Журнал «Если» - «Если», 2003 № 09

• Название: «Если», 2003 № 09
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательство ЛК пресс
• Жанр: Периодические издания
• Год: 2003
• ISBN: ISSN0136-0140

Александр ЗОРИЧ. ТОПОРЫ И ЛОТОСЫ

В каркас космической оперы плотно упакованы очень непростой вопрос, весьма неожиданное решение и совсем неоднозначные герои.

Анджей ЗЕМЯНСКИЙ. АВТОБАН НАХ ПОЗНАНЬ

Если говорить о жанре, то это польский паропанк. Но очень польский…

Дэвид НОРДЛИ, ЛЕД, ВОЙНА И ЯЙЦО ВСЕЛЕННОЙ

Чтобы понять тактику и стратегию инопланетян, необходимо учесть геофизику этого мира — кстати, вполне допустимую в рамках известных нам законов. Представьте себе планету, которая… Словом, кое-что в восприятии придется поменять местами.

Жан-Пьер АНДРЕВОН. В АТАКУ!

…или Бесконечная Война с точки зрения французского писателя.

Дмитрий ВОЛОДИХИН. ТВЕРДЫНЯ РОЗ

Бойцу на передовой положено самое лучшее. И фирма не мелочится!

Карен ТРЕВИСС. КОЛОНИАЛЬНЫЙ ЛЕКАРЬ

Хоть кому-то удалось остановить бойню… И знаете, что радует: самым обычным человеческим способом.

Василий МИДЯНИН. NIGREDO и ALBEDO

Она + Он = Зорич.

ВИДЕОДРОМ

Призрак комикса бродит по Голливуду… Терминатор бежит от терминаторши, хотя надо бы наоборот… Знаменитый российский сценарист рассуждает о фантастике.

Павел ЛАУДАНСКИЙ. ПОСЛЕ ЗАЙДЕЛЯ

Jeszcze Polska ne zgingla!

Глеб ЕЛИСЕЕВ. «ОБЛИК ОВЕЧИЙ, УМ ЧЕЛОВЕЧИЙ…»

Влезть в «шкуру» инопланетянина непросто даже фантасту.

ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

…Фантасты же пытаются объяснить, почему.

РЕЦЕНЗИИ

Даже во время летних отпусков рецензенты не расставались с книгами.

КУРСОР

Летом в России конвентная жизнь замирает, а в странах братьев-славян бьет ключом.

Сергей ПИТИРИМОВ. ФОРМА ЖИЗНИ? ФОРМА ОБЩЕНИЯ!

«В связях, порочащих его, замечен не был», — готов заявить о себе каждый пятый участник опроса.

АЛЬТЕРНАТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Мал золотник, да дорог.

Андрей СИНИЦЫН. ЧЕТВЕРОНОГИЕ СТРАДАНИЯ

Видно, давно критик не писал сочинений. Соскучился.

Владислав ГОНЧАРОВ. НОВАЯ КАРТА РОССИИ

Петербург за пределами Российской Федерации?.. Опасная, между прочим, игра в нынешней политической реальности.

ПЕРСОНАЛИИ

Сплошной интернационал!

---

Что делать? Предупредить ее об опасности? Или понадеяться, что активант будет действовать трезво, то есть убьет Ресту-Влайю и заведет со мной светскую беседу?

В последнем случае я должен был приготовиться, что буду хладнокровно наблюдать гибель существа, которое лично мне не сделало ровным счетом ничего плохого. И вообще, является врагом Сверхчеловечества лишь номинально, ради получения своего драгоценного Испытата!

— Уффф… Я рад… — через силу выдавил я. — Почему ты остановилась? Устала?

— Нет. Я решила, что тебя надо покормить.

Что бы там Ресту-Влайя ни говорила, она, конечно же, утомилась.

В ее голосе прорывались хрипы. Да и цвет кожи изменился с нежносалатового на изумрудный.

— Я очень признателен. Не освободишь ли мои конечности? Я должен размяться.

— Освобожу. Тем более, что дальше ты пойдешь сам.

Как только чудо-лента сползла с моих ног, я сразу же поднялся и запрыгал на месте, бодро покряхтывая. При этом я озирался во все стороны, делая вид, что разминаю шею.

И потом все время, пока Ресту-Влайя возилась с синтезатором, я, не переставая, тревожно всматривался в лес.

Активант затаился. «По крайней мере, — думал я, — если он за нами наблюдает, а ведь наверняка наблюдает, теперь ему станет ясно, что внутри скафандра не труп, а дееспособный офицер Сверхчеловечества. Надеюсь, это поспособствует правильной оценке ситуации с его стороны, и он хотя бы не выжжет нас обоих широким конусом плазмы!»

Ресту-Влайя была очень чуткой девицей. Моя тревога передалась ей.

— Ты что-то заметил? — спросила она.

Мое сердце екнуло.

«Не врать! Тойлангам нельзя врать! По крайней мере, грубо!»

— Да… Какое-то движение среди деревьев, вон там, — я честно показал в ту сторону, откуда мы пришли. — По-моему, шаровые молнии.

— Вот как? — Ресту-Влайя оживилась и приложила палец к плоскому прибору, который услужливо выдвинулся из поясного отсека ее невероятно сложной полевой экипировки.

— И ведь точно, — она, кажется, обрадовалась, — шаровики есть. Только не там, где ты говоришь, а вон за теми кустами.

Она показала на непролазную «коралловую» чащобу, которая еле угадывалась за стволами деревьев и струями ливня. На девяносто градусов правее от невидимого активанта.

Насчет молний я брякнул, конечно, наугад. А вышло — не соврал.

— Твой прибор находит шаровые молнии?

— Не только находит, еще и управляет, — похвасталась Ресту-Влайя. — Мы их сейчас подзовем, а то как-то темно стало!

— Может, не надо?

— Почему не надо? С шаровиками весело!

Я кое-что сообразил.

— Скажи… Ты действительно умеешь управлять шаровиками?

— Да. Это одно из потомственных искусств моего рода, для которого не требуется Испытат. Сейчас увидишь!

— А не ты, случайно, управляла шаровиками, на которые я напоролся, выскочив из транспортера?

— Я.

— А как ты там вообще оказалась?

— Так и быть. Расскажу. Я поссорилась со своим двоюродным братом. Он все время шутил, что в первом же бою я стану красной, как носач. — Соль шутки от меня ускользнула. — И никогда не забывал прибавить, что мои старшие сестры оставят меня совсем без наследства.

— Это правда или тоже юмор такой?

— Да какой юмор! — расхаживая вокруг гудящего синтезатора, Ресту-Влайя в сердцах пнула семейство ни в чем не повинных желтоголовых грибов. — Все идет к тому, что мне придется искать средства к существованию на скучной правительственной службе. Исцеляющим каллиграфом или графическим панегиристом! — Обоих терминов я не понял, несмотря на всю широту познаний в тойлангском языке. — А ведь у меня другие виды на будущее. Поэтому я поссорилась со своим братом и ушла из его войска.

— Так ты дезертир, что ли? — я ухмыльнулся.

«Где ак-ти-вант? Где ак-ти-вант?» — выбивало барабанную дробь мое сердце, но я уже втянулся в беседу и симулировал заинтересованность рассказом Ресту-Влайи вполне успешно. В конце концов, мне действительно было интересно.

— Нет. В правительственной армии мой уход был бы дезертирством. В благородных войсках каждый подчиняется командиру только из уважения. Если не уважаешь — можешь вести себя так, как сам считаешь нужным.

— Ты ушла без всякой цели?

— Не совсем. Я ушла, чтобы совершить великий подвиг. Это, по нашим законам, позволит мне получить половину всего наследства. У меня будет собственный звездолет, плавающий замок, четыреста четыре списка древней поэзии…

Ресту-Влайя пустилась в обстоятельное перечисление. Семейство у нее получалось небедное.

«Где активант?!!»

— …и даже экипаж для праздничного выезда в День Кометы!

— Надо понимать, твоим великим подвигом стал я?

— Да. Я знала, где идут настоящие бои, и пошла туда. Я обнаружила на дороге засаду наших правительственных войск. Я подумала, раз они кого-то поджидают, этот «кто-то» скоро появится. Я отошла подальше, выпустила наблюдательный бот и затаилась. Потом появились шаровики. Я подозвала их и направила к дороге. Тут прилетели вы, раскрыли засаду, обстреляли ее и почти сразу всех наших солдат перебили. Потом вы повели себя странно и выпрыгнули из машин. Но когда начали рваться наши снаряды, я поняла: вас обстреливают издалека. Выпустила шаровики и сама побежала к вам.

— Все наши погибли?

— Почти все были убиты на месте во время обстрела. Еще троих уничтожила я при помощи шаровиков и лучевого пистолета, — без колебаний призналась Ресту-Влайя. — Ты не обижаешься на мои слова?

Я, как и большинство профессиональных военных, к подобным вещам не чуток. Тем более, что меня интересовали сейчас обстоятельства не морального, а практического свойства.

— Нет. Итак, погибли все? Кроме меня?

— Мне трудно ответить на твой вопрос. Когда я уносила тебя в лес, все ваши лежали без движения. Скафандры на них были прожжены или разорваны осколками.

— Ты не заметила ничего странного?

— Какого рода странность я должна была заметить?

— Кто-нибудь из наших солдат горел? С ног до головы? То есть… было такое впечатление, что он окисляется с бурным выделением тепловой энергии?

— Я знаю, что такое горение. Но свободное горение в этой атмосфере затруднено, — наставительно сказала Ресту-Влайя.

— Вот именно! Никто не горел так, будто со стороны специально нагнетали кислород?

Я пытался выяснить, не была ли Ресту-Влайя свидетельницей катализации активанта.

— Нет. А почему ты спрашиваешь?

— Мне важно знать, как умерли мои люди, — обтекаемо ответил я.

— А потом ты будешь плакать? — поинтересовалась Ресту-Влайя. Похоже, она расценила мое подозрительное любопытство как проявление чувствительности.

— Может быть.

«Неужели я ошибся насчет активанта? Может, я видел всего лишь неизвестное нам ручное животное тойлангов?»

— Твоя еда готова. Что будешь делать в первую очередь: есть или плакать?

Я не сдержал улыбки.

— Пожалуй, сперва поем.

Поглощать пищу пришлось не самым изящным образом. Я откидывал забрало и быстро запихивал в рот шоколадку, галету или большой кусок бастурмы. После чего немедленно восстанавливал герметизацию и ожесточенно жевал, поражаясь, как все-таки громко у меня хрустит за ушами.

Это повторно вернуло меня к воспоминаниям о детстве. Архиполезные рисовые хлопья я поглощал именно так: набив рот до отказа, на несколько минут впадал в жевательные медитации. Что, разумеется, моими родителями не поощрялось. А бабушка попустительствовала: Искандерчик не торгуется по поводу каждой ложки — и на том спасибо.

Ресту-Влайя тоже питалась. Нахимичив в синтезаторе длинных фиолетовых палочек, она грызла их, как кролик: быстро-быстро щелкала челюстями, проталкивая палочки в пасть экономными, точными движениями.

— Хорошо, что меня родственники сейчас не видят, — заметила она.

— Почему?

— Неприлично есть на виду у соревнителя владения пространством.

— Можешь утешиться тем, что я тоже сейчас выгляжу очень глупо по меркам моей цивилизации.

— А в чем твоя глупость?

— Мы редко съедаем по три куска шоколада за один присест.

— Шо-ко-лад — это? — Ресту-Влайя указала на бастурму.

— Нет. Шоколад я уже весь съел.

— Понятно… Да где же шаровики?! — неожиданно вспылила она.

— Я же их вызвала давным-давно!

— Да оставь ты их… — начал я, когда…

…когда из-за массивного дерева шагах в десяти за спиной Ресту-Влайи бесшумно вышел… точнее, вытек размытый человеческий силуэт. На его груди висело ожерелье.

Ожерелье из шаровых молний.

Активант.

Струи дождя чурались активанта, старательно огибая его голову и плечи, будто над ним был раскрыт невидимый конический зонт. В тот же миг я обнаружил, что самая крупная молния, похожая на замороженную модель воздушного термоядерного взрыва, выпала из ожерелья в подставленную активантом ладонь.