Любовь Миронихина - Сергий Радонежский

• Название: Сергий Радонежский
• Автор: Любовь Миронихина
• Издательство: М.: Олимп; ООО «Фирма «Издательство ACT», 1999. — 192 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-7390-0695-3 («Олимп»), 5-237-03065-3 (ООО «Фирма «Издательство ACT»)

Дар пророчества дается избранным — праведникам и святым. Сергий Радонежский предсказал Дмитрию Донскому победу на Куликовом поле, вдохновил и поддержал князя в минуты колебаний. Он видел будущее и предназначение каждого человека, творил много чудес, исцелял и вразумлял, еще при жизни удостоился видений, непостижимых уму. Сергий был не только учителем и путеводителем, но и великим деятелем, оставил нам Троице-Сергиеву лавру и еще несколько десятков монастырей.

---

Полякам казалось, что монастырь очень легкая добыча. Но они ошиблись. К этому времени лавра превратилась в крепость: вокруг нее были возведены массивные каменные стены с двенадцатью башнями. На башнях были расставлены артиллерийский орудия — пушки с пятипудовыми ядрами, пищали, а также особые приспособления, чтобы растопленную смолу лить сверху на неприятеля.

Духовное значение обители было огромно для России, и падение ее вызвало бы глубочайшее уныние и скорбь в народе. К тому же сам монастырь был настоящей сокровищницей, хранившей бесценную золотую и серебряную церковную утварь, иконы, шитье. И монастырская казна, и житницы были полны. Лавра была достаточно богата, чтобы давать в долг большие суммы на государственные нужды. Поэтому Василий Шуйский очень встревожился, узнав о намерениях поляков, и поспешил послать в монастырь отряд под начальством двух воевод — Алексея Голохвастова и князя Григория Долгорукого. Защищать лавру пришли и крестьяне из окрестных сел, и даже многие иноки взялись за оружие. Но эти силы не могли сравниться с многочисленным войском поляков. Сапега позвал на помощь Лисовского, такого же авантюриста и головореза, как и он сам. Перед тем как двинуться к лавре, Александр Лисовский со своей шайкой разбойничал во Владимирских краях, разграбил и сжег там немало городов и сел.

23 сентября 1608 года Сапега и Лисовский явились под стенами монастыря и обложили его со всех сторон. На дорогах, ведущих к лавре, они поставили свои заставы, так чтобы ни конный ни пеший не мог проникнуть к ее воротам. В этот же день, чего поляки никак не ожидали, осажденные сделали первую вылазку, и очень удачную: много неприятелей полегло на поле возле обители, а защитники ее возвратились за ворота без потерь.

Подготовку к осаде архимандрит Иоасаф и воеводы начали с того, что всех защитников привели к крестному целованию у раки преподобного Сергия. Все — от самих воевод до дворян, солдат и монахов — обещали защищать святую обитель, не щадя своего живота. Необыкновенный подъем духа царил в этот день в лавре. Келарь Авраамий Палицын писал в своем сказании: «И оттоле бысть во граде братолюбие велие и вси со усердием без измены ра-товахуся со враги».

Воеводы расставили защитников по монастырским стенам, башням и у ворот. Для вылазок предназначались особые ратники, наиболее опытные в военном деле. Мужчин, способных держать в руках оружие и участвовать в обороне, набралось в монастыре до двух тысяч четырехсот человек. Но кроме них почти все население окрестных сел, женщины и дети, спасаясь от поляков, искали защиты в обители. Это создало большие трудности для братии и защитников.

Осада началась накануне дня памяти преподобного Сергия. И с этого времени святой старец неоднократно являлся архимандриту и другим братиям, чтобы предупредить об опасности и поддержать упавший дух осажденных.

После праздничной всенощной один из священников, Пимен, молился в своей келье. Вдруг оконце озарилось ярким светом. В первую минуту Пимен подумал, что поляки подожгли обитель. Он вышел на крыльцо и увидел над главою Троицкой церкви огненный столп, уходивший высоко в поднебесье. Пораженный видением, Пимен позвал других братиев и мирян, случившихся поблизости. У всех на глазах огонь свился в облако и вошел в окно Троицкого храма. Долго потом в обители обсуждали, что могло означать это огненное знамение?

Через несколько дней поляки предприняли первый большой штурм монастыря со всех четырех сторон. Сапега с Лисовским не сомневались, что длительной осады не потребуется, и «лукошко», как они презрительно называли крепость, рассыплется после нескольких ударов. По некоторым сведениям, у стен лавры стояло до тридцати тысяч интервентов. Это были и поляки, и русские, верившие в Лже-Дмитрия и ненавидевшие Шуйского. Немало собралось и разного сброда, надеявшегося пограбить в богатой обители.

Сплошной лавиной бросилось это воинство на стены лавры, а вражеская артиллерия засыпала монастырь тяжелыми ядрами. Но словно по чудесному заступлению, ядра падали в пруд или на безлюдные места, никому не причинив вреда и не разрушив ни одного строения. Осажденные верили, что это Сергий хранит свою обитель.

И атака на стены монастыря была благополучно отбита. Поляки отхлынули с большими потерями и решили перейти к правильной осаде. Окружили обитель рвами и окопами, расставили шестьдесят три пушки и начали обстрелы осажденных.

Шесть недель подряд на лавру летели железные ядра. Это было поистине чудо: не случилось от вражеских ядер ни одного пожара, не пострадал ни Троицкий собор, ни большой пятиглавый Успенский, построенный в 1550 году. Ядра или увязали в толстых стенах крепости, или падали в безопасные места. И это при невероятной тесноте и скученности в монастыре! Ведь крестьяне из ближних сел, надеясь, что поляки недолго простоят у стен лавры, привели с собой скот и захватили домашний скарб.

Не довольствуясь обстрелом, поляки со своими наемниками неоднократно штурмовали крепость. И всякий раз Сергий в видениях предупреждал об очередном приступе. 23 октября преподобный явился в «тонком сне» пономарю Иринарху и велел сказать воеводам, что завтра поляки готовят сильный штурм Пивного двора. Утром осаждающие действительно бросились на приступ, но были с большими потерями отбиты.

В другой раз видели, как святой старец ходил по крепостной стене и кропил ее. Именно в этом месте на другой день поляки снова попытались взять монастырь штурмом. Но осажденные поняли предупреждение Сергия и усилили оборону этой части стены.

Потеряв надежду взять лавру приступом, поляки стали тайно готовить подкоп. Осажденные долго не могли проведать, в каком именно месте, а потому ежеминутно готовились к неприятным неожиданностям. А малодушные уже причащались и со стенаниями ждали смерти. Именно в это тяжелое время явился Сергий архимандриту Иоасафу, чтобы через него ободрить отчаявшихся.

— Братия! — призвал старец. — Бдите и молитесь, да не внидите в напасть!

И уже на другой день была совершена удачная вылазка, и осажденные узнали от «языка», где идет подкоп. Два смелых и самоотверженных крестьянина из села Клементьева, Никон и Слота, пожертвовали своими жизнями. Пока их товарищи, выйдя из монастыря и неожиданно напав на поляков, отгоняли их от подкопа, они вошли в устье, зажгли порох со смолою и взорвали подкоп. Слота и Никон или сгорели в яме, или были завалены землей. Многодневные труды поляков погибли, и обитель в который раз была спасена.

В эти тяжелые времена Сергий являлся не только архимандриту и пономарю. Его видели многие братия и миряне. Один казак-перебежчик, из тех, что примкнули к осаждавшим, рассказал, как поляки и их наемники вдруг заметили на монастырской стене двух старцев светозарного вида. Один из них кадил лавру, другой кропил ее святой водой.

Старцы начали укорять казаков за то, что они вместе с иноземцами пришли разорять дом Святой Троицы, а многим полякам предрекли скорую и страшную смерть. Поляки пробовали стрелять в пророков, но пули и стрелы отскакивали и ранили самих стрелявших.

На следующий день несколько казацких отрядов спешно покинули лагерь, дав обет больше никогда не воевать заодно с иноверцами. Некоторые из казаков перебежали в лавру. Они узнали в старцах преподобного Сергия и его ученика Никона.

В конце ноября из-за наступивших зимних холодов поляки прекратили штурмы и артиллерийские обстрелы обители и удалились в свои таборы, но осады не сняли.

Казалось бы, для осажденных наступила долгожданная передышка: не нужно было день и ночь стеречь на крепостных стенах, бояться обстрелов и внезапных нападений. Но тут явился враг внутренний: от тесноты, плохой пищи и воды в монастыре возникла цинга и свирепствовала всю зиму и весну до мая следующего года.

В иные дни умирало двадцать — тридцать, в худшие — до ста человек. Священники не успевали напутствовать умирающих. Сначала копали для умерших могилы, а потом стали погребать в общих ямах. К весне мужчин, способных держать оружие, осталось не более двухсот человек. Не меньше погибло и мирян, так что население монастыря уменьшилось на девять десятых.

С ужасом ждали оставшиеся в живых защитники лавры возобновления военных действий. «Если и весной 1609 года монастырь не был взят поляками, как это уже истинно и единственно потому, что он был ограждаем молитвами к Богу преподобного Сергия», писал Евгений Голубинский. Усталые и отчаявшиеся сидельцы возложили все свое упование на Сергия, упование и не посрамило их.

Только в конце мая поляки приступили к стенам монастыря с лестницами, щитами, турами и прочим штурмовым снаряжением. Защитников осталось так мало, что к обороне пришлось привлечь женщин и стариков. Они готовили вар со смолою, камни и известь. Когда поляки под звон труб бросились на стены, придвигая щиты на колесах, тарасы и лестницы, на них посыпались камни, сера и известь, полилась смола. Эти доморощенные средства наносили не меньший урон, чем монастырские пушки и пищали.