Станислав Олейник - Тени прошлого

• Название: Тени прошлого
• Автор: Станислав Олейник
• Жанр: Боевик

Олейник Станислав Александрович.

Родился в Пермской области, Россия.

Служил офицером ВВС, служил в органах Государственной Безопасности.

После окончания Высшей Школы КГБ им. Ф.Дзержинского 5 лет работал в Германии.

В период сент.1984 по сент.1987 г.г. - заместитель начальника спецгруппы Кабульской резидентуры КГБ.

Автор книг:

- Без вести пропавшие - ("Без вести пропавшие"; "Сокровища Бабура") издательство "Эксмо", 2008 и 2009г.г.

- Тени прошлого - ("Тени прошлого") издательство 'Майдан', 2011 г.

Награды:

1. Орден "За службу Родине 3ст.".

2. Орден Республики Афганистан "За Храбрость".

3. Орден "Богдана Хмельницкого 3ст." (Указ Президента от 14/10/1999г.).

4. Орден "За мужество 3ст." (Указ Президента от 14/10/1999г.).

---

Виктор притормозил, достал из «бардачка» целлофановый пакет и подошел к старику. Павел вышел следом.

— Надо зелени к ужину прикупить, — подмигнул Виктор улыбаясь. Прокуренные рыжеватые усы смешно приподнялись, делая его похожим на рыжего потасканного кота. Увидев такое сходство, Павел с трудом сдержал себя, чтобы не расхохотаться.

— Вассалам алейкум, ата, — приветствовал старика Виктор, прижимая правую руку к груди.

— Алейкум вассалам, алейкум вассалам сахиб, — почтительно склонил закутанную в чалму голову старик. — Что сахиб желает купить?

— Читурости, хубости, джурасти? (как здоровье, все ли хорошо в семье?)

— Джурасти, сахиб. (Все хорошо, господин).

— Ну и хорошо, ата. Дай, как всегда, зелени.

Старик допотопным безменом взвесил отобранную Виктором зелень и сложил ее в пакет.

— Паш, выбери арбуз, — попросил он стоявшего рядом друга.

Когда все было уложено в машину, Виктор достал из кармана купюру в сто афгани, и протянул старику.

— Ташакор, сахиб. Ташакор, сахиб, — закивал старик грязно-серой чалмой, расправляя заскорузлыми руками денежную купюру.

В ответ Виктор приветственно махнул рукой, и уазик запылил по вьющейся между цветущими рядами гранатовой рощи грунтовой дороге.

Вилла, в которой Виктор проживал, располагалась во внешнем кольце охраняемой зоны аэродрома, вблизи одной из позиций зенитно-ракетной бригады.

Таких вилл, как эта, в гранатовой роще, было несколько. До революции они все принадлежали богатым афганским купцам, а сейчас в них проживали и советские военные советники, в основном авиаторы, и старшие афганские офицеры.

Для советских военных специалистов, волею судьбы оказавшихся в далеких краях, эти, построенные из стекла, бетона, мраморных плит сооружения, в двориках которых сверкали чистой изумрудной водой бассейны, были тогда несбыточным пределом мечтаний. Но, тем не менее, на данный момент, они в них проживали.

— Ну, вот, мы и дома, — словно издалека голос донесся голос Виктора.

Павел вспомнил, как в полудреме открыл глаза, и увидел, что уазик стоит рядом с обыкновенным шалашом. Шалаш служил для сорбозов царандоя (внутренние войска), чем-то вроде караульного помещения. В шалаше они отдыхали, и тут же рядом, на костре, готовили для себя пищу.

Солдат охраняющих виллу было четверо, и были они уже довольно солидного возраста. Такая же охрана была и на соседней вилле, — советника командира отдельной авиаэскадрильи, Леши Зотова.

Остальной коллектив военных советников 2-го Армейского корпуса правительственных войск, проживал в ооновском городке. Кто и почему городок прозвали ооновским, объяснить толком никто не мог. Возможно потому, что в нем когда-то проживали представители ООН.

От аэропорта городок был примерно в пятнадцати километрах, а от Кандагара, на окраине которого во дворце бывшего губернатора провинции, и располагался штаб корпуса, — около пяти километров.

Со слов аборигенов из числа военнослужащих корпуса, город был далеко не тот, что до войны. Он запущен. А о традиционной восточной оживленности на улицах и говорить нечего. В целом, этот древний город, конечно же, по-своему красив. В середине семидесятых его подвергли серьезной перестройке. Часть глухих старых улиц с полуразвалившимися саманными хижинами и лавками была снесена. В центре появились широкие проспекты, площади с разбитыми на них скверами и цветниками. Неоднократно страдавший от иноземных нашествий, город почти лишен архитектурных и исторических памятников. Из сооружений такого рода можно выделить, пожалуй, только мавзолей основателя афганского государства, Ахмад Шаха, в который, в самом смысле этого слова, упирается кипарисовая аллея. Вокруг мавзолея, в двенадцати усыпальницах погребены его сыновья. Стены гробниц покрыты искусно исполненной резьбой и инкрустацией.

За время пребывания в Афганистане, Павел только один раз посещал этот город. Было это в прошлый приезд. Сопровождал их тогда с Виктором бэтээр и дюжина сидевших на нем, до зубов вооруженных сорбозов. Павлу вспомнилось как они пробирались от лавки к лавке под палящим солнцем, заливавшим рынок. Бродя по рынку, они повсюду натыкались на подозрительные, настороженные лица. Нет, враждебности не было. Именно бросалась в глаза их подозрительность и настороженность.

И сравнивая эту древнюю столицу с Кабулом, предпочтение Павел отдал все же последнему…

…Уазик остановился посреди ухоженного дворика. Павел спрыгнул на землю и осмотрелся. Увидев удивительно красивые цветы, от изумления открыл рот.

Стоявший рядом Лустенко довольно улыбался.

— Все это благодаря моим старичкам, — кивнул он на сорбозов, которые с интересом наблюдали за ними.

Как и в прошлые приезды, на вилле ничего не изменилось. Перешагнув порог входной двери, сразу оказываешься в большой столовой, которая служит и кухней. Бывшие хозяева оставили здесь огромный холодильник, электроплиту с духовым шкафом, в котором можно было зажарить целого барана, и заполненный разнообразной посудой кухонный буфет.

Из столовой сразу попадаешь в огромный холл, напоминающий собою своими каменными стенами зал средневекового замка, на что также указывал и пол покрытый плитами из черного мрамора. В центре холла слепленный из дикого камня открытый очаг, с нависающим над ним вытяжным устройством. Из мебели присутствовал только карточный столик, да три таких же старых протертых кресла. Обстановку дополняли, допотопный цветной ламповый телевизор, расхристанный музыкальный центр, да торчащий в одном из окон, пыльный облезлый кондиционер. Из холла попадаешь в коридор, откуда, в свою очередь, можешь попасть в четыре комнаты, две из которых служат спальнями. Одна для хозяина, другая для гостей. В конце коридора ванная комната, совмещенная с санузлом, с громадной, как маленький бассейн, ванной.

Для того, чтобы в доме работали электроприборы и поступала из пробитой во дворе скважины в дом, и емкости во дворе, вода, Виктор, а в его отсутствие кто-то из сорбозов, по необходимости запускают стоящий во дворе под тентом, дизель.

Естественно, нельзя обойти вниманием и находящийся во дворе великолепный бассейн. Отделанный мраморными плитами и наполненный чистейшей изумрудной водой, в окружении цветущих роз, он напоминал собою живой бриллиант. Рядом, словно живой, лежал вырезанный из ствола акации в натуральную величину, крокодил.

Павел с улыбкой вспомнил, как поставил на стол свою парашютную сумку, которую всегда брал с собой, вылетая в командировки. Хитро улыбнулся внимательно наблюдавшему за ним Виктору, приступил к освобождению ее содержимого.

— Это тебе, — достал он из сумки экспортный вариант литровой бутылки водки «Столичная», и поставил в центр стола.

— Это тоже тебе, — рядом с бутылкой появились две буханки белого хлеба.

Затем, начавший вырисовываться натюрморт пополнили четыре банки тушенки, и два килограммовых пакета с рисом.

— Ну, а барашек на шашлык, я думаю, у тебя найдется, — Павел, продолжая улыбаться, посмотрел на друга.

— Ах да, чуть не забыл, — спохватился он, протягивая Анатолию новенькую кожаную кобуру под «ТТ». — Что обещал, все выполнил.

— Ну — у, спасибо тебе, старина, — засуетился Виктор, убирая продукты в холодильник и кухонный шкаф.

Павел достал из сумки свой трофейный «шмайсер», прищелкнул к нему магазин с патронами.

— Витя, — остановил он друга, начавшего уже открывать банку с тушенкой. — Оставь на потом. Сейчас нужно срочно смотаться к генералу Пчелинцеву. Не знаю, в корпусе он сейчас, или городке, но мне его нужно срочно увидеть. По ЗАСу я тебе не мог все сказать. Ты же знаешь, какой он у афганцев.

— Нет-нет! — остановил он, попытавшегося что-то возразить друга, — можешь ничего не говорить. Не поможет. Я выполняю приказание Представителя. Вопрос очень серьезный. Так что поехали.

— Ну, раз такое дело, — сразу подобрался тот, — нет проблем. И кивнув на «шмайсер», Павла, добавил:

— Только спрячь эту «пукалку». Возьмешь один из моих «Калашей». Все ж понадежней будет.

— Духи балуют?

— Да, достают иногда, — ответил Лустенко и скрылся в холле.

Появился через пару минут.

— Пользуйся, — усмехнулся он, протягивая Павлу видавший виды АК-47 с примкнутыми спаренными магазинами.

— А сам?

— За меня не беспокойся. Чего-чего, а этого добра у меня хватает.

— Ну и где они шалят? — Павел отомкнул магазины, отвел затвор в заднее положение, заглянул в ствол и произвел холостой спуск.

Кто? Духи?

— Ну не сорбозы же, — хохотнул Павел и ловким движением руки прищелкнул магазины к автомату.

— Да они, бляха-муха, в «зеленку» последнее время наведываются. Как раз вдоль дороги, что идет на Кандагар через ооновский городок.

— Да-а, — поморщился Павел, — вешая автомат на плечо стволом вниз — хорошего мало.