Луи Буссенар - Необыкновенные приключения Синего человека

• Название: Необыкновенные приключения Синего человека
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1992
• ISBN: 5-86218-002-8

Герой романа коммерсант Феликс Обертен по настоянию своей жены отправляется в Бразилию за товаром. Корабль был задержан, капитан обвинён в незаконной перевозке африканских негров, а Феликс, внешне похожий на разыскиваемого англичанами опасного преступника, приговорен к казни через повешение. Несчастный чудом остался жив, но его кожа приобрела стойкий синий цвет. С этого момента начались необыкновенные приключения Синего человека.

_{Художник А. С. Махов}

---

Несмотря на усталость, беглецы шли и шли вперед. Силы уже почти оставили их, как вдруг — о, счастье! — они заметили поляну. Сквозь зелень пробивался свет. Вспорхнула птица, какой-то зверек кинулся из-под ног. По словам Жана-Мари, все это неопровержимо доказывало, что лес заканчивается.

И действительно, вскоре друзья вышли на берег широкой реки с прозрачной, чистой водой.

Радостное «ура» огласило тишину. Изнемогая от жажды, несчастные бросились к воде.

— Стойте! — закричал Беник. — Я не уверен, что вода пойдет нам на пользу!

— Но мы только самую малость, — оживился Жан-Мари.

— Хватит! Слышишь, Ивон?

— Ай, матрос!.. Какая благодать!

— Хватит! Я сказал: хватит! А не то загнешься! И вы, месье Феликс, поостерегитесь. Не пейте залпом!

— Скажи, матрос, коль скоро ты все знаешь: где мы находимся, хотя бы приблизительно?

— Нам повезло. Мы вышли именно к той деревне, где живут мои старые друзья, индейцы урити.

— С чего ты взял?

— А посмотри-ка вон туда: видишь маленькую бухточку на том берегу?

— Прекрасно вижу. Да там полдюжины пирог на приколе!

— Вот-вот.

— Как же нам перебраться? В реке наверняка полно охотников до свеженьких бифштексов[122].

— К тому же она, должно быть, глубокая, а я плаваю как топор. И Ивон не лучше.

— Это не беда. Я готов переплыть реку.

— Ну и что?.. Что вы скажете индейцам? Не забывайте, они не знают французского.

— Так что же делать?

— Я знаю, как привлечь их внимание.

— Да на берегу же ни души.

— Их хижины совсем близко, я позову.

В ту же минуту Жан-Мари как-то по-особенному сложил руки у рта к издал резкий, ни на что не похожий звук.

Никакого ответа!

Он снова закричал, еще пронзительнее и громче.

Опять ничего!

— Возможно, они поменяли пароль. Надо искать другое средство.

Недолго думая, Кервен отыскал глазами самую толстую ветку и срезал ее ножом.

— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Беник.

— Увидишь!

Жан-Мари долго мудрил над палкой, что-то вырезал и в конце концов смастерил маленькую дудочку.

Едва бретонец надул щеки, как этот простой инструмент исторг протяжный вой, разнесшийся далеко над рекой.

— Подойдет! — радостно проговорил виртуоз.

— Вот это музыка, — воскликнул удивленный Беник, — я не знал за тобой таких талантов!

— Погоди-ка, дай вспомнить их позывные.

Жан-Мари вновь поднес ко рту инструмент, задул как аквилон[123] и издал звук, напоминающий мычание. Он, несомненно, был слышен на расстоянии одного лье.

Воя и мыча на все лады, Кервен минут через пять сказал:

— Если в окрестностях есть хоть один индеец урити, то скоро мы услышим ответ и увидим пирогу[124].

— Это что-то вроде полковой музыки?

— Точно! Смотрите-ка!

На противоположном берегу реки показалась группа полуодетых людей. Их было человек двадцать с копьями, луками и стрелами. Вооружение хоть и столь примитивное, но, без сомнения, действенное в умелых руках.

Так как индейцы, похоже, колебались, Жан-Мари, вновь поднеся дудочку к губам, издал протяжный, призывный звук.

— Странно, но они не отвечают.

— Направляются сюда, — добавил Беник.

Индейцы не торопясь расселись в ожидавшей их пироге. Двое взялись за весла, остальные угрожающе подняли оружие.

— Можно подумать, — прошептал Жан-Мари, что урити воюют с кем-то.

Вскоре пирога причалила. Держа оружие наготове, воинственные дикари тем не менее не покинули своих мест. На берег вышел лишь один из них — вождь. Его легко можно было узнать по красочной диадеме из перьев.

— Странно! — вскричал Жан-Мари. — Но это не мои индейцы. Этих я не знаю.

— Бледнолицый, кто ты? — спросил вождь на своем непонятном языке. Он внимательно изучал пришельцев.

— Я друг краснокожих, приятель Генипы, предводителя славных урити. — Жан-Мари говорил на диалекте.

— А эти с тобой? — Вождь указал на Беника, Феликса и Ивона.

— Бледнолицые друзья индейцев.

— Но вон тот — синий! Синий, как ара[125].

— Вы правы. Однако, белый он или синий, он мой друг.

— Где же остальные?

— Мы одни.

— Кроме троих белых и одного синего, никого больше нет?

— Никого!

— А кого вы тут ищете?

— Наших братьев урити.

— Чего вы хотите?

— Просить у них убежища. Мы очень устали и хотим есть. Быть может, они приютят нас.

— Давал ли ты кровную клятву?

— Да!

— Кто может доказать это?

— Шрам в форме звезды на моей руке. Кроме того, ты же сам видишь, что я знаю ваш язык.

— Верно.

— Ну а ты, вождь, кто такой? По твоей диадеме видно, что ты важная птица.

— Кто просит помощи, не задает вопросы! Отправляйся в деревню. Там все узнаешь.

— Прекрасно! Мы идем.

— Послушай, Жан-Мари, — тихо произнес Беник, — у него не очень-то гостеприимный вид. Это и есть твой приятель?

— Нет! Но я ничего не понимаю.

— И потом у тех, в пироге, слишком воинственные позы.

— Что говорит бледнолицый? — поинтересовался индеец.

— Что он готов идти в деревню.

— Вас ждет подобающий прием, — продолжал вождь с загадочной улыбкой.

— Похоже, дети мои, — насторожился Жан-Мари, — дело наше худо. Не угодили ли мы в осиное гнездо?

— У нас все равно нет иного выхода, — в свою очередь ответил Феликс. — Малейшее сопротивление все погубит. Остается уповать на судьбу.

— В таком случае, идем!

Трое мужчин и мальчик заняли места в пироге, которая тут же отчалила. В полном молчании они пересекли реку.

Деревня располагалась в четырехстах метрах от берега. Все здесь было знакомо Жану-Мари. Хижины стояли так же, как раньше, только жители в них оказались новые.

Посреди селения, на большой площади, в тени манговых деревьев собрались любопытные женщины и ребятишки.

В центре площади на огромном костре поджаривались куски мяса.

— Гром и молния! — вскричал Беник. — Провалиться мне на этом месте: это же человеческое мясо!

Вслед за тем в ужасе вскрикнул и Феликс. Не в состоянии произнести ни слова, он только указывал на часть головы, что была подвешена за волосы на манговой ветке. Глаза выколоты, кровь капля за каплей падает на землю.

— О, горе нам! — простонал Жан-Мари. — Я узнаю этих несчастных. Это урити, мои бедные друзья. Их мучали, прежде чем съесть. Мы попали в лапы к людоедам!

ГЛАВА 7

Индейцы. — Северяне и южане. — Как небо и земля. — Равнодушие южан. — Секрет кураре. — Хитрость или глупость. — «Где же голова Генипы?.. На его шее!» — Вождь и колдун в полном облачении. — Разлука. — Синий человек снова в клетке. — Укротитель синих попугаев. — Ласковый попугай. — Зерно тектоап. — Тюрьма. — Бойня. — Умирающий. — Генипа!..

Открыв Новый Свет, Христофор Колумб был убежден, что достиг Вест-Индии. Потому и дал аборигенам[126] имя индейцев. И что самое любопытное, название это сохранилось до наших дней. Мало того, оно распространилось на всю территорию обеих Америк, от Полярного круга до мыса Горн[127].

Никому не приходило в голову менять его, и никто не путал американцев с жителями Индостана[128].

Немного погодя обитателей Северной и Южной Америки стали называть краснокожими. Хотя на самом деле название это подходило лишь коренным жителям нынешней Мексики. Цвет их кожи действительно напоминает цвет кирпича, а то и красной меди. С этим не поспоришь. А что касается южноамериканских племен, но тут явная ошибка. Их более ста, и цвет их кожи меняется от желто-медного до кофе с молоком.

Тем не менее все они — краснокожие…

У большинства индейцев Южной Америки[129] слегка натянутые веки, крупный, короткий нос, выступающие скулы, круглый подбородок и не слишком густые волосы.

В моральном отношении столь же большая разница. Северные индейцы, гордые и открытые, — в основном воины. Неустрашимые охотники, прекрасные наездники, они неразговорчивы с чужими, но смешливы и добродушны среди своих. Верны слову. Готовы бороться до последнего за свою свободу. Беспощадны к врагу. Можно сказать, они — прямая противоположность индейцам Юга.

Последние довольно равнодушны[130]. Охота не доставляет им никакого удовольствия. Это лишь средство пропитания. Им неведома страсть, которой беззаветно отдаются истинные краснокожие. Хладнокровие не покидает их. Они малоподвижны, и даже водка не разогревает индейскую кровь. Слово для них не существует. Сегодня они говорят «бело», а завтра «черно». На упреки реагируют так простодушно и наивно, что совершенно обезоруживают этим.

Неволю они переносят все с тем же равнодушием, словно зверь, посаженный в клетку. Однако удирают, если видят лазейку. Если их ближний упал в воду, сломал ногу, увяз в трясине, заболел, они вряд ли придут на помощь. Подобно животным они не знают чувства сострадания.