Борис Ярочкин - Тайга шумит

• Название: Тайга шумит
• Автор: Борис Ярочкин
• Издательство: Свердловское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1958

---

«Еще несколько дней, и лесоучасток станет перевыполнять график», — радостно думает Павел.

На следующий день автомашины с трактористами-трелевщиками выехали на лесоучасток на полчаса раньше лесорубов. К началу работы приехали не только Заневский со Столетниковым, но и все начальники лесоучастков. Они с интересом рассматривали разделочные эстакады, волоки, наблюдали, как трактористы комплектуют на пасеках пачки хлыстов и трелюют их к верхним складам.

Заневский с часами в руках следил за ходом работ. Сначала он удовлетворенно усмехался: трактористы трелевали по четыре-пять кубометров. «Я говорил, — думал он, — что больше пяти кубиков не возьмут и — пожалуйста!» Но вот Татьяна Русакова привезла шесть кубометров, еще и еще, а к концу рабочего дня директор увидел, что трактористы сделали по десять-двенадцать рейсов.

— Михаил Александрович, — сказал Столетников, — одно звено Верхутина на восемнадцать кубометров превысило прежнюю выработку.

Заневский молчал.

— Товарищи, лесоучасток на сто два и шесть десятых выполнил дневной график, — сообщил Седобородов, явившись с лесосклада. — Вот те и трелевочные трактора!

Заневский посмотрел на технорука и отвернулся.

— А зимой они должны трелевать больше, чем сейчас, — продолжал ни к кому не обращаясь Седобородов, — потому как снег закроет все корни, ямы и пни, и волок натертый будет, — и повернулся к директору и замполиту: — Однако, теперь есть шанс выполнить план, а?

Заневский пожевал губами и промычал что-то неразборчивое.

— Думаю, да, — сказал Столетников. — Только жаль, ждать придется, когда остальные трактора пришлют, — с сожалением закончил он, и Заневский понял, что это упрек в его адрес.

Он взял себя в руки и подошел к Бакрадзе.

— Васо Лаврентьевич, виноват, — глухо произнес он, глядя куда-то выше его головы. — Доказали вы с Лесновым, что я был неправ. Поздравляю вас с успехом, — и протянул руку, — и вас, Павел Владимирович… Спасибо!

28

Дома Заневского ждали вести не из приятных.

— Папа, — встретила его Верочка, — тебе несколько раз звонили из райкома. Просили передать, что завтра — бюро, приглашают к десяти часам…

Заневский нахмурился и ушел к себе.

«Что же скажут на бюро?» — думал он.

Подошел к столу, тяжело опустился на стул и с безразличием оглядел комнату.

«Ну, покаюсь, скажу — виноват, не понимал. Ну, прочтут нотацию и простят. В крайнем случае, замечание вынесут, даже пусть выговор… А я ведь, если начистоту говорить, от тракторов отказался не потому, что не верил в них, а потому, что мечтал, чтобы план срезали».

Стало самому стыдно своего признания, и он постарался думать о другом — хотя бы о предложении Леснова объединить все пилорамные, клепкорезные и шпалорезные станки и создать свой лесозавод. Его так поглотила эта идея, что он потянулся к карандашу и бумаге, начал чертить, что-то вычислять и подсчитывать.

«Это же превосходная мысль, — восхищался он. — Сырье под боком, электростанция вполне может работать на отходах, затраты на подвозку леса минимальны, а прибыли, прибыли какие!.. Да, зря я обругал Леснова, когда мне Раздольный рассказал, что режут штакетник и тарную дощечку из горбыля!»

Потом он подумал о лесоучастках и стал записывать в блокнот, что надо сделать в первую очередь, но, вспомнив о предстоящем бюро, задумался.

«Как некстати оно, — насупился он, — только разворачиваться начал, надо перестраивать все… а придется ли? — испугала мысль. — Может, на мою долю и не достанется?..»

Много передумал за эту ночь Заневский.

Было поздно. Зная, что надо проснуться со свежей головой, он несколько раз ложился в постель, но сон не приходил. Заневский поднимался, вновь и вновь шагал по комнате, и только когда забрезжили первые проблески рассвета, забылся беспокойным сном…

29

Проснулся Заневский раньше обычного.

Глянув на часы, он убедился, что вставать рано, и, заложив за голову руки, продолжал лежать, еще и еще раз обдумывая свое поведение на бюро.

В конторе его уже поджидал Скупищев. Начхоз был встревожен — его тоже вызывали.

— Что же теперь будет, Михаил Александрович? — пролепетал Скупищев, входя за директором в кабинет.

— По заслугам и награда. Недоволен? — с язвительной усмешкой сказал Заневский, понимая, что издевается не только над начхозом, но и над собой. — Любишь кататься, — люби и саночки возить!

Он сел за стол и принялся подписывать принесенные Зиной Воложиной бумаги, затем разговаривал по телефону с замполитом, и Скупищев понял, что говорили о бюро.

— Электропилы и топоры со склада выдал? — спросил его Заневский, откладывая в сторону ручку и поднимая на начхоза колючий взгляд.

— Михаил Александрович, да разве теперь можно думать о…

— Не выписал?.. Не выдал?!

Заневский не мог себя сдержать. Он быстро встал и, выйдя из-за стола, приблизился к Скупищеву, схватил его за борта пиджака и начал в бешенстве трясти.

— Негодяй!.. Подлец!.. Да я тебя сам, без бюро, вышвырну из леспромхоза, под суд отдам! Ты у меня узнаешь, как…

— Что здесь происходит? — спросил Столетников, с недоумением останавливаясь у порога.

— По душам разговариваем, — зло усмехнулся Заневский, приходя в себя и отпуская побледневшего Скупищева. — Сейчас же марш выписывать инструмент, — приказал он.

— Так я опоздаю на бюро, Михаил Александрович, Александр Родионович, неужто до вечера не потерпят с инструментом? — взмолился Скупищев. — Есть же у них…

— Во-он отсюда, или я тебя… — закричал Заневский, сжимая огромные кулаки, но Столетников сердито глянул на него, и директор, стиснув зубы, не окончил фразы.

— Я, Иван Иванович, распоряжение директора не собираюсь отменять, выписывайте, — строго сказал Столетников и добавил: — Мы вас подождем.

К райкому партии машина подъехала ровно в десять.

Поздоровавшись с Нижельским и членами бюро, Заневский искоса удивленно глянул в сторону дочери — «почему и она здесь» — и сел в конце стола. Рядом разместились замполит, начхоз, через минуту вошел Павел Леснов, и секретарь объявил повестку.

Слово предоставили Заневскому.

— Я прошу бюро, — начал он, — разрешить мне выступить позднее, — волнуясь, сказал Заневский.

Ему разрешили.

Выступления дочери он почти не слушал. В голове теснились мысли, не имеющие ни прямого, ни косвенного отношения к происходящему. Почему-то вспомнилось детство, похороны отца, и он ясно увидел мать, ее широко открытые глаза, устремленные на гроб, распущенные волосы и пронзительный крик, когда закрыли гроб. Потом вспомнил тридцатую дивизию, Чонгарскую переправу, где был ранен в гражданскую войну.

Слово предоставили Леснову, за ним Столетникову. Спокойно и убедительно замполит показал причины застоя в леспромхозе, проанализировал их, сделал выводы. Заневский не мог не признаться себе, что Столетников лучше его, директора, знает положение дел.

«Когда же он успел изучить технологию, — думал Заневский, — можно подумать, что имеет специальное образование!»

— Заневский пренебрег желанием людей помочь ему разобраться в ошибках, — говорил Столетников. — Мы вынуждены были без согласия директора решить вопрос о проводке телефона, о применении предложения Костикова. Мы вынуждены были созвать открытое партийно-комсомольское собрание, чтобы поговорить о причинах срыва плана…

Заневский раскрыл блокнот с набросками своего выступления и стал бегло просматривать. Он что-то вычеркивал и дописывал, переставлял и исправлял, вновь перечитывал, и когда начал читать в третий раз, то с ужасом понял, что все перемешалось не только в конспекте, но и в голове. Он понял, что своим выступлением хотел выгородить себя хотя бы частично, оправдать кое-какие поступки.

Он нахмурился и вдруг разорвал свой конспект пополам, еще на две части, еще и еще. Потом спохватился и с недоумением посмотрел на клочья бумаги.

«Что я наделал? Ведь там были записаны факты, все даты».

Скупищева он совершенно не слушал. «Надо признать свои ошибки, — думал он. — А если сказать: не справился с обязанностями и прошу освободить от… нет, нет, только не это! Я еще смогу наверстать упущенное и доказать, что способен руководить леспромхозом».

— Высказались все, — сказал Нижельский, — слово за вами, товарищ Заневский. Пожалуйста.

Заневский тяжело поднялся, медленно обвел сидящих тревожным взглядом. Ему показалось, что секретарь райкома смотрит на него с насмешкой, словно хочет сказать: «Можешь и не говорить ничего, от твоего выступления решение бюро не изменится».

Ему стало не по себе.

Душили обида и злость, проснулось приглушенное самолюбие. Нет уж, Заневский не из таких, чтобы унижаться, пусть их думают, что хотят! Да и какая на нем вина? Украл, что ли? И разве от всех предложений он отказывался? Нет. Он с радостью принял сквозной метод, подмостки-эстакады Русаковой, организовал БРИЗ… Замполит все это поставил в заслугу парторганизации, словно директора не существовало.