Боб Шоу - Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач

• Название: Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач
• Автор: Боб Шоу
• Издательство: «Флокс»
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-87198-009-0

В сборник вошли произведения известных зарубежных писателей-фантастов, в которых представлено три облика будущего. Общество внешнего благополучия, в недрах которого происходит глубокий нравственный кризис, изображено в произведении английского фантаста Боба Шоу «Миллион завтра». В романе английского писателя Нэвила Шюта «На последнем берегу» перед читателем предстают трагические моменты жизни последних людей, оставшихся в живых после атомной катастрофы. В увлекательном романе «Космический врач» популярнейший американский фантаст Гарри Гаррисон описывает неожиданности, подстерегающие человека в космосе.

СОДЕРЖАНИЕ:

Боб Шоу МИЛЛИОН ЗАВТРА (пер. с англ. И. Невструева)

Нэвил Шют НА ПОСЛЕДНЕМ БЕРЕГУ (пер. с англ. И. Невструева)

Гарри Гаррисон КОСМИЧЕСКИЙ ВРАЧ (пер. с англ. Л. Дейч)

Художник: Л. Колосов

Нижний Новгород издательство «Флокс» 1992.

---

— Капитан, вентиляция перекрыта, палуба задраена, все пассажиры эвакуированы. Я послал на подмогу несколько человек. Сэр, не сможете ли вы сюда прийти? Нужна врачебная помощь.

— Что произошло? — Похоже на отравление угарным газом.

— Иду.

Лекарство уже действовало: Дон, мог двигаться, хотя голова болела страшно. Решив, что кислорода в медкомплекте Рама может не хватить, Дон сорвал со стены маску с баллоном и выбежал в коридор.

Двери палубы «А» пропустили его и снова наглухо закрылись.

Сплошная пелена дыма мешала дышать. Он увидел, что Рама, весь в саже, дает кислород потерпевшему. В лежащем человеке Дон узнал Первого инженера.

— Пришлось выламывать дверь… — еле выговаривал Рама между приступами кашля. — Все было в дыму, и я подумал, что там кто-нибудь остался.

— Молчи, — приказал Дон. — Кислород оставь себе, а Хольцем займусь я сам.

Дон приладил маску и пальцем нажал на глазное яблоко Хольца. Плохо. Он испугался. Одной рукой нащупывая пульс, он дотянулся до медкомплекта, нашел нужный шприц, приставил его к шее Первого инженера и сделал укол. Рама, наблюдая за Доном, снял с лица кислородную маску.

— Вы ввели сердечно-сосудистый стимулятор, — произнес он. — Неужели…

— Инфаркт. Об этом мало кто знал. Именно поэтому он и должен был списаться с корабля.

— А как он сейчас?

— Очень плохо. Это худшее из всего, что могло случиться. Был в отсеке кто-нибудь еще?

— Вроде нет. По крайней мере, мы никого не видели. К тому же этот дым…

Из дверей отсека вышел человек с еще шипящим огнетушителем в руках. — Все в порядке, сэр, огонь потушен.

Поднявшись, Дон поглядел на то, что осталось от каюты. Стены обгорели, повсюду пузырилась пена. На полу возвышались две груды обгорелого мусора.

— Как это произошло? — спросил Дон. — Я всегда думал, что на этих кораблях нет ничего горючего.

— Вы забываете о багаже, сэр. Сгорели два чемодана со всем содержимым.

— И что вы думаете о пожаре?

— Я не хочу делать никаких выводов, капитан, но на столе я нашел вот это, — в его руках лежала вскрытая пачка сигарет.

Дон молча посмотрел на него и приказал:

— Отнесите это старшине Курикке и дайте полный отчет обо всем, что здесь произошло. Только прежде пригласите его в рубку и скажите, чтобы он сейчас же прислал сюда двух человек с носилками.

— Доктор! — крикнул Рама. — Пульс слабеет. Бросив на Хольца короткий взгляд, Дон приказал космонавту-пожарному:

— Подождите! Вы поможете нам отнести больного в лазарет. Карл Хольц был немолод, да и сердце у него болело уже несколько лет. Его можно было подлечить, но аппаратура, обычная в клиниках, не входила в оборудование корабельного лазарета. Не было аппарата «сердце — легкие», не было оборудования и операционной бригады для экстренной пересадки сердца. Но все, что было в его силах, Дон уже сделал. Он даже Раму отправил в постель, несмотря на все его протесты. Теперь все койки маленького госпиталя были заняты.

Вспомнив, что он: не только врач, но и капитан корабля, Дон связался с ходовой рубкой.

— Полный порядок, сэр, — доложил Курикка. — За пределами отсека 64-А никаких следов огня.

— Кислород?

— Содержание кислорода немного уменьшилось. Расследуя причины пожара, я пришел к заключению, что виною всему была зажженная сигарета, выпавшая из пепельницы.

— На корабле есть гауптвахта? — спросил Дон после некоторого раздумья.

Курикка опешил, но ответил четко:

— Смотря что считать гауптвахтой, капитан. Можно приспособить отсек 84-В, он не открывается изнутри и временами использовался именно в этом качестве.

— Отлично. Я хочу, чтобы вы нашли виновника и заперли его или ее. Пусть всем будет понятно, насколько серьезно наше положение. Нарушитель приказа должен быть наказан. Это не должно повториться.

— Сэр, если бы вы знали, кто это…

— Неважно. Это приказ, старшина.

— Есть, капитан. А что с Хольцем, сэр? Он, как я слышал, надышался дыма.

— Первый инженер Хольц умер, — сказал Дон, показав глазами на тело, лежащее на кровати, — только держите это пока при себе. О том, что мы потеряли последнего офицера, никто не должен знать.

VII

Дон был совершенно измотан и удручен — действие стимуляторов кончилось, а для веселья не было поводов. Не будь дела так плохи, его позабавили бы встревоженные лица космонавтов, что собрались в кают-компании. Офицеры межпланетного корабля «Иоганн Кеплер» оставляли желать много лучшего. Капитан — врач, впервые ступивший на борт корабля несколько недель назад. Второй офицер — старшина, хотя в таких обстоятельствах трудно найти более ценного человека. Технический советник — и вовсе не член экипажа. Выдающийся математик, он был настолько далек от суетного мира, что допускал ошибки в простейших арифметических действиях. А двигателем стоимостью два с половиной миллиарда долларов заправлял помощник Первого инженера.

Налив себе вторую чашку кофе, Дон посмотрел на двигателиста и через силу улыбнулся.

— Тиблевски, вы вступаете в должность Первого инженера Большого Джо. Поздравляю.

Тиблевски был ничем не примечательным блондином невысокого роста. В нем обращало на себя внимание только одно — уши, оттопыренные подобно ручкам кувшина.

— Не знаю, сэр, — сказал он и нервно закусил губу. — Я принадлежу к обслуживающему персоналу и умею только исполнять приказы, но…

— Вот и выполняйте приказ, — прервал его Дон. — Старшина говорит, что вы знаете свое дело и обладаете достаточной квалификацией для работы с двигателями. Так что принимайтесь за работу.

Тиблевски попытался что-то сказать, но только кивнул, подчиняясь приказу.

Дон не старался корчить из себя супермена, просто так уж все складывалось: корабль и пассажиры были превыше всего.

— О'кэй, джентльмены, — сказал Дон, оглядев собравшихся. — Ставлю вас в известность о создавшемся положении. О солнечной буре можно забыть, она позади. Положение с кислородом тоже не вызывает опасений. Правда, концентрация кислорода внутри корабля понемногу падает из-за большой потери фитопланктона и утечки воды, но опасного уровня мы еще не достигли, так что этот вопрос можно отложить. Наш курс — вот самая насущная проблема. Нам давно пора провести коррекцию, иначе мы пройдем от Марса на расстоянии доброго миллиона миль. Как ваши дела, доктор Учальде?

Математик был мрачен, его лоб за последние сутки прорезали глубокие морщины.

— Что я могу сказать? Поможет ли нам ложь? — он воздел руки в жесте отчаяния. — Я приложил все силы, но дело все равно плохо. Рассчитать управление таким большим кораблем я могу, но только теоретически, а на практике — это за пределами моего понимания, хотя математика тут довольно проста. На изучение книг по небесной механике и навигации уйдет слишком много времени. Еще одна проблема — составление программы для компьютера.

— И сколько времени вам понадобится? — спросил Дон.

— Не могу сказать. Может, недели, а может, месяцы. Прошу прощения, но я лучше продолжу свои занятия.

«Не очень воодушевляет, — подумал Дон, — у нас не остается времени». Вслух же он произнес:

— Давайте подумаем о радио. Спаркс вместе с помощником электрика Голдом облазил все склады с запчастями и собрал приемник. Правда, качественный прием затруднен высокой солнечной активностью, и, что еще хуже, для передачи сообщения нам нехватает мощности, но ничего другого у нас нет. Вопросы есть?

— Сэр, можно два вопроса?

— Давайте, Курикка.

— Нужно похоронить капитана Кардида. До этого у нас не было времени…

— Мы похороним его при первой же возможности, если вы все подготовите.

— Всё уже готово, нужен только ваш приказ.

— Тогда похороните капитана сразу после собрания. А второй вопрос?

— Арестант на гауптвахте выражает протест и желает с вами говорить.

— А, поджигатель! Честно говоря, я забыл о нем, даже об имени не спросил.

— Сэр, это генерал Мэтью Бриггс.

— Ого! Я должен был сам догадаться, но это не имеет значения. Пусть пока останется там. Я поговорю с ним позднее.

Поскольку вопросов больше не было, Дон закрыл собрание, объявив, что погребение капитана Кардида состоится через час и об этом будет объявлено по корабельной связи. Он попытался вздремнуть, но не смог: в его голове роились мысли о безвыходном положении корабля. В который уже раз ему захотелось переложить бремя ответственности на кого-нибудь другого. Ситуация усложнялась несмотря на все его усилия. По всей вероятности, настало время признать, что все их старания оказались напрасными и все они обречены…

К реальности его вернул резкий звук сирены. Он попытался отрешиться от гнетущей безнадежности, но тщетно. Горячий, a потом холодный душ помог, но немного. Высохнув под струей теплого воздуха, он надел форму и направился к служебному шлюзу, ведущему на палубу «А». Остальные уже ждали его. Он козырнул в ответ на приветствие Курикки.