Юрий Максимов - Религия Креста и религия полумесяца: Христианство и Ислам

• Название: Религия Креста и религия полумесяца: Христианство и Ислам
• Автор: Юрий Максимов
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2004
• ISBN: 5-7789-0173-9

Предлагаемая читателю книга представляет собой сборник статей, в котором автор, преподаватель Московской Духовной Семинарии Ю. Максимов, рассматривает современные реалии христианства и ислама с точки зрения православного богословия. Это первая книга такого рода, изданная в нашей стране после Октябрьского переворота 1917 года.

Сопоставляя священные тексты христианства и ислама — Библию и Коран, высказывания древних авторитетных мыслителей с той и другой стороны, аргументы современных апологетов, признания людей, перешедших из одной религии в другую, привлекая в общей сложности около двухсот источников, автор выстраивает исследование, уникальное по глубине проникновения в заявленную тему и сопутствующий материал.

Предлагаемый читателю сборник — удачный пример освещения многих проблемных вопросов хрнстнано-мусульманских отношений с точки зрения православного богословия. Прочитавший эту книгу сможет почерпнуть что-то новое, неизвестное прежде, что обогатит его представления как о христианстве, так и об исламе.

---

Все эти вариативные высказывания выражают, в общем, одну ту мысль, что «предписания шариата обладают такими свойствами исцеления сердец и их очищения, которые не могут быть постигнуты путем рационального рассуждения, но могут быть усмотрены лишь оком пророчества».[86] По сути, это означает, что строго придерживающийся ритуала человек вообще может быть свободен от таких понятий, как грех и покаяние. И уже то, что ты исповедуешь ислам, избавит тебя в будущей жизни от вечных мук, какие бы грехи на тебе ни висели: «Возможно, Аллах Всевышний простит его без наказания, а если он и накажет его за его грех, то его наказание не будет вечным, и исход его дела — воздаяние в раю».[87] Такую установку иначе, чем самообманом, назвать сложно, хотя бы потому, что она напрямую противоречит Корану.

* * *

В своем суровом реализме христианское учение о грехе может показаться страшным. Однако необходимо всегда помнить и напоминать собеседнику-мусульманину о том, что смысл проповеди христианства как раз состоит не в возвещении гибели от греха, а в предвещании спасения от Бога, явившегося нам в лице Господа нашего Иисуса Христа, взявшего на Себя грех мира (ср.: Ин. 1, 29), и потому именно мы не боимся осознавать грех в его истинном значении, ибо имеем истинного Спасителя, истинно разрешающего нас от наших грехов.

Понятие чуда[88]

«Татары: И Мухаммед творил много чудес… Так, в одно время… он разделил луну пальцем надвое и потом соединил ее; заставил говорить верблюда, камень и дерево; маленькие камешки, бывшие у него на ладони, прославляли его; с самого раннего времени и до смерти белое облако осеняло его… Всех же чудес невозможно и пересказать.

Колостов: Мне кажется, достаточно и высказанных вами чудес, чтобы видеть, сколь великие и дивные чудеса творил Мухаммед, но… все они почти бесполезны для людей. Истинные посланники Божии исцеляли больных, возвращали зрение слепым, очищали прокаженных, воскрешали мертвых и тому подобное. А Мухаммед исцелил ли хотя одного больного? Нет. Возвратил ли зрение слепому? Нет. Очистил ли прокаженного? Нет. Заставлял ли немых говорить? Нет. Воскрешал ли мертвых? Нет и всё нет».[89]

Этот отрывок из обычного миссионерского дореволюционного произведения очень ясно показывает различие двух пониманий смысла сверхъестественных явлений. Искренняя вера мусульман в то, что чудеса призваны служить прославлению пророка, сталкивается с не менее искренним убеждением христианина, что главное назначение чудес — в принесении пользы людям.

Данный конфликт пониманий имеет под собой глубокие корни. Действительно, в исламе чудо — это прежде всего знамение, тогда как в христианстве — сверхъестественное вспоможение отдельной личности или группе людей. Особенно ярко выделяется принципиальное различие этих подходов к пониманию чудесного в одном древнем хадисе. Передают, что когда Мухаммеду рассказали о хождении Христа по воде, то он ответил: «Да будет милостив Аллах к брату нашему, Исе! Будь у Него больше уверенности, Он смог бы ходить и по воздуху».[90] Для Мухаммеда чудо хождения по воде отображало как раз визуальную проекцию степени приближенности к Богу, но Сам Христос, как мы помним, шел по воде просто для того, чтобы перейти на другой берег![91]

Глубже очертить различия этих подходов и выявить причины, лежащие в их основании, и призвана данная глава.

Чудеса в Коране, Ветхом и Новом Завете

«Мусульманские богословы подробно рассматривали теорию чудес и классифицировали чудеса святых как карамат, «харизматические деяния», а чудеса пророков — как муджизат, «неповторимые деяния». Эти два типа чудес всегда четко различались».[92] Считалось, что «если чудо-муджиза помогает пророкам публично проповедовать свои учения, то чудо-карама дается мусульманскому святому в знак правильности избранного им пути и не подлежит разглашению».[93] Приведенный в начале главы фрагмент спора христианина и мусульман касается, конечно же, второго типа чудес — чудес пророков, и в этой главе речь пойдет именно о чудесах этого типа, чудесах-муджизат.

Примерно то же, что показал нам процитированный выше суфийский хадис, можно увидеть, если сравнить первое чудо Христа по Корану с первым чудом, совершенным Им по Евангелию. Согласно Корану, первым чудом Сына Марии было то, что Он в младенческом возрасте чудесным образом на руках у Матери заговорил с иудеями, свидетельствуя о Себе как о пророке, которому будет ниспослано Писание (см.: Коран 19,31–34). Согласно же Евангелию, первое Свое чудо воплотившийся Сын Божий сотворил на браке в Кане Галилейской, когда по просьбе Своей Матери превратил воду в вино, дабы избавить от позора бедных брачующихся, у которых вина недоставало, и сотворил так, что это, как подчеркивает евангелист, осталось неизвестным даже присутствовавшим на свадьбе.

Другое чудо Исы — Иисуса, описанное в Коране, — чудесное явление трапезы (см.: Коран 5, 112–115) — имеет явную параллель с евангельским чудом умножения хлебов и насыщением ими нескольких тысяч пришедших услышать проповедь Христа (см.: Мф. 14, 15–21; 15, 32–38; Мк. 6, 35–44; 8,1–9; Лк. 9,12–17; Ин. 6, 5–13). В истории, рассказанной в Коране, апостолы просят явить им (!) трапезу как доказательство пророческих полномочий Исы: «Вот сказали апостолы: «О Иса, сын Марйам! Может ли твой Господь низвести нам трапезу с неба?… Мы хотим поесть с нее, и успокоятся наши сердца, и будем мы знать, что ты сказал нам правду, и мы будем о ней свидетелями». Сказал Иса, сын Марйам: «Аллах, Господи наш! Низведи нам трапезу с неба! Это будет праздником для первого из нас и для последнего и знамением от Тебя»» (Коран 5, 112–114). В Евангелии инициатива чудотворения исходит от Самого Христа и мотивация чуда совершенно иная: Иисус же, призвав учеников Своих, сказал им: жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть; отпустить же их неевшими не хочу, чтобы не ослабели в дороге (Мф. 15, 32).

С достаточной степенью осторожности можно сказать, что в исламском представлении о чудесах, совершенных пророками, в том числе и кораническим Исой — Иисусом, личностная мотивировка, основополагающая для Евангелия, совершенно не находит себе места. Чудо-муджиза — «это деяние, совершаемое пророком по воле Бога как доказательство его права на пророчество. Чудеса являются знамением связи пророка с источником откровения».[94] В этом смысл пророческих чудес по Корану, таков он и для мусульманского богословия. Мысль о том, что единственного умершего сына вдовы Христос воскресил лишь потому, что сжалился над нею (Лк. 7, 13), для последовательного мусульманского богословия непонятна и неприятна, и именно потому, что эта мысль не находит себе основания в этой религиозности, тогда как для христианства основание столь пристального внимания к человеческой личности обусловлено догматически значимым фактом личностного вочеловечения Бога Слова, после которого каждая человеческая личность призвана к оббжению. Это непонимание и неприятие хорошо иллюстрирует пример известного мусульманского апологета XX века Ахмада Шалаби, который отрицал евангельские чудеса Христа на том основании, что, по его мнению, они походили на театральное действо, не имеющее какой-либо цели. Он протестовал: «Бог привел к смерти, а Иисус оживляет».[95]

Да, в Коране также говорится о воскрешениях мертвых и чудесных исцелениях больных, совершенных Иисусом, однако не стоит вводиться в заблуждение — это не более чем инклюзивный элемент синкретичной религиозной системы, коей, безусловно, является ислам. Сказания об этих чудесах появились в исламе лишь как заимствование из христианства, и потому вполне естественно, что и эти чудеса также переосмысляются мусульманами исходя из их собственного понимания чуда.

Ключевую роль в этом переосмыслении играет уже упоминавшееся понятие мусульманского богословия — муджиза (множественное число — муджизат), совокупность «чудес, которые пророк с позволения Бога может демонстрировать в качестве подтверждения истинности своей пророческой миссии».[96] Воспринимаемые через призму этого понятия, исцеления и воскрешения, совершенные кораническим Исой, встраиваются, таким образом, в довольно цельную картинку: «Современники Мусы (Моисея) известны своими значительными достижениями в области иллюзионизма. Но его «Моисея» муджиза победила лучших иллюзионистов Египта. Современники Исы (Иисуса) славились своими достижениями в области медицины, но Иса со Своим муджиза — лечить неизлечимые болезни и возвращать к жизни покойников — был уникален. Арабы, современники Мухаммеда, славились высокими достижениями в области риторики и поэзии. Самым величественным муджиза Мухаммеда был Коран. Ни одному арабскому поэту во время своих публичных выступлений не удалось предложить равное ему творение».[97] Вполне очевидно, что при таком понимании полностью игнорируется личностная мотивация совершения чудес, основополагающая для христианства (вспомним: Чего ты хочешь от Меня? — Господи! чтобы мне прозреть. — Прозри! [ср.: Лк. 18, 41–42]).