Н. Непомнящий Авт.-сост. - Вольф Мессинг

• Название: Вольф Мессинг
• Автор: Н. Непомнящий Авт.-сост.
• Издательство: М.: Олимп; ООО «Фирма «Издательство ACT», 1999. — 208 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-7390-0781-Х («Олимп»), 5-237-00786-4 (ООО «Фирма «Издательство ACT»)

Феномен Вольфа Мессинга, знаменитого парапсихолога и телепата, стоит в ряду лучших примеров экстрасенсорных способностей, не разгаданных до сих пор. Он предсказал начало Великой Отечественной войны, когда мир и дружба с Германией казались прочными и незыблемыми; предвидел окончание второй мировой, когда фашисты стояли на Волге, а сам Мессинг находился в эвакуации в Сибири. Он поражал прозрениями друзей и просто случайных людей, называя время и место тех или иных происшествий. Да и в жизни самого Мессинга было немало событий, происшедших точно по его предсказанию, — это касалось и удачных поворотов судьбы, и болезней, и даже его ухода из жизни.

---

— Здорово работаешь!

— Да, я здоров… Никогда не болею.

В другой раз говорят:

— Вас примет секретарь ЦК.

— Я с секретарем не хочу говорить. Пусть со мной сам этот Цека поговорит.

1 Мая в Бресте вместе со всеми он пошел на демонстрацию. Это был очень радостный день в его жизни. А вскоре после этого его направили в Минск. Здесь Мессинг встретился с Пантелеймоном Кондратьевичем Пономаренко — одним из видных тогда деятелей Советского государства, и был благодарен судьбе за встречу с этим человеком, которому очень многим обязан.

Мессинг вспоминает и о другой важной встрече.

«Мы гастролировали по всей Белоруссии. И однажды, когда я работал на одной из клубных сцен

Гомеля, ко мне подошли два человека в форменных фуражках. Прервав опыт, они извинились перед залом и увели меня. Посадили в автомобиль. Я чувствовал, что ничего злого по отношению ко мне они не замышляют. Говорю:

— В гостинице за номер заплатить надо…

Смеются:

— Не волнуйтесь, заплатят.

— Чемоданчик мой прихватить бы.

— И чемоданчик никуда не денется.

Действительно, с чемоданом я встретился в первую же ночь, проведенную не в дороге. И счета мне администрация не прислала, — видно, кто-то заплатил за меня.

Приехали — куда, не знаю. Позже выяснилось, что это гостиница. И оставили одного. Через некоторое время снова повезли куда-то. И опять незнакомая комната. Входит какой-то человек с усами. Здоровается. Я его узнал сразу. Отвечаю:

— Здравствуйте. А я вас на руках носил.

— Как это на руках? — удивился Сталин.

— Первого мая… На демонстрации.

Разговор шел пестрый.

Сталина интересовало положение в Польше, мои встречи с Пилсудским и другими руководителями Речи Посполитой. Индуктором моим он не был. После довольно продолжительного разговора, отпуская меня, Сталин сказал:

— Ох! И хитрец вы, Мессинг.

— Это не я хитрец, — ответил я. — Вот вы так действительно хитрец!

Калинин незаметно потянул меня за рукав».

Со Сталиным он встречался и позже. Вероятно, по его поручению были всесторонне проверены способности Мессинга. Было такое, например, задание: получить 100000 рублей в Госбанке по чистой бумажке. Опыт этот чуть не закончился трагически.

«Я подошел к кассиру, — вспоминает Мессинг, — сунул ему вырванный из школьной тетради листок. Раскрыл чемодан, поставил у окошечка на барьер. Пожилой кассир посмотрел на бумажку. Раскрыл кассу. Отсчитал 100000. Для меня это было повторением того случая с кондуктором, когда я заставил принять бумажку за билет. Только теперь это не представляло для меня, по существу, никакого труда.

Закрыв чемодан, я отошел к середине зала. Подошли свидетели, которые должны были подписать акт о проведенном опыте. Когда эта формальность была закончена, с тем же чемоданчиком я вернулся к кассиру. Он взглянул на меня, перевел взгляд на чистый тетрадный листок, насаженный им на гвоздик с погашенными чеками, на чемодан, из которого я начал вынимать тугие нераспечатанные пачки денег. Затем неожиданно откинулся на спинку стула и захрипел. Инфаркт! К счастью, он потом выздоровел».

Другое задание состояло в том, чтобы пройти в кабинет очень высокопоставленного лица, тщательно охраняемый. Пройти, разумеется, без пропуска. Он выполнил без труда и это задание. Уйти из карцера в полицейском участке, о чем Вольф Григорьевич рассказывал выше, было куда труднее.

Рассказы об этих весьма своеобразных «психологических опытах» широко расходились по Москве. А его все продолжали прощупывать, проверять: считали «опасным человеком».

«Можно ли доверять тебе?» — нередко думал мой собеседник. А очень часто и еще хуже: «Врешь ты все… Только выпусти тебя из глаз! С такими способностями, да чтобы их для себя не использовать…

Наконец, «проверки» кончились. Видимо, не без вмешательства самой высокой инстанции. Мессинг начал работать. Первые гастроли — в Одессе и Харькове. Он уже начал привыкать, радостно привыкать к совершенно новой для него аудитории. В июне 1941 года поехал в Грузию. Это было в воскресенье 22 июня. Накануне, в субботу, состоялось его выступление, оно прошло очень успешно. В воскресенье утром поехали на фуникулере. Но Мессин-гу все время было почему-то не по себе. Настроение чудовищно скверное. И вот в двенадцать часов по московскому времени — речь Молотова о нападении немецких войск.

Возвращались в Москву поездом. Уже были затемненными станции. Почти на каждой — проверка документов. В бдительности патрулей Мессингу пришлось убедиться на собственном опыте: несколько экстравагантная внешность, иностранный акцент привели к тому, что его несколько раз принимали за шпиона. Выручал первый советский «импресарио», ездивший с ним, писатель Виктор Финк.

По приезде в Москву, как только Мессинг остался на улице один — Финк прямо с вокзала отправился к себе домой, — его все-таки арестовали. А через несколько дней, когда спросил, как пройти на такую-то улицу, его снова арестовали.

В эти тяжкие дни начала войны он пережил тяжелые минуты: внутренне почувствовал себя лишним. Перед ним встал вопрос: чем он, Мессинг, может помочь своей второй Родине в борьбе с фашистской чумой? Не самому же идти воевать с его-то здоровьем… Оставалось искусство, талант. Но кому нужен был в такое время Вольф Мессинг с его психологическими опытами?

Оказалось, что это не так. Мессинга эвакуировали в Новосибирск. А там его хотели видеть и в госпиталях, и рабочие оборонных заводов, по неделям не покидающие цехов, и бойцы формирующихся частей, подразделений. Нередко залы заполняли люди, пришедшие прямо от станков. И уходили они тоже к станкам. Бойцы иной раз держали в руках винтовки. И он делал все, что мог, чтобы вдохновить всех их своим искусством, дать им заряд новых сил для труда и борьбы.

Свои личные сбережения Вольф Мессинг отдал на оборону страны, для скорейшего разгрома фашизма. Так поступали в те годы многие люди. На эти средства были построены два самолета, которые Мессинг подарил военным летчикам, первый — в 1942-м, второй — в 1944 году. У него до последних дней хранился экземпляр многотиражной газеты «Летчик Балтики» от 22 мая 1944 года. В ней Герой Советского Союза летчик капитан К. Ковалев рассказывает о встрече с Мессингом и о том, как он получил самолет…

На подаренной им машине он сбил 23 вражеских самолета и счастливо закончил бои в Германии.

Рассказывает Татьяна Лунгина

Шли годы… Я гордилась дружбой с Мессингом. Неожиданно на горизонте появилось штормовое облачко. Аида пала жертвой рака груди. Снова в нашу жизнь вошла больница, и теперь мы были не на шутку встревожены. После удаления груди Аида прошла курс интенсивной терапии. Несомненно, Мессинг предвидел конец. Он впал в депрессию, и в их семье установилось тягостное напряжение.

Ираида Михайловна занималась только своей больной сестрой, сидела днями и ночами около ее постели, выполняла указания врачей и Мессинга. Их труды были вознаграждены: опухоль прекратила прогрессировать, по крайней мере на какое-то время.

Я искренне восхищалась Аидой. Как сильно она держалась за жизнь! Какая у нее была сила воли! Какое самообладание надо иметь, чтобы между курсами химиотерапии и облучения всегда сопровождать мужа и ассистировать ему на выступлениях! Во время поездки в Горький ей стало значительно хуже, и в сопровождении медсестры она вернулась домой на теплоходе. Она была даже не в состоянии самостоятельно сойти на землю, и Вольф донес ее на руках. В пути ей постоянно приходилось делать инъекции, чтобы она добралась до Москвы живой. Тогда Вольф не положил ее в больницу. Он понимал, что все бесполезно, и знал это с самого начала, когда еще в Тбилиси ее только начинали беспокоить боли. Аида также знала, что умирает, но даже тогда оптимизм не покидал ее. Доживая последние дни, она пыталась убедить Мессинга, что все будет хорошо.

Однажды пациентку навестили Николай Блохин и Иосиф Кассирский. Блохин был директором Института онкологии, блестящим хирургом, который оперировал Аиду; Кассирского, специалиста-гематолога, крайне уважал Вольф. Было начало июня, любимое время Аиды. Оба врача сидели у постели больной, чувствуя вину за то, что не смогли вылечить ее. Позже все переместились на кухню. Никто не хотел уходить. Мы не думали, что разумно оставлять Вольфа в таком состоянии. Кроме Аиды и Ираиды, у него никого нет. Вольф не мог усидеть на месте и принимался расхаживать по крошечной кухне. Наконец Блохин прервал тягостное молчание:

— Дорогой Вольф Григорьевич, вы не должны так расстраиваться. Вы знаете, даже у пациентов в критическом состоянии наступает улучшение и они живут еще долгое время. Я помню…

Вольф не дал ему закончить. Он дрожал, его руки тряслись, на лице появились красные пятна.

— Послушайте, — почти прокричал он, — я не ребенок! Я Мессинг! Не говорите чепухи. Она не поправится. Она умрет. — Минуту он постоял молча и уже спокойно сказал: — Она умрет второго августа в семь часов вечера.