Чинуа Ачебе - Девушки на войне

• Название: Девушки на войне
• Автор: Чинуа Ачебе
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 1979

---

— Еду в гости к подруге.

— Так-таки к подруге?

— Не верите? Подвезите меня к ее дому, и я вас познакомлю. Лишь бы она не уехала на уик-энд, тогда я пропала.

— Да ну?

— Если не застану ее, придется спать на мостовой.

— Молю бога, чтобы она уехала.

— Зачем же?

— Затем, чтобы предложить свое скромное пристанище. В чем дело?.. — Вопрос относился к водителю, который резко затормозил. Но ответа не требовалось — люди на дороге, задрав головы, глядели в небо. Все трое выскочили из машины и бросились к кустам. Но тревога оказалась ложной. В ясном, безоблачном небе ничего не было, кроме двух высоко парящих ястребов.

— Истребитель с бомбардировщиком, — сострил кто-то, и все с облегчением рассмеялись. Снова сели в машину, двинулись дальше.

— Для налетов еще слишком рано, — сказал Нванкво. Глэдис сидела, прижав руки к груди, будто удерживая готовое выпрыгнуть сердце. — Бомбят обычно часов с десяти.

Она как воды в рот набрала — еще не пришла в себя от недавнего испуга. Он решил этим воспользоваться.

— Где живет ваша подруга?

— Дуглас-роуд, двести пятьдесят.

— Ужасное место — самый центр города. Никаких убежищ. Не советую вам туда являться раньше шести вечера. Поедемте ко мне, у меня хороший бункер, а к вечеру отвезу вас к подруге. Идет?

— Идет, — бесстрастно согласилась она. — Я так всего этого боюсь, что даже отказалась от работы в Оверри. Черт меня дернул туда сегодня ехать!

— Все будет в порядке, мы давно уже привыкли.

— Семья-то ваша, наверное, не с вами?

— Нет, — ответил он. — Все семьи эвакуированы якобы из-за налетов, но, уверяю вас, это не единственная причина. Оверри — веселый город, сущий рай для холостяков.

— Я об этом слышала.

— Мало слышать — надо самой в этом убедиться. У моего приятеля, подполковника, сегодня день рождения. Он нанял джаз «Звуковой барьер». Уверен, вам у него понравится.

И тут его обуял жгучий стыд. Что это он несет! Разгульные сборища нужны его приятелям как воздух, а сам-то он ненавидит их и кривит душой ради того только, чтобы залучить ее к себе. Недостойно лгать девушке, еще недавно свято верившей в правоту их дела. Ясно как божий день — эту веру отнял у нее какой-то мерзавец, вроде него самого. Обманул просто так, от скуки…

Он сокрушенно покачал головой.

— Что вы?

— Так, ничего, мысли разные.

До Оверри доехали молча. Она быстро освоилась в его доме, словно не раз тут бывала, переоделась в домашнее платьице, сняла рыжий парик.

— Какая красивая прическа. Зачем же прятать ее под париком?

— Спасибо, — сказала она, оставляя его вопрос без ответа, потом добавила: — Смешные вы, мужчины.

— Отчего же?

— «Просто королева красоты!» — передразнила она его.

— Ах, это! Но я действительно так считаю. — Он притянул ее к себе, поцеловал. Она не противилась, но и не поддалась сразу его ласке, и ему это понравилось. Женщины в последнее время стали чересчур уж доступны. «Военная лихорадка», — язвили остряки.

Ему надо было наведаться в министерство, а она отправилась на кухню помочь бою с обедом. В министерство он лишь заглянул и уже через полчаса снова вошел в дом, потирая руки и приговаривая, что не может разлучаться со своей королевой.

Они сели за стол, и она сказала:

— В холодильнике-то пустовато.

— Как так? — обиделся он.

— Мяса совсем нет, — невозмутимо ответила она.

— Вы что, часто едите мясо? — спросил он с вызовом.

— Кто я такая? А вот персоны вроде вас еще как едят.

— Не знаю, кого вы имеете в виду, только я не того десятка. С противником не торгую, пайками не спекулирую…

— Дружок Августы тоже ничего такого не делает. Он просто достает валюту.

— А каким образом? Надувает правительство, не иначе! Кстати, кто такая Августа?

— Моя приятельница.

— Ясно.

— Он ей отвалил как-то пятьдесят долларов. Она мне подарила три, так за них дали целых сорок пять фунтов.

— Вот что, моя дорогая, валютой я не спекулирую, и мяса у меня в холодильнике нет. Вы не забыли — идет война, и парни на фронте едят мучную болтушку раз в три дня!

— Что верно, то верно, — вздохнула она. — Мартышки худеют — павианы жиреют!

— И это еще не самое страшное. — Голос его дрожал от гнева. — Люди гибнут без счета. Мы сидим и болтаем, а кто-то в этот миг умирает.

— Верно, — снова согласилась она.

— Воздух! — раздался из кухни вопль боя.

— Мама моя! — взвизгнула Глэдис. Они выскочили во двор и, закрыв головы руками, пригнувшись, побежали к бункеру под накатом из пальмовых стволов и краснозема. Небо над ними взорвалось ревом реактивных моторов и гулким уханьем зенитных снарядов.

В убежище она прильнула к нему. Самолет улетел, смолкли вечно опаздывающие зенитки, а она не шелохнулась.

— Не бомбил даже, — нетвердым голосом сказал Нванкво, — мимо летел. Наверно, к переднему краю. Видно, наши ребята задали им жару, и противник вызвал на подмогу авиацию.

Нванкво вздохнул. Она молчала, все крепче прижимаясь к его груди. Им было слышно, как слуга рассказывает соседскому бою, что видел два самолета:

— Один летел так, а другой вот так.

— А я не видел, что ли? — возбужденно говорил соседский бой. — Красивые, как птицы, только вот людей гробят. Ну да нас, слава богу, миновало.

— Ха! — изумилась Глэдис, обретя наконец голос. Он подумал, что одному восклицанию она умеет придать множество значений: тут и порицание и невольное восхищение перед людьми, так легко рассуждающими о смертельной опасности.

— Успокойся, — сказал он. Она прижалась к нему еще теснее, и он стал целовать ее. Она горячо отозвалась на его ласки. В бункере было темно, по неметеному полу, должно быть, ползала всякая нечисть. Он подумал, что хорошо бы принести из дому матрац, но отказался от этого намерения. А вдруг снова налетит вражеский самолет и в бункер ввалится сосед или прохожий! Получится как с тем джентльменом, который по сигналу тревоги средь бела дня выскочил с подружкой из спальни — оба в чем мать родила…

Глэдис как в воду глядела — приятельницы дома не оказалось. Всемогущий любовник пристроил ее на самолет, летевший в Либревиль, и она отправилась в Габон за покупками. Так, во всяком случае, полагали соседи.

— Прекрасно! — буркнул Нванкво, разворачивая машину. — Вернется на военном транспорте с грузом туфель, париков, трусиков, лифчиков и косметики, загонит все это барахло и заработает несколько тысяч. Так-то вы, девушки, воюете!..

Глэдис ничего не ответила. Он решил, что наконец задел ее за живое. Внезапно она сказала:

— Это как раз то, чего мужчины от нас ждут.

— Меня по крайней мере ты ни в чем не можешь винить. Помнишь ту девушку в джинсах, которая обыскивала меня на заставе?

Она усмехнулась.

— Помнишь? Я хочу, чтобы ты снова стала ею. Без парика. Даже сережек как будто не было…

— Э-э, неправда, серьги были.

— Пусть так, но ты знаешь, что я имею в виду.

— Те времена прошли. Теперь все хотят одного — выжить. Про это говорят — «шестой номер». Ты вытащишь шестой, я вытащу шестой — и все в порядке!

Вечеринка у подполковника приняла неожиданный оборот. Сначала все вроде шло нормально. Подавали козлятину, цыплят с рисом. Выпивки было вволю. Напитки — самоделка, конечно, но неплохие. Особым успехом пользовался один, под названием «Пулеметная очередь», огнем полыхавший в горле. Самое забавное, что с виду он ничем не отличался от апельсинового сока. Но сразил гостей хлеб — по маленькой булочке на брата, размером с мячик для гольфа, да и твердости той же, а все-таки настоящий хлеб! Джаз был на высоте, девушек — навалом. В довершение всего два белых сотрудника Красного Креста притащили бутылку «Курвуазье» и бутылку шотландского виски. Все повскакали с мест и устроили им овацию, потом выстроились в очередь со стаканами. Вскоре оказалось, что один из белых еще до прихода успел набраться. По грустному поводу: прошлой ночью во время грозы погиб его знакомый, летчик. Он вел самолет с продовольствием и разбился при посадке.

Те, кто был на вечеринке, еще не знали об аварии. Настроение у всех испортилось, танцевавшие парочки вернулись на свои места, замолчал оркестр. И вдруг ни с того ни с сего пьяного прорвало:

— Порядочный человек сгинул ни за грош. Бедняга Чарли! За что он погиб? За это вонючее болото! За дерьмо! Все дерьмо, и эти надушенные девки тоже. Я-то знаю им цену. Один доллар, банка тушенки — и все дела, она у тебя в постели.

В гнетущей тишине один из молодых офицеров подошел к пьяному, отвесил ему три звонкие пощечины — правой, левой, правой, — рванул его со стула и вытолкал за порог. Второй белый, тщетно пытавшийся утихомирить приятеля, поднялся и вышел. Было слышно, как отъехала машина. Офицер, выполнив свой долг, вернулся в гостиную, отряхивая ладони, словно от пыли.