Бетти Бити - Призрак мисс Миранды

• Название: Призрак мисс Миранды
• Автор: Бетти Бити
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1860-0

В семействе Вогенов из поколения в поколение передается легенда о прекрасной мисс Миранде, призрак которой, как говорят, приносит страшные несчастья. Но юную Розамунду волнуют совсем другие вещи — например, неприятное общество самоуверенного и циничного красавца Николаса, снимающего фильм в их родовом поместье. Напрасно девушка забыла о древнем пророчестве…

---

Миновав густую зеленую поросль вокруг Тропы мисс Миранды, скрывшую съемочную площадку да и вообще все окружающее пространство, гнедая вдруг вскинулась.

Я так и не смогла понять, что ее испугало. Насколько я видела, вокруг не было ровно никакого повода для беспокойства. Не было ни дуновения ветерка, и листва застыла в неподвижности. И тем не менее она рванулась с такой неожиданной скоростью, что я перелетела ей через голову.

Костюм оказал мне дурную услугу. Вместо того, чтобы мягко приземлиться и тут же откатиться в сторону, я зависла, потому что подол широкой юбки зацепился за стремя. Поэтому или, может, потому, что гнедая в самом деле испугалась того, чего не заметила я, она не остановилась, как сделала бы Леди Джейн, а продолжала нестись галопом, волоча меня по жесткой земле, пока юбка не порвалась и мы с обезумевшей лошадью наконец не разъединились.

Не знаю, сколько времени я лежала так, глядя в голое синее небо. Мне казалось, что все окружающее куда-то отдалилось, словно я смотрела в другой конец подзорной трубы. Звуки доносились еле слышно, как бывает, когда человек на грани потери сознания.

Видимо, лошадь понеслась в сторону съемочной площадки, ибо я, как сквозь вату, слышала встревоженные голоса. Я почувствовала, как кто-то подбежал ко мне, и надо мной, заслоняя солнце, склонилась чья-то тень. Должно быть, я, в самом деле частично отключилась или от звука шагов поодаль у меня помутилось сознание, ибо мне почему-то показалось, что это Робби — он склонился надо мной, и я была уверена или мне показалось, будто он назвал меня «дорогая».

Но тут сознание прояснилось, и я увидела, что рядом со мной отнюдь не Робби, а мистер Пембертон. Но должно быть, я так полностью и не очнулась либо шок заставил мистера Пембертона вести себя, словно я в самом деле была Сильвией Сильвестр.

Похоже, он обнял меня за плечи и с предельной нежностью спросил, не ушиблась ли я. А когда я отрицательно помотала головой, он встал рядом со мной на колени и поцеловал — сначала в лоб, а затем в губы, и, хотя я понимала, что все происходящее всего лишь сон, на мгновение мне почудилось, будто это один из тех детских снов, такой яркий и радостный, что в тебе живет надежда никогда не просыпаться.

Могу сказать, что ответственность за ошибку должны разделить мистер Пембертон и юный репортер из местной газеты. Похоже, потрясение сказалось на нем едва ли не в большей степени, чем на мне.

После мгновения этого, то ли воображаемого, то ли реального поцелуя мистер Пембертон настоял, что лично перенесет пострадавшую в тень сада, где осторожно опустил меня в матушкин шезлонг. Он вел себя так, словно за те несколько секунд, когда мне угрожала опасность, в самом деле, поверил, что я его неоценимая звезда (чей выход из строя обошелся бы ему в тысячи и тысячи фунтов), получившая ранение, а не школьная учительница, которую через неделю после съемок он вряд ли вспомнит.

Мистер Пембертон настоял, чтобы мама тут же позвонила доктору Шоукроссу, и, хотя я доказывала, что, кроме шишки на голове и нескольких ссадин, ничуть не пострадала, мама предпочла не столько слушать меня, сколько выполнить его указания. К счастью, трубку подняла его жена и сказала, что в данный момент муж принимает роды и неизвестно, когда вернется. Так что мистер Пембертон лично промыл и забинтовал ссадины, затем, как мне показалось, довольно грубо сдернул каштановый парик и с такой решительностью откинул у меня волосы с затылка, словно хотел вырвать эту проклятую шишку.

— По крайней мере, у меня появилась симпатичная толщинка, — улыбнулась я ему. Но он не поддержал шутки. Похоже, он только сейчас начал приходить в себя от растерянности. Без парика, со лбом, который мистер Пембертон смазал йодом, я походила на Золушку, сбежавшую с бала. Я вернулась — если не к лохмотьям и метле, то к своим вихрам и учительской указке.

— Ясно, — сухо ответил он, вставая на ноги. — И тем не менее я бы хотел, чтобы вас осмотрел врач. Не могу даже передать, какую я испытываю вину. Все случившееся — результат моей ошибки.

Последние слова и стали поводом для преувеличенно трагического описания этой ситуации. Именно тогда на сцене появился молодой журналист.

Надо сказать, что лето в Дервент-Лэнгли не изобилует новостями. Обычно заголовки в нашей газете посвящены таким темам, как «Приглашаем на шоу в деревне» или «Торговцы говорят, что запрет стоянок на Хай-стрит — это сущее безобразие».

Стоит ли удивляться, что юный репортер «Курьера», который каждый день отирался на съемках в надежде выловить какую-нибудь жареную новость, превратил столь незначительный эпизод в сенсационный репортаж.

«Местная учительница ранена на съемочной площадке» — таков был заголовок, набранный большими черными буквами на первой полосе. Под ним красовался почти неразличимый снимок меня в окружении класса, сделанный два месяца назад на ежегодном школьном празднике. А ниже шел взволнованный отчет о происшедшем, украшенный такими перлами фантазии, как: «Мертвая тишина, царившая на съемочной площадке, была грубо нарушена топотом копыт и взволнованными криками».

Подробно была описана бедная перепуганная гнедая — когда ее поймали, она была вся в мыле и таращила сумасшедшие глаза. Повествование заканчивалось предположением, что, возможно, ее испугало очередное появление знаменитого призрака на Тропе мисс Миранды.

Я прикинула, что этот юный репортер, должно быть, сам родом из этих мест, знал, что лошади могут видеть призраков, не доступных взгляду простых смертных, — это и позволило ему сочинить леденящую концовку, сей от начала до конца придуманной истории. Тем не менее, она повлекла за собой четыре других события.

Когда «Курьер» на следующей неделе вышел в свет, редактор получил кучу писем — и все на одну тему: киногруппа. Часть посланий была полна откровенной мистики. Одно, подписанное профессором истории на пенсии, отсылало к тем временам, когда появлялся призрак мисс Миранды, за которым неизбежно следовали какие-то беды. Еще одно было от какого-то зеваки, который уверял, что слышал глухие звуки и видел свечение на Тропе мисс Миранды.

Но в остальных письмах недвусмысленно говорилось о тех неудобствах, которые внесло в жизнь деревни пребывание в ней кинематографистов, — о переполненных автобусах, перегруженных телефонных линиях, мусоре на Хай-стрит, шуме и так далее. Капитан Коггин в очередной раз остановил мою мать, когда она отправилась в тишине и покое выпить свою чашку чаю у «Петронеллы», и бросил ей несколько резких обвинений.

Должна признаться, что не без интереса ожидала реакции мистера Пембертона. Собирается ли он в свою очередь отправлять в «Курьер» раздраженное письмо? Одернет ли он капитана Коггина или же объяснит деревне смысл пребывания съемочной группы?

Но нет, он не сделал ни того, ни другого, ни третьего. Он повел себя, как всегда, умно. Мистер Пембертон просто объявил, что в следующий четверг киногруппа устраивает деревне званый вечер с веселым костюмированным балом.

Приглашались все жители. Любой, у кого не было маскарадного костюма, мог воспользоваться услугами костюмерной. Все бесплатно.

Я уже миновала вереницу трейлеров, когда меня окликнула мисс Сильвестр. Поскольку это был последний день семестра, я тащила с собой весь объемистый груз, который приходится на учителя в этот радостный (для детей) день. Под мышкой был солидный рулон рисунков (подарок от класса), другой рукой я прижимала расписание уроков на следующий семестр и еще несла банку с подросшими головастиками, которых все же наловил Тим Броклбенк (завтра же выпущу их в пруд), а также вазон с японским садиком, который пришлось забрать домой, чтобы он не засох.

На прошлой неделе мне довелось услышать, что Сильвия Сильвестр была весьма довольна моим участием в съемках. Дженис Пибоди не раз смело заявляла, что никто не верит, будто я упала нарочно, и что героиня не имеет никакого права распускать обо мне грязные слухи.

Так что я откровенно удивилась, увидев, что Сильвия, стоя на ступеньках своего трейлера, улыбается мне с нескрываемым дружелюбием.

— О, Розамунда, — тепло обратилась она ко мне. — Я так рада видеть вас. Я все собиралась позвонить вам или написать… словом, что-то в этом роде. Вы, должно быть, считаете меня очень невежливой особой.

— Я? Конечно же нет. С чего бы это?

— Потому что я так и не поблагодарила вас за то, что вы подменили меня в сцене скачки.

— Ох, да все в порядке. Честное слово, не за что благодарить. — Я улыбнулась. — Вы же знаете, мне нечем похвастаться.

Я переступила с ноги на ногу, отягощенная своим имуществом, и мисс Сильвестр пробормотала:

— Моя дорогая, как вам тяжело. Могу ли я чем-то помочь? — Она не без труда подавила дрожь отвращения при виде банки с головастиками и добавила: — Скорее всего, что нет. Но почему бы вам не оставить все это на минутку? Присядем на веранде.