Елена Майорова - Вокруг трона Медичи

• Название: Вокруг трона Медичи
• Автор: Елена Майорова
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-6591-8

Флоренция — в переводе с итальянского значит «цветущая». С этим городом самым тесным образом связано восхождение к власти и активная государственная деятельность династии Медичи, чьи представители оставили глубокий след в истории всего человечества. Сначала Медичи пользовались дурной репутацией; их считали завистливыми и мстительными. Среди Медичи встречались даже преступники — воры и убийцы; некоторые за свои деяния были приговорены к смертной казни. Но династия постепенно и неуклонно поднималась к своему Олимпу.

Последняя в роду Медичи курфюстина Анна-Мария-Луиза в 1843 году завещала все имущество «Флоренции навечно» при условии, что никакая часть сокровищ Медичи не может быть вывезена из города, и они должны быть открыты для всеобщего обозрения. Сделав так, курфюстина от имени своего дома отплатила флорентийцам за ту преданность, которую они питали к этой семье триста с липшим лет.

---

1471 год запомнился флорентийцам еще двумя событиями: рождением наследника фамилии Медичи Пьеро — он появился на свет 15 февраля. А ровно через месяц, 15 марта, когда Клариче, молодая мать, уже могла принимать участие в торжествах, во Флоренцию прибыли Галеаццо Миланский и его супруга Бона Савойская. Возможно, Галеаццо надеялся таким образом сгладить то недовольство среди Медичи, которое вызвала передача города Имолы во власть Риарио. Предлогом для посещения послужило исполнение обета совершить паломничество в церковь Благовещения во Флоренции. Этот визит занимает особое место в анналах Ренессанса: даже критики миланского герцога утверждали: в памяти человечества не было ничего равного ему по великолепию.

«Члены семьи герцога сияли бархатом и шелками. Главные придворные получили золотые и серебряные одеяния. Седла пятидесяти лошадей были покрыты золотой тканью, стремена обернуты шелком, а металлические части вызолочены. Была здесь и дюжина колесниц, которые переправляли через горы на мулах. Платья едущих в них женщин были столь великолепны, что это невозможно вообразить, не увидев. Всего было две тысячи лошадей и двести мулов для перевозки багажа, украшенных попонами из белой и коричневой (цвет Сфорца) дамаст-ной ткани с герцогскими гербами, вышитыми серебром и золотом. Кроме того, Галеаццо взял с собой пятьсот собак различных мастей, а также ястребов и соколов».

Но и флорентийцы не ударили в грязь лицом.

По дороге гостей встретила группа видных жителей Флоренции и компания молодежи, тоже празднично принаряженные. «После чего явились матроны славного города, затем девушки, распевающие куплеты во славу превосходнейшего государя, затем члены магистрата и, наконец, Сенат, вручивший герцогу ключи от города Флоренции, в который они и вошли с неслыханным триумфом».

Флорентийские женщины разглядывали прекрасную Бону Савойскую, сестру французской королевы, женитьба на которой должна была привлечь к союзу с Миланом северо-итальянские государства и Францию. По свидетельству Тристано, брата Галеаццо, «…она обладает замечательной фигурой, вполне подходящей для деторождения; лицо, не длинное и не широкое, прекрасные глаза, хотя они могли быть более темными, красивый нос и рот, изящная шея, хорошие зубы и руки; кроме того, она обладает самыми благородными и изящными манерами». Все, кому доводилось ее видеть, признают, что она была весьма привлекательна.

В честь гостей были устроены три представления на религиозную тему. Во время одного из них, демонстрировавшего нисхождение Святого Духа на апостолов, языки пламени подожгли здание церкви Сан Спирито. По свидетельству Н. Макиавелли народ счел этот пожар знаком Божьего гнева, поскольку люди герцога, подобно неверующим, в течение всего Великого поста ели мясо. Герцог тут же щедрой рукой отсыпал на возмещение убытков две тысячи дукатов. Это позволило быстро возвести новую церковь, постройкой которой занимался знаменитый архитектор Брунеллески.

Н. Макиавелли утверждал, что этот визит привел к печальным последствиям: увеличению роскоши и расточительности во Флоренции. «И если герцог нашел Флоренцию полной куртизанок, погрязшей в наслаждениях и нравах, никак не соответствующих сколько-нибудь упорядоченной гражданской жизни, то оставил он ее в состоянии еще более глубокой испорченности».

Действительно, роскошь состоятельных флорентийцев достигла громадных размеров. Этому способствовало высокое развитие ювелирного дела. Граненые и фигурные украшения, драгоценные камни и жемчуг в оправах, филигранной работы пояса, пряжки, цепочки, кольца, запонки, перстни приобретались знатными людьми за баснословные суммы и вместе с богатыми парчовыми одеждами производили впечатление хотя и тяжелого, но поистине поражающего великолепия. Женщинами стали широко использоваться косметика, разнообразные притирания, румяна, духи, фальшивые волосы, парики, вставные зубы. Голову убирали гатями жемчуга, подвесками из оправленных в золото драгоценных камней или просто золотыми обручами, венками, бантами; вуаль тоже приобрела значение головного украшения; иногда употреблялась пудра для волос.

Все чаще женщины надевали кальсоны и чулки. Особенно отличались в этой области куртизанки. Эти женщины играли большую роль в общественной жизни Флоренции, также как Венеции и Рима. В Риме ношение кальсонов запрещалось под угрозой самых суровых кар. Но было трудно определить, надеты ли они под платьем. Если какой-нибудь блюститель нравственности запускал руку подозреваемой женщине под юбку, а тревога оказывалась ложной, согрешившую руку отсекали. Вскоре гонения на кальсоны были прекращены; они превратились в богатый наряд, бросающийся в глаза. Их шили из цветного шелка или бархата, а по краям и швам отделывали шитьем или обшивали узорчатым бордюром. Чулки носили только белые, сделанные из очень тонкой прозрачной ткани, самую качественную из которых поставляла всей Италии Флоренция.

Принято считать, что Лоренцо был весьма склонен к любовным похождениям; в нем прекрасно уживались разнообразные виды любви. Он готов был любить всех молодых привлекательных женщин и, конечно, Клариче как свою законную супругу и мать его будущих детей. Но он умел ценить и мужскую красоту. Ходили слухи, что любовниками Великолепного побывали юный Микеланджело и мужественный Сандро Боттичелли, утонченный Пико Мирандолла и множество других; позднее он почти не скрывал своей связи с Франческо Нери. Но это не было грязным развратом: просто сливались две мощные волны ощущений — восторг душевного и чувственного влечения. Враги обвиняли его в бесстыдном сладострастии, в том, что Флоренция во время его правления стала средоточием вечных праздников и удовольствий.

Но все это передавалось исключительно на уровне слухов; фактических данных о каких-либо выдающихся безнравственных поступках Лоренцо не имеется. Он был хорошим сыном и не желал огорчать родителей.

Пьеро не судил юношеские увлечения сына. Человек верующий, он был готов к смерти. Его сердце радовало, что будущее детей заботливо устроено.

Бьянка Медичи стала супругой Гульсльмо Пацци. Любимая сестра Лорепцо Наинина была выдана за его верного друга Бернардо Руччелаи. Но в этом браке не все оказалось гладко. Наинина в 1470 году писала матери: «Тому, кто хочет поступать по-своему, не следует родиться женщиной!»

Джулиано (1453–1478), младший из пяти детей Пьеро и Лукреции, предназначался к церковной карьере. Он, настолько же красивый, насколько был непривлекателен внешне его старший брат, мало описан в источниках. Непонятно, как родители, не отличавшиеся красотой, могли произвести на свет такое чудо. Подвижный и стройный, почти всегда в черном бархате, он обладал спокойствием и веселостью, присущими людям, которым все далось без труда. За красоту его любила вся Флоренция; говорили, что вслед ему вздыхали не только женщин, но и мужчины. Нос хотя и крупный, но прямой, подбородок волевой; глаза большие, золотисто-карие, в обрамлении длинных ресниц, на зависть всем флорентийкам. Изящные, красивой формы губы, ровные белые зубы, густые вьющиеся волосы зачесаны назад, чтобы не закрывать красивого лица. Флорентийцы всегда радостно встречали этого веселого щедрого юношу. Он был начитан и образован так же, как его брат, хотя, может быть, меньше него увлекался литературой и философией. Это неудивительно. Лоренцо начал свое образование еще при жизни Козимо, придававшего подобным занятиям большое значение, и готов был узнавать новое всю жизнь.

Не обладая теми качествами, которые прославили его старшего брата, Джулиано был достаточно умен, чтобы, используя другие свои преимущества, завоевывать расположение общества. Однако не чуждался дипломатии — брат посылал его с ответным визитом к герцогу Миланскому Галеаццо Сфорца.

Он был первоклассным наездником, очень любил охоту и рыцарские забавы. Именно Джулиано стал героем турнира по случаю свадьбы Лоренцо, в соревнованиях между флорентийцами и венецианцами и многих других.

Пьеро стремился добыть для Джулиано кардинальскую шапку, но Рим — на радость флорентийским женщинам— постоянно находил предлоги отказать дому Медичи.

Итальянские властители всегда отличались каким-то особенным пристрастием к тиранству и уничтожению своих близких. Миланские Висконти и Сфорца, феррарские Эсте, веронские Скалигеры только и делали, что с особой жестокостью убивали жен, мужей, родителей, братьев и сестер. Не то было во время правления первых Медичи во Флоренции. Главная семья государства отличалась сплоченностью, взаимной любовью и заботой

Братья были очень привязаны друг к другу. Временами Лоренцо бывал безумно упрям, придавал чрезмерное значение внешним проявлениям приличия, проявлял холодный расчет, когда дело касалось политики, и даже становился диктатором, если речь шла о том, как Джулиано должен себя вести и с кем водить дружбу. В то же время он мог быть необыкновенно щедрым, снисходительным и чутким к желаниям младшего брата. Он делился с ним размышлениями и соображениям по поводу любого политического события.