Джейми Макгвайр - Прекрасная катастрофа

• Название: Прекрасная катастрофа
• Автор: Джейми Макгвайр
• Жанр: Современные любовные романы

Чувственно. Опасно. Захватывающе.

Новая Эбби Абернати — хорошая девочка. Она не пьет и не ругается матом, а в ее гардеробе присутствует одежда, в основном, классического стиля. Эбби верит, что между ней и ее темным прошлым пролегает большая пропасть. Но когда она, вместе со своей лучшей подругой, приезжает в «Восточный Университет», то понимает, что на пути к новой жизни ее ждут нелегкие испытания.

Трэвис Мэддокс, худой и накаченный парень, покрытый татуировками. В общем, один из тех, с которыми Эбби хочет — и должна — избежать знакомства. Он проводит ночи выигрывая деньги на бойцовских рингах, а днем играет роль самого привлекательного парня в кампусе. Будучи заинтригованным безразличностью Эбби к его шарму, он предлагает ей пари на то, что она выдержит его ритм жизни. Если выигрывает Эбби, то Трэвис дает обет воздержания на месяц, если выигрывает Трэвис — Эбби будет жить в его квартире то же время. Молодой человек и не подозревает, насколько достойного соперника он встретил…

---

— Если бы я хотела уничтожить Финча, я бы просто сказала ему, что Прада обанкротилась, и он бы все сделал за меня.

Трэвис рассмеялся, направляясь к двери.

— Пошли! Я здесь уже зачах!

Мы сидели за столом, поддразнивая друг друга, щипая и толкая локтями в бок. Настроение Трэвиса было таким же оптимистичным, как и в ночь, когда я проиграла пари. Все за столом это заметили, и когда он затеял со мной небольшую драку с едой, то привлек этим внимание всех остальных людей вокруг нас, сидящих за столами.

Я закатила глаза.

— Чувствую себя животным из зоопарка.

Трэвис смотрел на меня мгновение, заметил тех, кто пялился и затем встал.

— Я НЕ СПОСОБЕН! — закричал он. Я смотрела в страхе, как все в комнате повернули головы в его сторону. Стриженная голова Трэвиса дернулась пару раз в такт ритму, звучавшему в его голове.

Шепли закрыл глаза.

— О, нет.

Трэвис улыбнулся.

— Испытывать у… до… вольствие, — пропел он. — Я не способен испытывать… у-до-воль-ствие. Пусть я и пробую… и пробую… и пробую… и пробую… — он забрался на стол, когда все на него уставились. — Я НЕ СПОСОБЕН!

Он показал рукой в сторону футболистов в конце стола, и они улыбнулись.

— Я НЕ СПОСОБЕН! — прокричали они в унисон. Тогда вся комната начала хлопать в ритм.

Трэвис стал петь, прислонив кулак ко рту.

— Ну, предположим, веду я автомобиль, на ра-дио кто-то бубнит и бубнит… опрокидывает на меня… ушат бесполезной ин-фор-ма-ции! Которая, мол, должна пробудить во мне ин-те-рес… Я НЕ СПОСОБЕН!

О, нет, нет, нет!

Он танцевал возле меня, напевая в импровизированный микрофон. Вся комната запела в один голос.

— Э-ГЕ-ГЕЙ!

— Вот что я вам скажу! — пропел Трэвис. Он завилял бедрами, и комната разразилась свистом и воплями девчонок. Он снова прошел мимо меня, напевая припев для сидящих в кафетерии, а футболисты ему подпевали.

— Я помогу тебе! — откуда-то сзади прокричала девушка.

— Пусть я и пробую… и пробую… и пробую… — пел он.

— Я НЕ СПОСОБЕН! Я НЕ СПОСОБЕН! — кричала его подпевка.

Трэвис остановился возле меня и нагнулся.

— Я включаю телевизор… и… мне сразу же начинают рассказывать… насколько чистыми должны быть мои рубашки! Но он даже не мужик, ведь он не курит… те же сигареты, что и я! Я не… способен! О, нет, нет, нет!

Все захлопали в ритм, а футболисты пропели:

— Э-ГЕ-ГЕЙ!

— Вот что я вам скажу! — запел Трэвис, показывая на хлопающую аудиторию. Некоторые встали и начали танцевать с ним, но большинство просто обрадовано смотрело на него в изумлении.

Он перепрыгнул на соседний стол, и Америка завизжала и захлопала в ладоши, толкая меня в бок локтем. Я покачала головой; я умерла и очнулась в «Классном мюзикле»[1].

Футболисты напевали под нос:

— На, на, на-на-на! На, на, на! На-на, на-на-на!

Трэвис высоко держал свой микрофон-кулак.

— Я разъезжал… по всему свету… Занимался этим… занимался тем!

Он спрыгнул вниз и наклонился через стол ко мне, глядя в лицо.

— Я хочу соблазнить одну девчонку… А она мне и говорит: «Милый, приходи лучше на той неделе». Видишь, — у меня полоса сплошных неудач! Я НЕ СПОСОБЕН! О, нет, нет, нет!

Комната прохлопала ритм, а футбольная команда прокричала свою часть:

— Э-ГЕ-ГЕЙ!

— Я не способен! Я не способен! Испытывать у-до-вольствие! — пропел он, мне вполголоса, улыбаясь и запыхавшись.

Вся комната взорвалась аплодисментами, даже кто-то засвистел. Я покачала головой после того, как он поцеловал меня в лоб, а потом встал и поклонился. Когда он вернулся на свое место напротив меня, то тихонько рассмеялся.

— Теперь они не смотрят на тебя? — тяжело дыша, произнес он.

— Спасибо. Тебе действительно не стоило это делать. — Я улыбнулась.

— Эбс?

Я подняла взгляд и увидела стоящего у другого конца стола Паркера. Все взгляды снова обратились ко мне.

— Нам нужно поговорить, — сказал Паркер, выглядя нервным. Я посмотрела на Америку, Трэвиса, а затем снова перевела взгляд на Паркера. — Пожалуйста? — попросил он, сунув руки в карманы.

Я кивнула, последовав за ним наружу. Он прошел мимо окон в уединенное место у стены здания.

— Я не хотел снова привлекать к тебе внимание. Знаю, как ты это не любишь.

— Тогда ты мог бы просто позвонить, если хотел поговорить, — сказала я.

Он кивнул, глядя в землю.

— Я не стремился отыскать тебя в кафетерии. Я увидел какую-то заварушку, потом тебя, и просто вошел. Прости.

Я подождала, когда он заговорит снова.

— Я не знаю, что произошло между тобой и Трэвисом. Это не мое дело… Мы с тобой были лишь на нескольких свиданиях. Сначала я расстроился, а потом понял, что меня бы это не задело, если бы я ничего не испытывал к тебе.

— Я не спала с ним, Паркер. Он держал мои волосы, когда меня рвало от пинты Петрона в его туалете. Романтичнее не бывает.

Он рассмеялся.

— Не думаю, что у нас действительно что-то получится… пока ты живешь с Трэвисом. Правда, в том, Эбби, что ты мне нравишься. Я не знаю, что это, но я не могу перестать думать о тебе.

Я улыбнулась, и он взял меня за руку, проведя пальцем по браслету.

— Должно быть, я отпугнул тебя этим нелепым подарком, но я никогда не оказывался в такой ситуации раньше. Я чувствую, будто все время соревнуюсь с Трэвисом за твое внимание.

— Ты не отпугнул меня браслетом.

Он сжал губы.

— Мне бы хотелось пригласить тебя куда-нибудь через пару недель, после того, как закончится твой месяц с Трэвисом. И тогда мы сможем начать узнавать друг друга, ни на что не отвлекаясь.

— Справедливо.

Он наклонился ко мне и, закрыв глаза, прижался к моим губам.

— Я скоро позвоню тебе.

Я помахала ему на прощание и вернулась в кафетерий, проходя мимо Трэвиса. Он схватил меня, усаживая к себе на колени.

— Трудно разойтись?

— Он хочет снова попробовать, когда я вернусь в Морган.

— Черт, мне придется придумать другое пари, — сказал он, пододвигая ко мне тарелку.

Следующие две недели пролетели. Помимо занятий, каждый момент бодрствования я проводила с Трэвисом, и большую часть времени мы проводили одни. Он водил меня на ужин, выпить и потанцевать в «Красной Двери», в боулинг, и сам выходил на два боя. Когда мы не глупо хохотали, то шутливо боролись или уютно устраивались на диване с Тото за просмотром фильма. Трэв взял за правило игнорировать каждую девчонку, которая строит ему глазки, и каждый говорил о новом Трэвисе.

В мой последний вечер в квартире по непонятной причине Америка и Шепли отсутствовали, а Трэвис готовил специальный прощальный ужин. Он купил вина, разложил салфетки, и даже принес домой новое столовое серебро для такого случая. Он поставил наши тарелки на барную стойку и придвинул свой стул так, чтобы сесть напротив меня. Впервые было чувство, что мы на свидании.

— Это действительно здорово, Трэв. Ты держал это от меня в секрете, — сказала я, жуя Каджунскую пасту с курицей, которую он приготовил.

Он выдавил из себя улыбку, и я могла видеть, что ему трудно поддерживать несерьезный разговор.

— Если бы я сказал тебе раньше, ты бы ждала его каждый вечер.

Его улыбка погасла, он опустил взгляд на стол.

Я возила еду по тарелке.

— Я тоже буду скучать по тебе, Трэв.

— Ты же ведь будешь заходить, да?

— Ты же знаешь, что буду. А ты будешь приходить в Морган, чтобы помогать мне с учебой, как раньше.

— Но это будет не то же самое, — вздохнул он. — Ты будешь встречаться с Паркером, мы будем заняты… каждый своими делами.

— Не так сильно все изменится.

Он горько усмехнулся.

— Кто бы мог подумать в тот первый раз, когда мы познакомились, что мы будем сидеть здесь? И кто мог бы мне сказать три месяца назад, что я буду так несчастен, прощаясь с девушкой.

У меня засосало под ложечкой.

— Я не хочу, чтобы ты был несчастен.

— Тогда не уходи, — сказал он. У него на лице было такое отчаяние, что от чувства вины у меня встал комок в горле.

— Я не могу поселиться здесь, Трэв. Это сумасшествие.

— Кто сказал? Просто это были лучшие две недели в моей жизни.

— В моей тоже.

— Так почему мне кажется, что я никогда не увижу тебя снова?

У меня не было ответа. Его челюсти были сжаты, но он не был зол. Мне нестерпимо захотелось подойти к нему, поэтому я встала, обошла стойку и села к нему на колени. Он не посмотрел на меня, поэтому я обняла его за шею, прижавшись своей щекой к его.

— Со временем ты поймешь, какой занозой в заднице я была, а потом и вовсе забудешь обо мне, — я прошептала ему на ухо.

Он шумно выдохнул и погладил мою спину.

— Обещаешь?

Я отклонилась назад и заглянула в его глаза, заключив в ладони его лицо. Я гладила его подбородок большим пальцем, выражение его лица разрывало сердце. Я закрыла глаза и наклонилась к нему, чтобы поцеловать уголок его губ, но он повернулся так, что я коснулась большей поверхности губ, чем собиралась.