Кир Булычёв - «Если», 2002 № 12

• Название: «Если», 2002 № 12
• Автор: Кир Булычёв
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал
Содержание:

Кир Булычёв. ЗОЛОТЫЕ РЫБКИ СНОВА В ПРОДАЖЕ, повесть

Том Пардом. ЗАЩИТНИК ДЕМОКРАТИИ, рассказ

Видеодром

*Писатели о кино

*****Марина и Сергей Дяченко. ВСТРЕЧНЫЕ ВОЛНЫ, статья

*Хит сезона

*****Тимофей Озеров. ЛУЧШЕ МЕНЬШЕ, ДА ЛУЧШЕ

*Рецензии

*Адепты жанра

*****Дмитрий Байкалов. НЕМНОГОСЛОВНЫЙ НАЙТ

Пол Макоули. ПАССАЖИРКА, рассказ

Йен Уотсон. ГОЛОС ДЕРЕВЯННОГО МОРЯ, повесть

Вл. Гаков. ИЭН В ЧРЕВЕ КИТА, статья

Стивен Бакстер. ШИИНА-5, рассказ

Дмитрий Янковский. ТАРЕЛКА КРЕПКОГО БУЛЬОНА, рассказ

Рог Филлипс. ЖЁЛТАЯ ПИЛЮЛЯ, рассказ

Евгений Харитонов. ФОНОТЕКА ИМЕНИ АЙЗЕКА АЗИМОВА [окончание]

Экспертиза темы // Авторы: Владимир Михайлов, Андрей Саломатов, Юлий Буркин

Рецензии

Евгений Прошкин. ПОХОД В НИКУДА, ИДИ ЗАТОВАРЕННАЯ БОЧКОТАРА, статья

Сергей Лукьяненко. АПОСТОЛЫ ИНСТРУМЕНТА, статья

Экспертиза темы // Авторы: Олег Дивов, Александр Тюрин, Г. Л. Олди

Курсор

Геннадий Прашкевич. МАЛЫЙ БЕДЕКЕР ПО НФ, ИЛИ КНИГА О МНОГИХ ПРЕВОСХОДНЫХ ВЕЩАХ, эссе [продолжение]

Personalia

Приз читательских симпатий «Сигма-Ф»

---

— Ну и как? Получил? Отравил? Уничтожил? — загалдели акулы космических злодейств.

— Рыбка получена, — ответил Никодим. — И готова к употреблению.

Пункт Два-икс включил все компьютеры, чтобы решить, как лучше всего использовать нежданное везение в интересах межзвездной вражды.

А Никодим стал ждать.

И думать, может, и ему что-нибудь обломится от этого счастья?

Резиденту на Земле бывает тоскливо и одиноко. Годами приходится таиться в чужом облике, вдали от семьи и друзей. И далеко не всегда материально он может компенсировать потери в бесцельно прожитых годах. И вот сейчас у Никодима (настоящего его имени вам никогда не выговорить) появилась возможность натянуть нос спецслужбам, скрыть от них дополнительные возможности…

— Сколько всего желаний? — спросил Центр.

Никодим готов был сказать — одно. И тут же испугался, что голос его выдаст. Но и лишить себя возможности короткого счастья он не желал.

— Два, — выговорил он.

— Два… — понеслось через пространство… — Два! Два! Два! Два! 0010 0010 0010…

Величайшие злобные умы Черных галактик мечтают об удушении всех свободолюбивых цивилизаций. Землю они, к сожалению, относят именно к их числу. Значит, намереваются ее истребить. Но не сразу и так, что Верховный совет галактики, который пресекает все случаи геноцида, ни о чем не должен догадаться.

Они ждут своего часа…

И вот, дождавшись, они велят Никодиму подготовиться к исполнению желания злобных сил.

А он, выслушивая приказ, думает совсем о другом.

И загадывает основное и страшное вселенское желание между делом, не задумываясь:

— Пусть отныне, — говорит он золотой рыбке, у которой от ужаса начинают осыпаться чешуйки, — жители Земли перестанут размножаться, пускай они потеряют интерес друг к другу — девушки к юношам, а мужчины к женщинам. Пускай они с удивлением будут читать о Ромео и Джульетте и хохотать над проблемами Отелло. Пускай Лейла и Меджнун, Тинатин и Тэриел станут для них пустым звуком. Пускай с сегодняшнего дня не будет больше зачато ни одного человеческого ребенка. И пускай через девять месяцев из роддома № 1 выйдет последняя мать с новорожденным младенцем. Далее — пустота.

— О, нет! — воскликнула рыбка.

Но что она может поделать! Ведь рыбка не более чем исполнитель.

— А второе мое желание заключается в том, чтобы уже рожденные дети потеряли желание учиться и способности к обучению. Чтобы человеческий род пресекся в ближайшие десятилетия, и последние представители его будут неучами, не способными сидеть у компьютера или подниматься в небо. Это будет раса ничтожеств!

— О, нет! — закричала рыбка.

Но что она могла поделать.

А Никодим даже не заметил, что он совершил, как он погубил земную цивилизацию. Он думал лишь о себе. О третьем личном пожелании:

— Пускай сюда прибудет моя супруга, — произнес Никодим, — со всеми нашими детишками. Пускай они побудут со мной хоть немного, я так о них тоскую!

Никодим искренне полагал, что он сделал так много для своей родины, что даже если там узнают о его инициативе, то строго наказывать не станут.

Беда заключалась вот в чем.

За годы работы на Земле Никодим постепенно забыл, что внешне он теперь отличается от своей жены и детей. Ведь государство пошло на невероятные расходы, чтобы превратить его физиологически в человека. Конечно, Никодим мог бы попросить рыбку придать жене человеческий облик, но ведь у него оставалось лишь одно желание. Превратишь — а как обратно превращать? Не станет же он мириться с тем, что жена станет уродливой, как все земные женщины. О нет, только не это! Достаточно того, что он сам невероятен и отвратителен для иксового глаза.

И вот легкомыслие инопланетного агента привело к тому, что земля на площади Землепроходцев вскипела, вспучилась, поднялась холмом, и наружу медленно выполз червь, вернее червиха, длиной в шестнадцать метров и диаметром в три. По всем меркам она была первой красавицей на Два-икс, и когда вышедший навстречу Никодим увидел ее, у него дыхание перехватило от эстетического благоговения. Как же он смог прожить все эти годы в окружении уродов!

Никодим побежал через всю площадь к червихе, к прекрасному инопланетному насекомому с криком:

— Наша лапонька приехала!

И все их детишки, что извивались на спине матери, подобно живым волосам медузы Горгоны, в ужасе от необычного зрелища — бегущего к ним человека — заметались и стали скручиваться в кольца. Но мать всегда мать.

Она распахнула свою желтую пасть, в которую, хоть и с трудом, но мог бы уместиться рейсовый автобус, смела с площади оранжевым языком бегущего к ней Никодима, включая его кожаный костюм и сапоги, и проглотила резидента целиком, практически не пережевывая, как она делала обычно с пролетающими мимо стрекозами.

Никодим пролетел внутрь жены, скользнул вниз по пищеводу и окунулся непутевой головой в кипящий желудочный сок.

Вот и пришел конец агенту.

Хотя черное дело он успел совершить.

Вернее сказать, хотя он совершил по одному черному делу во всех трех желаниях.

Во-первых, лишил Землю стремления размножаться.

Во-вторых, отнял у молодых землян страсть к знаниям.

В-третьих, не только сам погиб, но и оставил после себя неутешную ядовитую вдову длиной в шестнадцать метров, которая в ярости и растерянности свивала и развивала кольца на площади и никак не могла сообразить, кто и почему ее сюда приволок.

* * *

Именно об этом шел разговор вокруг чуть покосившегося могучего стола для игры в домино во дворе дома № 16 по Пушкинской.

Сидели там Корнелий Удалов, который сберег свою золотую рыбку и не спешил реализовать ее возможности, потому что как опытный космический путешественник, межпланетный психолог и просто поживший йа свете человек знал, что вскоре ему придется пожертвовать своими желаниями, чтобы спасти город от последствий чужих необдуманных порывов.

Напротив него, опершись локтем о стол, находился великий ученый профессор Минц, который также понимал, что ничего хорошего от рыбок ждать не приходится. Не созрела еще Россия для того, чтобы пользоваться золотыми рыбками.

Третьим в этой интеллигентной компании оказался недавно поселившийся в Великом Гусляре жулик, пройдоха, религиозный мракобес, но в то же время веселый озорной человек и неплохой волшебник Ходжа Эскалибур. Его только в последнее время стали принимать в порядочном обществе, и он нередко приходил в него в сопровождении юных неофиток, то есть девиц, которые презрели учебу, родительскую ласку и прочие достижения цивилизации ради того, чтобы сидеть у ног волшебника и пророка и глядеть на него бездумными телячьими глазами.

На этот раз он пришел в одиночестве.

Слишком серьезным было дело.

И никто, кроме этих трех джентльменов, не отдавал себе отчета в том, чем история с золотыми рыбками может аукнуться для города и всей нашей планеты.

Тридцать лет назад желания были локальными, потому что сама цивилизация Советского Союза была замкнутым явлением.

Теперь же все изменилось.

Распахнулись психологические ворота.

Мир стал единым.

— Ничего доброго я не жду, — сказал Минц. — Потому что народ у нас эгоистичный и каждый тянет одеяло на себя.

— И не понимает, — подхватил Удалов, — того, что мир — это сплошной сообщающийся сосуд. Где в одном месте убыло, в другом прильется. И если ты пожелал отхватить двойной дачный участок, это означает, что у твоих соседей станет меньше соток.

— Пример наивный, — сказал Минц, — но верно передает суть человеческих отношений. Тем более, если ты станешь этому захватчику объяснять, что нельзя отнимать сотки у соседа, он ответит: «Это ваши проблемы», что стало самым популярным высказыванием в мещанской среде.

— Наша обязанность быть монитором, — заметил волшебник Эс-калибур. — И, как только мы заметим тревожные тенденции, немедленно принимать меры.

Его черные, блестящие, выпуклые глаза сверкали при этом так зазывно и лукаво, что казалось, будто он рассуждает о веселой выпивке или танцульках. А не о судьбах нашей планеты.

Он материализовал несколько бутылок пива «Сибирская симфония», и Удалов подумал: ну зачем такому пройдохе золотые рыбки, он же сам почище их может колдовать.

— А вот и не так, — перехватил его мысли волшебник. — Я могу решать проблемы житейские, бытовые, но никого мне не сделать владычицей морскою или даже сватьей бабой Бабарихой.

— Вот именно, — подтвердил профессор Минц, занятый своими мыслями.

И тут внимание мудрецов Великого Гусляра привлекла Тася.

Тася живет через два дома, ей семнадцать лет, она не то чтобы красива, но чертовски мила, всегда лохмата, всегда курноса и губаста. Куда она идет — не столь важно, но если сказать правду, то к своей тетке, чтобы та сшила ей нечто рискованное. Если у тебя нет денег, чтобы одеваться в парижских бутиках, да, впрочем, и бутиков в Гусляре еще не завелось, то всегда остается надежда на тетушку современных взглядов.