Джорджина Форсби - Только этот мужчина

• Название: Только этот мужчина
• Автор: Джорджина Форсби
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7024-0398-3

Что может быть общего у всемирно известной фотомодели и незаметной, обремененной семьей служащей универмага? Ни внешностью, ни возрастом, ни положением в обществе главные героини двух романов Джорджины Форсби не похожи друг на друга.

Но обе они одинаково прекрасны в своей душевной щедрости, склонности к самопожертвованию, в стремлении преодолеть все хитросплетения судьбы ради благополучия дорогих им людей.

И в конце концов каждая из них обретает покой и счастье в объятиях того единственного мужчины, без которого жизнь превращается в унылую череду серых однообразных будней.

Для широкого круга читателей.

---

— Сажай все, что хочешь. Но если решишь выкорчевывать деревья, то посоветуйся сначала со мной.

— Деревья как раз я и не хотела трогать, — сказала она немного обиженно, но, увидев улыбку на его губах, тут же улыбнулась сама. Как мало нужно, чтобы у нее запело в душе. — Я говорила с Бертом и поняла: он считает, что сад в отличном состоянии и любые изменения в нем бессмысленны, — продолжала Палома.

Джон внимательно посмотрел на нее.

— Я и не подозревал, что ты увлекаешься садоводством, — сказал он, переводя взгляд на ее красивые, ухоженные руки.

— Не воспринимай меня так однобоко, — и в ее голосе прозвучали нотки обиды. — Я изучала планировку ландшафтов, еще работая фотомоделью.

— Любопытно. Может, у тебя есть еще какие-нибудь мысли о саде?

Она посмотрела на него изучающе, пытаясь понять, насколько серьезно он говорит. Возможно, ему не очень интересно, но он старался вникнуть в суть дела ради нее.

— Немало, — ответила она. — На месте площадки для парковки машин я хочу устроить бассейн. Это у нас самый солнечный уголок.

— Но ведь у нас уже есть бассейн, который никому не нужен, — лаконично ответил Джон.

Палома кивнула.

— Потому что он слишком далеко от дома и весь затенен. Я хочу украсить его. Посмотри… — Она достала заметки, которые сделала днем.

Джон внимательно рассмотрел их, затем подытожил:

— Очень профессионально.

— Я же говорила, что училась этому.

— Хорошо, теперь нужно все это выполнить. Я найду тебе кого-нибудь в помощь.

Палома была благодарна ему. Придумать и даже спланировать — это одно, а сделать — совсем другое.

— И если Берт будет слишком много себе позволять, то напомни ему, кто здесь хозяин.

— Но в это придется вложить немалые деньги, — осторожно сказала Палома.

Его брови удивленно поднялись.

— Твой муж — богатый человек, — сказал он весело.

— Это мы еще не обсуждали. — Убрав листки в стол, она взглянула на него и увидела, что он очень устал. Морщины в углах глаз обозначились резче, подбородок казался еще тяжелее, чем обычно. Она тоже устала. Однако ночью они опять занимались любовью с такой страстью и так долго, что то, что они встали утром, казалось чудом.

Причесываясь перед зеркалом, она заявила:

— Кстати, о деньгах. Ты тоже женился на богатой женщине. Знаешь об этом?

— Мне не нужны твои деньги, — сказал он голосом, не терпящим возражений.

— А мне не нужны твои, — ответила она. — Я не рассчитывала на них, когда выходила за тебя. Ну, так как мы устроим наши денежные дела?

— Как хочешь. Я только считаю, что не надо покупать детям слишком много подарков. В остальном распоряжайся деньгами по своему усмотрению. Я буду оплачивать общие расходы по дому и, конечно, давать тебе деньги на карманные расходы.

Лицо Паломы вспыхнуло, словно ей дали пощечину. Джон снова предлагал ей полное покровительство и вместе с тем свободу и независимость от него. За исключением их отношений в постели, где они были равны. Она сделает все, чтобы ему никогда не пришло в голову нарушить это равенство.

Следующие два месяца прошли вполне спокойно. С Лав, конечно, приходилось нелегко, но не было ничего, что Палома не могла бы перенести. Виола же быстро привыкла к ней и стала доверять ей свои маленькие секреты. Палома с удовольствием замечала, что становится девочкам настоящей матерью.

Постепенно она познакомилась с соседями. С ней стали здороваться на улице, приходить в гости.

И все бы хорошо, но была одна вещь, недоступная ей: любовь Джона. Однажды, собрав охапку грязного белья, она отнесла его наверх. Как всегда, попался одинокий носок. Где его пара? Они словно пожирали друг друга. А может, он остался в ботинке мужа? Она заглянула в шкаф и осмотрела аккуратный ряд ботинок. Вдруг в дальнем углу заметила фотоальбом. Наверняка он попал сюда не случайно, а был намеренно спрятан. Подумав немного, Палома взяла его, сдула толстый слой пыли с обложки и открыла.

Первой оказалась фотография, которую Палома уже видела. Она была сделана уличным фотографом во время медового месяца Джона и Анны в Сиднее. Русые волосы Анны обрамляли ее умное лицо. Джон выглядел несколько моложе жены. В его облике было достаточно решительности и уверенности в себе. Он выглядел красивее, чем теперь, и смотрел на Анну с обожанием.

Палома с силой захлопнула альбом. Но тут что-то выпало из него.

Письмо.

Нет, не надо читать, мелькнуло в голове. Она старалась засунуть письмо обратно между страницами, но ей это не удалось. Вдруг она увидела на конверте свое имя, написанное округлым почерком Анны.

Предчувствуя недоброе, она надорвала конверт. Перед ее глазами заплясали огненные точки. Посидев неподвижно с минуту, Палома развернула листы.

8

«Дорогая Палома, — читала она. — Прошлой ночью мне приснилось, что ты вернулась, и хотя это только сон, он не дает мне покоя. Я думаю, это предзнаменование. Если это подтвердится и ты действительно вернешься, то мне нужно тебе кое-что сказать. К тому времени, как ты прочтешь это, я уже умру. Ты представить себе не можешь, как горько это сознавать. Жизнь нечестно обошлась со мной. Я хотела бы родить Джону детей — сыновей и дочерей, детей, которые были бы действительно моими. А вместо этого мне пришлось использовать тебя. Задумалась ли ты когда-нибудь о том, почему я предложила тебе в ту ночь спать в нашей кровати?..»

На сердце Паломы стало тяжело. Рука ее непроизвольно сжала письмо, и слова заплясали перед глазами, как пьяные. Ей хотелось бросить листки в огонь, не читая больше ни слова, но она не смогла. Глубоко вздохнув и собрав все силы, она продолжила чтение.

«…Мы использовали тебя, Джон и я. Я уговорила тебя лечь в нашей спальне и принять снотворное, а он сделал вид, что перепутал тебя со мной. Я знала, что ты можешь зачать в эту ночь. Вспомни, как за пару недель до этого мы обсуждали женские циклы и измеряли температуру. Это тоже подстроила я. Ты всегда благодарила меня за любую помощь в этих вопросах. Евгения — это не мать, а пустое место, ты была нужна ей разве только как возможность наказать всех вокруг и в первую очередь себя.

Джон не хотел спать с тобой, но сделал это ради меня. Тогда мы уже знали, что я бесплодна. Ужасное несчастье. Я стремилась устроить совершенную жизнь для нас, но все пошло прахом…»

У Паломы закружилась голова. Через несколько мгновений ей стало легче, и она вновь вернулась к прерванному занятию.

«…Джон предлагал взять приемного ребенка, но мне не нужен был чужой. Ведь порода очень важна, я всегда это знала. Да и он тоже. И тогда я поняла, что ты послана мне небом. Ты из нашей семьи, преданная, ласковая, красивая. Я хотела, чтобы мои дети были такими же. Я все спланировала, и мои планы осуществились. Если бы не я, эти дети никогда бы не появились на свет. Я и только я дала им жизнь, и никто не может любить их больше меня.

Нет нужды рассказывать тебе, как я исхитрилась удочерить близнецов. Даже Джон не знает, как я этого добилась, не сделав при этом ничего незаконного. Думаю, что мне повезло бы в любом случае: это было предопределено свыше.

Когда мы привезли крошек домой, я просто влюбилась в них. Очень жаль, что мне пришлось оборвать все контакты с тобой, но с этим ничего нельзя было поделать. Если бы ты родила одного ребенка, мы как-нибудь справились бы с этим. Но две девочки, близнецы… Ты бы догадалась, что это твои дети. И это вызвало бы массу сложностей для нас. Поэтому мне нужна была уверенность, что ты никогда не переступишь порог нашего дома. Я не предполагала, что ты станешь фотомоделью, и очень удивилась, когда стала встречать твои фотографии в журналах. Из нескладной девочки ты превратилась в прекрасное, утонченное создание с обольстительным взглядом. Все в тебе было красиво. Я почти завидовала тебе. Надеюсь, ты хоть капельку благодарна мне, ведь твоим первым учителем в школе жизни стала я.

Когда ты впервые появилась у нас — маленькая дикарка, — я сомневалась, смогу ли что-нибудь сделать из тебя. Но смогла. Я создала тебя, как создала потом моих девочек. Это я приняла их, когда настоящая мать от них отказалась. Обучила их хорошим манерам, ухаживала за ними, любила их. Именно я назвала их, хотя Джон предлагал другие имена. Все получилось так хорошо, очевидно, Бог был на моей стороне. По крайней мере до сих пор. Выходит, что слово «мать» относится ко мне.

Джон женится на тебе, потому что это облегчит его совесть, а я чувствую себя счастливой, потому что судьба связала всех нас воедино. Вы тоже будете счастливы, хотя и не так, как мы. Нашу любовь можно сравнить только с чудом, но ты всегда влекла его. И ему понравилось спать с тобою, я заставила его признаться. Когда все было хорошо, я мечтала, чтобы ты никогда не узнала, как больно сознавать это. Теперь, когда я на пороге смерти, мне хочется, чтобы через это ты тоже прошла.