Н. Непомнящий Авт.-сост. - Вольф Мессинг

• Название: Вольф Мессинг
• Автор: Н. Непомнящий Авт.-сост.
• Издательство: М.: Олимп; ООО «Фирма «Издательство ACT», 1999. — 208 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-7390-0781-Х («Олимп»), 5-237-00786-4 (ООО «Фирма «Издательство ACT»)

Феномен Вольфа Мессинга, знаменитого парапсихолога и телепата, стоит в ряду лучших примеров экстрасенсорных способностей, не разгаданных до сих пор. Он предсказал начало Великой Отечественной войны, когда мир и дружба с Германией казались прочными и незыблемыми; предвидел окончание второй мировой, когда фашисты стояли на Волге, а сам Мессинг находился в эвакуации в Сибири. Он поражал прозрениями друзей и просто случайных людей, называя время и место тех или иных происшествий. Да и в жизни самого Мессинга было немало событий, происшедших точно по его предсказанию, — это касалось и удачных поворотов судьбы, и болезней, и даже его ухода из жизни.

---

Дальнейшие исследования — например, К. М. Быкова и других — рассмотрели этот процесс более детально. Наши мысли не только вызывают непроизвольные мускульные импульсы, но и влияют на ток крови, центральную нервную систему и тому подобное.

Недавно были проведены эксперименты, в которых были задействованы высокочувствительные приборы, регистрирующие токи, возбуждающие мускулы в результате воздействия определенной мысли. Было обнаружено, что, если человек закроет глаза и подумает о каком-либо высоком объекте — башне, например, — его зрачки станут такими, как будто он действительно смотрит вверх.

Если на язык и горло человека поместить электроды, соединенные с чувствительным гальванометром, будут зарегистрированы слабые импульсы, как если бы он проговаривал свои мысли. Эти научные эксперименты доказывают, что тело реагирует на слабые сигналы мозга и что эти импульсы можно обнаружить.

Наши ощущения базируются на пяти органах чувств. Чтобы ощущение было зарегистрировано мозгом, сила его должна достичь определенной величины. Например, обычно вы не замечаете тиканья часов, но если вы поднесете их ближе к уху, то услышите его. Восприимчивость органов чувств может варьироваться, и некоторые люди обладают феноменально высокой степенью чувствительности.

Многие из вас знают о повышенной чувствительности слепых и глухих людей. Из-за того, что они не могут пользоваться тем или иным органом чувств, остальные ощущения обостряются. Проходя по знакомой улице, они определяют местоположение по запаху или чувствуют приближение человека или машины по слабейшей вибрации. Такую остроту ощущения можно развить с помощью тренировок. То, что вы увидите сегодня, можно объяснить на основе этих теорий…

Этот монолог Аида заканчивала многозначительной паузой. Насколько верно это объяснение? Не думаю, что процессы, лежавшие в основе таланта Мессинга, были понятны самой Аиде, хотя она наблюдала его эксперименты на протяжении двадцати лет.

К несчастью, пик карьеры Мессинга пришелся на период правления Сталина. После его смерти многие науки возродились. Если бы расцвет творчества Мессинга произошел на два десятилетия позже, кто знает, какие открытия были бы сделаны. По крайней мере, его талант уважали бы, а в сталинские годы величайший российский парапсихолог был низведен до роли фокусника, вынужденного зарабатывать себе на жизнь.

Из воспоминаний Вольфа Мессинга
ТЕЛЕПАТИЯ

…Автобус

грязь

месит,

Автобус филармонии

по лужам бежит.

На концерт к шахтерам

Едет Вольф Мессинг.

Наверное, без Мессинга

они не могут

жить…

Тучи над дорогой

залегли,

нависли.

Едет Вольф Мессинг,

Спокойствием лучась.

Шахтерские подземные,

Подспудные мысли

Начнет он, будто семечки,

щелкать сейчас…

Пусть он чудодейством

На всех со сцены дунет!

Отгадает мысли, —

не все ль ему равно,

Но пусть

вслух

не говорит, —

О чем шахтеры думают,

Потому что в зале

женщин

полно…

И я со всеми вместе

от чудес немею.

Ахаю!

Охаю!

Не верю глазам…

Это стихотворение, которое приводит в своих воспоминаниях Мессинг (мы процитировали только часть его), написал молодой Роберт Рождественский. Он показал в нем Мессинга-телепата.

Друг Мессинга, писатель Михаил Васильев, научный популяризатор, много раз задавал ему вопрос: «Скажите, Вольф Григорьевич, как это у вас получается? Как вы это делаете?»

И вот что он пишет по этому поводу.

«Я знал, что его мучит не праздное любопытство, что ему надо знать ответ на этот вопрос. Ведь он собирал тогда материалы для последнего тома своей серии книг «Человек и вселенная». Этот том назывался «Человек наедине сам с собой». Но что я мог ответить на его вопрос? По существу ничего. Ибо я сам не понимаю, как это делается.

Только не подумайте, пожалуйста, что я хочу представить мои способности в этой области чем-то непознаваемым, сверхъестественным, таинственным. Ничего ни сверхъестественного, ни непознаваемого в них нет. Во всяком случае не больше, чем в любых других способностях человека.

Приведу простой пример. Представьте себе, что вы очутились в стране слепых. Ну, скажем, в той, которую нарисовал в одном из своих рассказов Герберт Уэллс, или в той, в которую перенес действия маленькой драмы Морис Метерлинк.

Итак, в этом мире слепых, где и не подозревают, что такое зрение, вы — единственный зрячий. И дотошный слепой научный писатель, которому это действительно нужно знать для его работы, настойчиво допрашивает вас:

— Неужели вы можете видеть предметы, удаленные от вас на десятки, сотни и тысячи метров? Невероятно! Ну, расскажите, как это у вас получается? Как это вы делаете!

А теперь оторвитесь от этих страниц. Закройте глаза. Откройте их. И попытайтесь объяснить этому дотошному писателю, как это вам удается видеть. Вот в таком же положении оказался и я перед вопросом моего друга.

Но вы в приведенном мною примере все-таки будете в лучшем положении, чем я. Вы сможете объяснить физическую сущность видимых лучей, рассказать о том, как работает глаз с его линзой — хрусталиком и дном, на которое проецируется изображение, поведать о нервных окончаниях — палочках и колбочках, воспринимающих разницу в силе освещенности и в длине волны. То есть вы сможете сообщить все, что ряд поколений ученых на основе тысяч опытов в нашем зрячем мире установил как объективную истину. Ну, а если вы уроженец этой страны слепых, где никаких научных опытов в области зрения не ставилось, то вы ничего объяснить не сумеете. И окажетесь именно в том положении, в котором оказался я».

К Мессингу обращались и с другим вопросом:

— Научите, Вольф Григорьевич!

Он обычно только пожимал плечами. Видимо, развить эту способность, как и всякую другую, ну, скажем, способность к живописи, можно. Не зря же существуют разнообразнейшие художественные училища. Но если у человека нет таланта художника, великих картин он не напишет, сколько бы его ни учили.

«Я вспоминаю бесчисленные встречи, — продолжает Мессинг, — с самыми различными телепатами — от тех, что действительно в той или иной степени могли воспринимать чувство, образ, мысль, до ловких или неловких мошенников, делавших вид, что они обладают способностью телепатического восприятия. Кстати, демонстрировать «чтение мыслей», имея одного-двух ловких помощников и немного потренировавшись, ничего не стоит. Не раз мне приходилось видеть такое представление, — продолжает Мессинг. — На сцену выходят двое, скажем, мужчина и женщина. Мужчина плотно завязывает глаза черным платком. Делегаты из публики поднимаются на сцену и проверяют: да, повязка такова, что увидеть через нее что-либо невозможно. Тогда женщина спускается в зал. Сеанс начинается.

Женщина останавливается около восьмого ряда. В крайнем кресле сидит полковник с четырьмя рядами орденских ленточек и Золотой звездой Героя Советского Союза на груди. Волевое обветренное лицо. В глазах — живой интерес к происходящему. Женщина отчетливо, чтобы слышал весь зал, спрашивает:

— Кто рядом со мной?

Мужчина на сцене также громко отвечает:

— Военный…

— Уточните… Подумайте…

Но мужчине уже не надо думать:

— Полковник…

— Род войск? Быстрее!..

— Пехота.

— Точнее?

— Гвардейская пехота.

— До чего я дотронулась?

— Орденские колодки.

— Четче!

— Ленточка, означающая, что полковник награжден орденом Красного Знамени…

— Сколько у него таких орденов? Отвечайте не сразу. Считайте…

— Четыре.

— Правильно. А сейчас, рядом с кем я стала?

И так далее. Диалог этот может длиться почти бесконечно. Я смотрю на такой сеанс «чтения мыслей» с двояким чувством. С одной стороны, мне доставляет удовольствие, как и всем в зале, искусство, натренированность «телепата» и его помощницы. Точно так же я с величайшим удовольствием наблюдаю всегда манипуляторское искусство хорошего фокусника — такого, как Дик Читашвили. Но мне досадно, что эти очень ловкие люди не имеют той принципиальной честности, которой в полной мере обладает Дик Читашвили. Хватая на глазах у изумленных зрителей прямо из воздуха подряд девять уже зажженных папирос, он не утверждает, что они изготовлены из солнечных флюидов. Наоборот, он готов в любое мгновение сообщить вам адрес ближайшего табачного киоска, в котором их купил. Дик великолепно делает фокусы — и не скрывает этого. Он демонстрирует свое искусство манипулятора, искусство, доступное немногим. Он даже готов открыть вам свои секреты вы все равно не сможете повторить его фокусы без предварительной тренировки. Ну попробуйте, например, поднять со стола трехкопеечную монету, действуя только мускулами ладони. А у Дика Читашвили она словно приклеивается к ладони. Точно так же вы не сможете повторить «Аппассионату» Бетховена, исполняемую на ваших глазах пианистом, который вообще ничего не скрывает. А эти «телепаты», тоже показывающие фокусы, не сознаются в этом. Они утверждают, что демонстрируют телепатию».