Журнал «Если» - «Если», 2003 № 09

• Название: «Если», 2003 № 09
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательство ЛК пресс
• Жанр: Периодические издания
• Год: 2003
• ISBN: ISSN0136-0140

Александр ЗОРИЧ. ТОПОРЫ И ЛОТОСЫ

В каркас космической оперы плотно упакованы очень непростой вопрос, весьма неожиданное решение и совсем неоднозначные герои.

Анджей ЗЕМЯНСКИЙ. АВТОБАН НАХ ПОЗНАНЬ

Если говорить о жанре, то это польский паропанк. Но очень польский…

Дэвид НОРДЛИ, ЛЕД, ВОЙНА И ЯЙЦО ВСЕЛЕННОЙ

Чтобы понять тактику и стратегию инопланетян, необходимо учесть геофизику этого мира — кстати, вполне допустимую в рамках известных нам законов. Представьте себе планету, которая… Словом, кое-что в восприятии придется поменять местами.

Жан-Пьер АНДРЕВОН. В АТАКУ!

…или Бесконечная Война с точки зрения французского писателя.

Дмитрий ВОЛОДИХИН. ТВЕРДЫНЯ РОЗ

Бойцу на передовой положено самое лучшее. И фирма не мелочится!

Карен ТРЕВИСС. КОЛОНИАЛЬНЫЙ ЛЕКАРЬ

Хоть кому-то удалось остановить бойню… И знаете, что радует: самым обычным человеческим способом.

Василий МИДЯНИН. NIGREDO и ALBEDO

Она + Он = Зорич.

ВИДЕОДРОМ

Призрак комикса бродит по Голливуду… Терминатор бежит от терминаторши, хотя надо бы наоборот… Знаменитый российский сценарист рассуждает о фантастике.

Павел ЛАУДАНСКИЙ. ПОСЛЕ ЗАЙДЕЛЯ

Jeszcze Polska ne zgingla!

Глеб ЕЛИСЕЕВ. «ОБЛИК ОВЕЧИЙ, УМ ЧЕЛОВЕЧИЙ…»

Влезть в «шкуру» инопланетянина непросто даже фантасту.

ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

…Фантасты же пытаются объяснить, почему.

РЕЦЕНЗИИ

Даже во время летних отпусков рецензенты не расставались с книгами.

КУРСОР

Летом в России конвентная жизнь замирает, а в странах братьев-славян бьет ключом.

Сергей ПИТИРИМОВ. ФОРМА ЖИЗНИ? ФОРМА ОБЩЕНИЯ!

«В связях, порочащих его, замечен не был», — готов заявить о себе каждый пятый участник опроса.

АЛЬТЕРНАТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Мал золотник, да дорог.

Андрей СИНИЦЫН. ЧЕТВЕРОНОГИЕ СТРАДАНИЯ

Видно, давно критик не писал сочинений. Соскучился.

Владислав ГОНЧАРОВ. НОВАЯ КАРТА РОССИИ

Петербург за пределами Российской Федерации?.. Опасная, между прочим, игра в нынешней политической реальности.

ПЕРСОНАЛИИ

Сплошной интернационал!

---

— Именно так. А теперь — не обессудьте, мое время вышло. Я должен вернуться к своим прямым обязанностям: рисованию больших красных стрелок на штабных картах.

Бершов вежливо улыбнулся.

— Так что, адмирал, следующее интервью будет уже на Эрруаке?

— Следующее интервью будет на Земле. Правительство напомнило Ставке, что главная задача боевого планирования высадки — сбережение жизней наших солдат. Если сохранность биосферы и физическая целостность Эрруака войдут в противоречие с минимизацией наших потерь…

Тут наконец проявились следы деятельности цензуры, о которой я уже и думать забыл. Контр-адмирал заткнулся на полуслове, стены кают-компании исчезли и, после второй порции рекламы, моя высшая нервная деятельность вернулась в накатанное русло.

Я вновь обнаружил себя на ходовом мостике «Бетховена». Согласно часам, я пребывал в бессознательном состоянии двадцать семь секунд.

Норма. Обычная секунда равна примерно минуте психовремени, которое является мерой информационного обмена в наведенных новостных галлюцинациях. Кстати, в прошлом веке именно это считалось главным аргументом в пользу перехода на новостные пилюли: экономия времени в пятьдесят и более раз!

Ясно, что за полминуты в большом мире мало что изменилось. «Бетховен» от Паллады отползал, «Симитэр» к ней подползал…

Все произошло быстро.

«Пояс Аваллона» был одновременно прорван в трех секторах.

Р-раз!

Вокруг Паллады с интервалом в пару секунд одна за другой вспыхнули сорок звездочек…

…операторы батарей ПКО в полнейшем непонимании констатировали, что визуально наблюдаемые звездочки по данным радаров и грависканеров являются боевыми кораблями первого класса…

…ответ на запрос «свой-чужой» — отрицательный…

…«Боевая тревога! «Красный Смерч»! Нет, Семь Бездн Аль-Фараби под вашей задницей, повторяю: боевая тревога!!!»

Два!

Плотные клинья торпедных стай, паника, вспышки квантовых установок ближней обороны…

…огонь, океаны лилового и оранжевого пламени, красный смерч, грохот захлопывающихся дверей…

…компьютеры опережают наводчиков, хриплое «ур-ра» — это рассыпался на молекулы первый крейсер тойлангов, вслед за ним исчезают в разрывах торпед еще три…

…на входе в боевой пост кто-то орет не своим голосом — автоматическая переборка раздробила бедолаге голень.

Три!

Тойлангов все больше…

…вслед за первой штурмовой волной, составленной из устаревших типов кораблей и предназначенной на заклание нашей ПКО, из подпространства выходят линейные силы флота — стройные, изящные красавцы, похожие на алмазные сосульки, источенные черными прожилками батарей ближней обороны и закутанные в призрачное дрожание защитных полей…

…ясно: тойланги уже выбросили в районе Паллады больше сотни кораблей первого класса…

…против них выходят лишь семнадцать вымпелов Флота Метрополии.

Где же остальные?!

— Сир, только что приняты сообщения из сектора Трансплутона и из Пятого Октанта: «Красный Смерч».

— К дьяволу, без них все ясно. Сколько нам еще болтаться на джамп-траектории?

— Три минуты восемнадцать секунд. Но, сир, мы числимся в основных списках флота и считаемся боевой единицей. Мы не имеем права покинуть поле боя без приказа вышестоящего начальника.

Не знаю, что думал по поводу бредней своего старпома капитан Гриффин ап Гриффин, но в этот момент противник атаковал наш несчастный док. Нам очень повезло, что вся мощь удара сосредоточилась на Палладе и кораблях Флота Метрополии, а нам достались лишь несколько торпед. К тому же нас поддержали огнем корветы.

Только две «бешеные торпеды» смогли прорваться через заградительный огонь и лопнули в нескольких километрах от мобил-дока, выбросив тучи мелких реактивных снарядов с кассетными боеголовками. Обычно такие штуки используют для экологичного уничтожения площадных планетарных целей вроде солнечных энергоустановок или антенн дальней связи. В нас их выпустили явно по недосмотру.

Основную массу снарядов приняло наше непомерно раздутое чрево, в котором могли вольготно разместиться четыре корвета или суперкрейсер. Но несколько штук задели и кое-что жизненно важное.

Первоклассная док-камера мгновенно превратилась в решето, заполненное вакуумом, а боевой пост, в котором я вел бесплодное общение со старпомом — в угольно-черную пещеру, где воцарились безмолвие и безвременье.

Наконец кто-то тихонько рассмеялся. Весьма нервно, замечу.

— Господа, у меня на коленях чья-то рука, — сообщил незнакомый голос.

Я сообразил, что как-то незаметно переместился из вращающегося кресла на пол. Сотрясение было настолько резким, а болевой шок настолько сильным, что мое сознание, по всей видимости, предпочло несколько секунд пребывать как можно дальше от тела.

— Это моя, правая, — прошипел я, открывая глаза и с трудом переворачиваясь на спину.

Оказалось, что угольно-черной пещерой боевой пост являлся только по моему мнению.

Света стало меньше, но кое-что еще работало, пара экранов светилась, а широкое панорамное окно видеонаблюдения продолжало мерцать в такт биению неравной схватки. Весь пост, от пола до потолка, был заляпан кровью. Рядом со мной лежал старший помощник, превратившийся в рубленую котлету. Я отвернулся.

— Поздравляю. Остальным, по-моему, повезло меньше.

Только теперь я заметил, что повсюду — в креслах, потолочных панелях, в консолях с аппаратурой — едва заметно подрагивают радужные диски. Настолько тонкие, что некоторые невозможно разглядеть, не изменив угла зрения.

— Здесь их тысячи, — словно угадав мои мысли, прокомментировал все тот же голос.

Я поднялся на ноги, что без правой руки оказалось не так уж просто. Но ни боли, ни крови не было.

Кроме меня и незнакомого офицера в форме капитана берсальеров, ни одной живой души на боевом посту мобил-дока «Бетховен» не осталось.

Офицер сидел на полу у входа на боевой пост. За его спиной щерилась длинными сколами развороченная взрывом переборка. Правее горбатилось то немногое, что осталось от капитана Гриффина ап Гриффина.

— Кто вы? — спросил я, неловко вытаскивая уцелевшей рукой пистолет из кобуры на правом боку.

Ничего не могу с собой поделать — как и любой офицер бортовой безопасности корабля, я терпеть не могу появления чужаков на ходовом мостике.

А этот человек был чужаком. По данным на конец истекших суток, среди экипажа и пассажиров не было ни одного капитана. И ни одного берсальера.

Мир вокруг летел в тартарары. Но я был вынужден исполнять свой долг. Даже сознавая, что «Бетховен» через минуту превратится в облако холодной пыли.

Берсальер посмотрел на мои нашивки (благо, они находились у него на коленях вместе с моей рукой), потом перевел взгляд на меня, затем понимающе усмехнулся.

— Меня зовут Джакомо Галеацци. Я был в отпуске на Земле. Прибыл на Палладу вчера на борту корвета «Серый фламинго». Я добился назначения на «Бетховен» за полчаса до вашего отлета. Я очень боялся опоздать в свою роту. Вы ведь знаете, готовится вторжение… Точнее, готовилось…

— Номер вашей части, — потребовал я.

— Меня вносили в вашу базу данных.

Теоретически это было возможно. В последнюю смену в шлюзе «Бетховена» дежурил мой помощник, лейтенант Вяземский.

— Номер вашей части, — повторил я громче.

— Только что назначен командиром Семнадцатой Отдельной роты берсальеров, борт приписки — быстроходный десантный транспорт «Кавур». Можете проверить, я недавно переведен из другой части, постоянно дислоцированной в Метрополии. У меня блестящий послужной список. Не такой, как у вас, конечно, но…

Джакомо снова усмехнулся. Ох уж мне эти ухмылочки! Конечно, посмотрев на срез моей руки, любой осведомленный вояка поймет, что я — активант. И все-таки противно…

Я вяло махнул пистолетом: дескать, какая теперь разница? Такой послужной список, сякой…

— Вы что-нибудь понимаете в этом барахле? — я обвел широким жестом полумертвый боевой пост.

— А что тут понимать? Вон те здоровенные часы отсчитывают время до входа в подпространство. Мы ведь выведены автоматикой на джамп-траекторию… Если автоматика сработает, через минуту нас вынесет из этого пекла. А если нет — прощайте. Приятно было познакомиться, хоть вы и не представились.

— Искандер Эффендишах.

— А я думал, вы тоже итальянец…

— Нет. Я родился в Ширазе.

Четыре!

Паллада чудовищно разбухла, увеличившись почти в полтора раза, потом озарилась изнутри малиновыми сполохами и, разбежавшись частой сетью ослепительных прожилок, превратилась в огромный пузырь свежей магмы.

Почти сразу вслед за этим я почувствовал, как тело мое теряет вес, а сознание — четкость.