Борис Акунин - Любовь к истории (сетевая версия) ч.8

• Название: Любовь к истории (сетевая версия) ч.8
• Автор: Борис Акунин
• Жанр: История

«Любовь к истории» — это сборник исторических миниатюр, написанных Борисом Акуниным (Григорием Чхартишвили) для его авторского блога.

---

В церквях шли молебны за фюрера, с амвона предавали проклятью партизан, а церковные газетенки печатали отвратительную антисемитскую пропаганду.

В конце концов митрополита Сергия убили при не вполне понятных обстоятельствах. В апреле 1944 года на литовском шоссе неизвестные в немецкой форме обогнали автомобиль иерарха и изрешетили из автоматов всех, кто там сидел, а заодно убрали и случайную свидетельницу. Неизвестно, кто это сделал: партизаны, агенты НКВД, прибалтийские националисты или германские спецслужбы. Тайна осталась нераскрытой.

С исламом получилось еще интересней. Следуя древнему принципу «разделяй и властвуй», нацисты всячески старались настроить малые народы Советского Союза против русских. С особой галантерейностью немцы обрабатывали горцев, поскольку прорываться к каспийской нефти предстояло через Кавказ и враждебность местного населения могла бы сильно затруднить продвижение войск.

Муллам любить советскую власть было не за что. Часть мусульманского духовенства, прельщенная немецкими посулами, стала молиться за победу германского оружия. Безбожник и гяур Гитлер был провозглашен великим имамом Кавказа.

В ноябре 1942 года, когда немецкое выступление на юге выдыхалось, командующий 1-й танковой армии Фридрих-Август-Эберхардт фон Макензен даже принял ислам. Уж не знаю, подвергся ли он при этом обрезанию. А что такого? Для дела-то.

Последователь Пророка, в чем-то папахообразном

Диктаторы — черт бы с ними, такая уж у них циничная работа. Но хороши церковники. Если искренняя вера и чертовщина вещи абсолютно несовместные, то церковь и чертовщина — запросто. Черти заводятся под сводами храма всякий раз, когда церковь начинает становиться частью государства и руководствоваться его сиюминутными потребностями.

Или вы с этим не согласны?

Опрос #1884771 Должна ли церковь в своей деятельности руководствоваться потребностями государства?

Мне, конечно, было бы ужасно интересно составить с вашей помощью и рейтинг фандоринских книг, но боюсь перебрать по части нарциссизма. Может, когда-нибудь потом?

ИТОГИ ОПРОСА «Фандорин мне больше всего нравится в:»

Участников: 2986

Да 146 (4.9 %)

Нет 1921 (64.8 %)

Лишь в том случае, если эти потребности не противоречат установлениям религии 896 (30.2 %)

Для девочек

17 декабря, 13:19

У меня, то есть не совсем у меня, то есть, собственно, не у меня вышла новая книжка.

Вот она:

Хочу вам про эту книжку рассказать, потому что история у нее долгая и не вполне обычная.

Поиски соавтора

Семь лет назад я написал для серии «Жанры» детскую книгу, которая так и называлась: «Детская книга». Через некоторое время издатели справедливо сказали, что детская-то она детская, но рассчитана главным образом на мальчиков и что хорошо бы во имя справедливости написать еще одну детскую книгу, для девочек. Тем более что приключения Райского Яблока, за которым лазил в жуткие "хронодыры" маленький правнук Эраста Фандорина, остались без концовки.

Я долго отвиливал. Мне не понравилось писать детские книжки. Там слишком много всяких ограничений. И вообще (строго между нами) я не очень люблю детей. Я их опасаюсь. Они маленькие, хрупкие и глупые.

Так возникла идея найти соавтора. Я придумал, что я сочиню сюжет (это легче всего), талантливый соавтор напишет текст, и все будут довольны: я — что отделался малой кровью, соавтор — что ему не пришлось ломать голову над сюжетом, издатель — что получил книжку, читатель — что узнал продолжение.

Я сел, бодро накатал подробный сценарий романа, а самое его начало даже опубликовал в романе «Ф.М.».

Шесть лет назад это было.

Сначала я позвал в соавторы доброго знакомого, про которого знал, что он талантливый писатель и к тому же сильно любит детей. Он написал главу, я прочитал и увидел, что выходит ерунда: как будто писал я сам. Получится еще одна книга для мальчиков.

И понял я, что книгу для девочек два немолодых дядьки писать категорически не должны. Нужна девочка. Или хотя бы тетенька. И желательно молодая.

У женщин принципиально другое зрение. Фасеточное, как у стрекоз (Ой, зачем я это написал? Надеюсь, феминистки не прочтут). Наш мужской сфокусированный взгляд тут не годится.

И стал я искать даму. Вернее, искало издательство. Предлагало тексты разных талантливых писательниц, а я их читал.

И вот один дебютный роман мне очень понравился. Он был про странную девочку, которая растет с животными и понимает их лучше, чем людей. Написано просто и сильно. Для меня загадка, почему роман не стал бестселлером.

Вот его начало:

Я уже говорила? У моего папы было пятнадцать собак.

Будучи не только долбанутым картежником, но и долбанутым охотником, он держал три смычка гончих (это шесть голов, если вдруг кто не знает). Как кого звали — не помню и породу точно не назову. Мне кажется, что русские — рыженькие такие, с серыми жопками. Гончие — смешные собаки, сами разговорчивые и любят, чтобы с ними поговорили.

Папенька почти не спускал меня с рук, когда не был занят на работе (бабки насоветовали, мол, ты свою дохлость при себе держи, грей, тогда, может, и не помрет), поэтому кормить собак, натаскивать собак — это все было со мной.

Гончие жили в большом вольере, и папа заходил туда с двумя ведрами в одной руке и со мной — в другой. Меня он сажал на солому, а сам вываливал корм в корыто — собаки орали, толкались, даже пытались драться, было весело.

Папа никогда не пользовался арапником — только голосом. Был у него такой фокус, мне и самой потом пригодился.

Как-то раз собаки вырвались из вольера и устроили жуткую драку во дворе (помним, да, что было еще девять, кроме этих). Побоище было страшное — тут же куры еще да гуси, визг, рык.

Папенька (со мной на руках, как водится) вломился в эту кучу и заорал (а голос у него вполне росту соответствовал): «Сидеть!!!»

И сразу начался тихий такой сракопад — собачки загупали задницами об землю и умильно посмотрели на папу — что, мол, кричишь? Вот, мы уже сидим все.

Кстати, и вам советую, если вдруг собака неуправляемая, оставьте все эти «ко мне» и «фу». Собаки довольно быстро соображают, что к чему. А вот если хорошо натаскать хитрую тварь на «сидеть» — все, она у вас в лапах. «Будет сидеть. Ясказал». Только не торопитесь. Сначала добейтесь, чтобы эта команда выполнялась безукоризненно, а потом уж пускайте ее в ход.

Да, про гончих. После кормежки мы все шли гулять в ближайший прилесок — папе не хватало рук, поэтому меня он сажал в рюкзак, а псов вел на сворках.

«Собаке надо бегать», — говорил папа. А еще: «Суки лучше кобелей, они хладнокровные и управляемые». А еще: «Никогда не лезь к собаке, когда она ест».

Было два кобеля и четыре суки. Время от времени они рожали еще гончих, а так как все папины собаки (ну, почти все) были голубых кровей, то, распродав пару пометов, папенька отправлял маменьку в Болгарию — отдохнуть и развеяться.

Дальше. В доме жила пара вельштерьеров — редкие тогда собаки, — кобель и сука. Ну, вы понимаете. Когда они рожали новых вельштерьеров, папенька их продавал, и…

Из норных была еще фокстерьер Адочка — тихая такая сучка, любила в шкафу сидеть. Бывало, что и запирали ее там, и она весь день развлекалась, прогрызая ходы в куче ватных одеял. Шкаф откроешь — а там Адочка, вся в вате, как Снегурочка.

Был еще легаш, курцхаар Ангел. Головастый, забавный, очень умный. Вообще легавые — странные собаки. Вот вроде бы впечатлительные, внимательные к миру, умные, интеллигентные псы. Соображают как никто. А все же гопники — и морда в крови и перьях, и говно жрут, и чувство юмора — так себе. Я иногда думаю, что сама чем-то похожа на них — вот вроде две «вышки», и лицо такое обманчиво-интеллигентное, и умею быть оскорбительно-вежливой. А на самом деле люблю тяжелую работу, жареное мясо и поржать. А матом-то…

Я опять отвлеклась, а список кораблей всего-то до середины. Продолжим.

Итак, украшение дома и царица полей — пекинес Тиффани. Для своих просто Фани.

Папенька привез ее из Москвы, — разумеется, купил на выигрыш. Умудрился пронести щенка в самолет во внутреннем кармане пиджака. Лететь было недолго, меньше двух часов, собака большую часть времени спала, но иногда все же просыпалась и начинала скулить. Стюардессы удивленно оглядывались, а папенька, мой долбанутый красавец-папенька, делал им глазки и сам начинал прискуливать, «как песик от восторга перед вашей несравненной красотой, дорогая, мне, пожалуйста, коньяк». И что вы думаете? Сошло с рук, улыбались и давали. Коньяку.