Tasha 911 - Дверь скрипит, если…

• Название: Дверь скрипит, если…
• Автор: Tasha 911
• Жанр: Эротика, Секс

Приняв экспериментальное зелье, Поттер стал девушкой. А после встречи со Снейпом — беременной девушкой.

Предупреждение: слэш/гет, Пейринг: СС/ГП, Рейтинг: романс

Дисклеймер: На тараканов Роулинг не претендуем, своих хватает.

Предупреждение: AU, EWE, в какой-то степени mpreg.

---

Деннис подмигнул с грустной улыбкой.

— Ну, не так, как он к тебе. Знаешь, обычно маленькие мальчики выбирают на роль своих идолов смазливых девиц, а не других мальчиков.

— Никогда об этом не думал, — признался ты.

Деннис кивнул.

— Он знал и не особенно переживал по этому поводу. Кумиров себе создают не для того, чтобы с ними жить. Просто о них легче мечтается. В общем, удачи тебе. У тебя обязательно все получится — ты же Гарри Поттер. Думаю, он сказал бы что-то подобное.

Ты долго жал Деннису руку, он улыбался, просил неделю на то, чтобы подготовить статью, и обещал скрыть ее выход от твоих друзей, но вам обоим было грустно. Наверное, от того, как мало люди порой думают о тех, кто их любит и ценит.

33–36 недель. Дверь скрипит, если вы прилагаете усилия, чтобы расшатать петли

Учитывая резонанс, который мог возникнуть после выхода статьи, ты решил, что не вправе обременять Мэтта своим присутствием. Накануне выхода журнала, оставив на попечение копа кошку, с которой тот поладил лучше тебя, ты переехал в коттедж. Но едва переступив через порог, понял, насколько проще тебе было сходить с ума вдали от этого дома, где все напоминало о Снейпе. Даже пустые полки из-под его одинаковых белых чашек, унесенных Нарциссой. Что уж говорить о тоске, которую навевала уже начавшая осыпаться елка. Из-под нее все еще торчал пакет от рождественского подарка Северуса. Зачем ты его туда сунул? Может, хотел продлить себе праздник? Что ж, он кончился как-то скомканно, даже ожидаемые взрывы хлопушек не прогремели. Брошенный Гарри Поттер. Жалкий тип.

Нужно было победить это ощущение. Нервные герои с потухшим взглядом бой не выигрывают. Ты закатал рукава рубашки и полез в кладовку за ведром и тряпками. Никакой магии — надо было довести себя до состояния такой усталости, чтобы по окончании уборки ты просто рухнул и заснул. Без снов, без сожалений. Увы, когда состояние слабой пародии на покой было тобой почти достигнуто, в мусорной корзине под письменным столом обнаружился мятый листок. Снейп ненавидел яркие стикеры, которыми ты обклеивал свой монитор и холодильник. Тоскуя по пергаментам, он писал на пористой бумаге, словно пожелтевшей от времени, и росчерки его перьевой ручки тоже напоминали о волшебстве. Ты провел пальцем по строчкам. Просто буквы, маленькие резкие черточки и завитки, насаженные на невидимую нить, а сколько противоречивых чувств они у тебя вызывали… Дата и список планируемых мероприятий. Девятого января Снейп хотел взять отгул на работе и зачем-то повести тебя в ресторан.

— Девятое…

Прижав листок к груди, ты бегал по дому и пытался понять, что бы все это значило. А потом тебя осенило. Зима… Снейп мрачнее обычного, а слизеринцы носятся со свертками из одинаковой зеленой упаковочной бумаги… Черт, у него же был день рождения, а ты сейчас даже вспомнить не мог, на что потратил тот день. Ах да, пребывал в депрессии по поводу расставания. Ну почему ты так мало думал о нем? Был зациклен на себе, ребенке, своих страстях и страстишках, но не на Северусе. Ничего удивительного, что он отказал тебе даже в праве быть услышанным. Только ничего уже не исправить… Или еще можно? Что если ты пошлешь ему что-то сейчас? Выберешь подарок, вложив в него всего себя? Впрочем, после того, что напишут завтра в газетах, это будет выглядеть очередным издевательством. Что ж у тебя за жизнь-то такая, а?

Несмотря на усталость, сон в ту ночь так и не пришел. Ты до рассвета сидел в кресле, сжимая в руке этот чертов листок, и, кажется, учился себя ненавидеть.

***

Почему, сколько бы человек ни готовился к худшему варианту развития событий, действительность всегда превосходит все ожидания? Коттедж находился на осадном положении с момента твоего пробуждения. Журналисты магических газет так облепили ограду, что она готова была вот-вот рухнуть. После того как ты выкрикнул в окно «Никаких комментариев» и пригрозил проклясть каждого, кто посмеет вторгнуться на территорию твоей частной собственности, они приуныли, но попыток взять тебя измором не оставили. Камин, конечно, стоило заблокировать раньше, но ты это сделал, только выпроводив Скитер. Теперь ее алое шелковое пальто мелькало за забором. Флакон средства для борьбы с насекомыми, которым ты многозначительно потряс перед ее носом, убедил пронырливую журналистку, что отвечать на вопрос, кто отец твоего ребенка, ты не намерен даже жукам.

Разумеется, если тебя так быстро отыскали репортеры, то друзьям это сделать вообще не составило труда. Первой явилась Джинни. Прикрывая лицо от вспышек камер, она постучала в твою дверь, а ты не мог оставить ее во дворе на растерзание прессы. Хотя, возможно, стоило, потому что, едва переступив порог, она так ударила тебя по лицу свернутым журналом, что в глазах заплясали яркие звезды.

— Ты должен был обсудить это со мной. Все, начиная с собственной беременности и заканчивая нашим официальным разрывом.

Ты отвел в сторону ее руку, уже занесенную для нового удара.

— Можешь вернуть мне моего ребенка? — Она взглянула на тебя как на сумасшедшего, и ты добавил: — Если кто-то, прочитав статью, сможет, я отдам газетчикам на растерзание свою жизнь. Буду рисковать, делая самые отчаянные шаги. И мне жаль, что это коснулось тебя. Не прощай. Можешь меня еще раз ударить, но я не остановлюсь.

Джинни вздохнула.

— Как будто я на это надеялась. — Она села на полочку для обуви и, достав из сумки фляжку, сделала внушительный глоток. — Мне, вообще-то, нельзя. Режим и все такое, но когда утром девочки принесли в раздевалку журнал, я начала пить… Знаешь, такое странное чувство. Я знала, что так будет. Нет, не в том смысле, что зелье превратит тебя в девушку и ты залетишь — это слишком даже для моей фантазии. Но ты такой человек… Для того чтобы существовать, тебе нужна цель. Слова «давай просто будем жить мирно и счастливо» кажутся тебе заманчивыми, но на практике это не то, чего ты хочешь.

Ты покачал головой.

— Меня устроило бы…

Она тебя перебила:

— Может быть, но не со мной. Не спорь, Гарри, я это чувствовала с тех пор, как кончилась война. Ты говорил, ел, улыбался, целовал меня, что-то планировал, но твои глаза были в постоянном поиске. Всегда, словно ты вглядывался вдаль, но никак не мог найти точку, на которой хоть на миг остановится взгляд. А теперь ты видишь цель и готов идти к ней напролом. Меня бесит, что я не смогла стать такой целью, всегда бесило, что ты не в состоянии сосредоточиться на нас. Может, поэтому я тогда и не осталась с тобой. Чтобы не знать, что со мной станет, если из наших отношений уйдет секс и твои почти болезненные, фанатичные, продуманные до мелочей планы по созданию собственной семьи, и однажды ты перестанешь нуждаться в том, чтобы я оставалась рядом. — Она взглянула на обои в прихожей. — Кто бы ни купил твое сердце, Гарри, этот человек приобрел его недешево. Он сумел дать тебе то, чего ты хотел. Дом, ребенка, ощущение семьи. Я знаю, что иначе ты не был бы готов умереть, чтобы все вернуть.

Ты кивнул.

Джинни сделала еще глоток из фляжки.

— Я чувствую себя виноватой. Знаю, что не нужно, сомневаюсь, что, останься мы тогда вместе, из этого что-то вышло бы, но на душе все равно тяжело. Я же люблю тебя… — Она протянула тебе фляжку. — Будешь?

Ты понюхал содержимое. Запах виски ударил в ноздри. Ты покачал головой. Последние дни доказали — наличие или отсутствие в твоей жизни скотча ни черта не решает.

— Нет. Думаю, ты — не последний мой визитер на сегодня. Мне нужно сохранить ясность мыслей.

— А… — сказала Джинни и сделала еще глоток. — Рон знает, кто отец? Я его пытала все утро, но он молчит.

— Знает, — не стал лгать ты.

— А я вправе?

— Зависит от того, зачем тебе эта информация.

Она задумалась.

— Вернешься ко мне, если твой сумасшедший план найти целителя провалится?

Ты покачал головой.

— Нет. Тогда мне будет уже все равно, где и как быть. А если нет разницы, зачем мучить и тебя, и себя?

Она хмыкнула.

— Ну, я бы потерпела. Не знаю, долго ли, но надежда ведь не должна гаснуть. Хотя… Нет, я не могу верить в то, что однажды ты образумишься. Если этого ребенка не будет, что тогда? В петлю?

Ты пожал плечами.

— Даже теории строить не хочу. Я верну его…

Она глотнула еще виски.

— Ну, блаженны верующие… Скажи мне, кто отец. Обещаю, что сохраню тайну. Мне просто нужно знать, и все.