Виктор Крафт - Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.

• Название: Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.
• Автор: Виктор Крафт
• Издательство: Идея-Пресс
• Жанр: Философия
• Год: 2003
• ISBN: 5-7333-0077-9

Это была первая книга о Венском кружке. Крафт описал в ней историю формирования уникального сообщества философов и ученых, дал обзор и глубокий анализ его основных идей и концепций. Книга до сих пор не утратила своей ценности как взгляд изнутри одного из участников кружка и знакомство с ней необходимо каждому, кого интересует развитие философии XX века.

---

Единый язык науки должен удовлетворять двум требованиям. Во-первых, он должен быть интерсубъективным, что в формальном отношении означает: он должен быть общей системой знаков и правил, а в семантическом отношении означает: он должен для всех обозначать одно и то же. Во-вторых, он должен быть универсальным. Это означает, что каждое предложение любого языка может быть в него переведено и он должен быть такой системой понятий, в которой можно выразить любое положение дел. В качестве такого языка и такой системы понятий Нейрат и Карнап рассматривали, прежде всего, физику, почему эта теория и получила наименование «физикализм». Высказывания физики описывают свойства пространственно-временных объектов количественно, хотя могут давать и качественные определения, например объектам чувственного мира, когда им могут быть сопоставлены физические состояния или процессы. Поэтому Карнап впоследствии изменил этот тезис об унификации215 и стал говорить не о системе понятий физики, а о наблюдаемых свойствах вещей и отношениях между вещами. Таким образом, имя «физикализм» стало неподходящим и было заменено названиями «телесный» или «вещный язык». Не количественный физикалист-ский язык, а качественный вещный язык образует единый язык науки. Это означает, что все высказывания о любых положениях дел можно перевести в высказывания о состояниях или процессах вещного мира. Свойства вещей принадлежат не одной единственности области чувственного восприятия: колебания камертона можно не только слышать, но также видеть и осязать. Свойства вещей интерсенситивны. Напротив, чувственные качества однозначно соподчинены определенным телесным процессам. Звук определенной высоты соответствует колебаниям определенной частоты и амплитуды. Поэтому чувственные качества можно однозначно определить посредством телесных процессов, а высказывания о них заменить высказываниями об этих процессах. Констатация телесных процессов не зависит не только от определенной области чувственного восприятия, но и от определенного субъекта. В отношении состояний или процессов вещного мира в принципе всегда можно достигнуть согласия между разными людьми, ибо вещный мир интерсубъективен. Поэтому интерсубъективным будет и вещный язык, т. е. описание с помощью наблюдаемых свойств и отношений.

В этом языке можно выразить не только область физики, но также и все остальные естественно-научные области. Даже если бы не все биологические законы можно было свести к законам физики, то все-таки биологические понятия в конечном счете сводимы к наблюдаемым свойствам и отношениям вещей. Когда этого не происходит, скажем для таких понятий, как «доминанта» или «энтелехия», то с помощью этих понятий нельзя получить никаких проверяемых следствий. Поэтому такие понятия вообще не следует допускать в науку.

2. Физикализм

Естественно-научные высказывания уже сами по себе являются высказываниями о вещных пространственно-временных отношениях. Высказывания других областей науки должны, по меньшей мере, переводиться в такие высказывания. Математику и логику можно выразить в этом языке, если рассматривать их как чистые исчисления, как комбинации простых значков определенной конфигурации. Подлинная проблема для «физикалистского» единого языка заключается в том, можно ли в нем выразить также сферу наук о духе? Речь здесь идет о переводимости психологических высказываний в высказывания о телесных состояниях и процессах. Обосновывая такую переводимость, Нейрат и Карнап сформулировали тезис, который и получил название тезиса «физикализм» в узком смысле.

Первоначально психологические и физикалистские высказывания они рассматривали как высказывания двух разных видов — в том смысле, что психологические высказывания говорят о чувственных восприятиях как о чем-то отличном от физических состояний. Так, в своей первой работе на эту тему216 Карнап ясно говорит: «Каждый может зафиксировать, при каких физических условиях он ... переживает определенное качество»; или: «Реакция могла бы быть частично физическим, частично психическим процессом; если верен вышеупомянутый тезис о том, что психологические понятия и предложения сводимы к физическим, то оказывается, что речь идет о физическом процессе» (S. 451). Отсюда вытекает, что главный тезис можно сформулировать так: «Физикализм не следует понимать так, как будто он предписывает психологии обсуждать только те процессы, которые выразимы в физикалистском языке. Физикализм согласен с тем, что психология может обсуждать то, что она хочет, и формулировать свои предложения так, как она хочет. Но, во всяком случае, эти предложения должны быть переводимы в физикалистский язык»217. Если же можно говорить о переводе психологических высказываний в физикалистские, то это означает, что они имеют один смысл, хотя и являются разными высказываниями.

Однако это двойственное истолкование одновременно устранялось следствием, гласящим, «что все предложения психологии говорят о физических процессах (происходящих в теле и, в частности, в центральной нервной системе соответствующего субъекта)»218. Единственный научно приемлемый смысл предложений о духовных явлениях может состоять лишь в высказываниях о телесных состояниях. Только последние высказывания интерсубъективны и проверяемы. Если высказывания о духовных явлениях истолковываются в нефи-зикалистском смысле, то они становятся принципиально непроверяемыми. Душевная жизнь не является общедоступной, поэтому высказывания о духовном должны быть категорически исключены из науки. «Если дуалистически говорят — как это обычно бывает в философии — о 'содержании переживаний’ и о ‘физических положениях дел» (...о психическом и физическом...), то неизбежно возникают противоречия»219. Представление о душевных переживаниях другого человека является излишним довеском. Логическое содержание высказываний о психическом сводится к высказываниям о физическом. «В принципе, существует только один вид объектов, а именно физических процессов»220. Все подлинно научные высказывания не могут говорить ни о чем ином, как о телесном, ибо только высказывания об этом могут быть интерсубъективно поняты и проверены221. Поэтому место обычной психологии должен занять радикальный бихевиоризм как единственная научно приемлемая форма психологии. «Психология есть отрасль физики»222. Таким образом, предложения о душевных переживаниях с научной точки зрения бессмысленны, т. е. лишены теоретического содержания. Представления о душевных переживаниях другого человека — лишь дополнительный излишний довесок223. Предположения о том, что в дополнение к телесному поведению люди обладают еще душевными переживаниями, нельзя выразить в физикалистском, т. е. научном языке. Поэтому они являются только псевдопредложениями. Это — метафизика. Вот так первоначальная позиция становилась все более радикальной.

Этот радикальный физикализм возбудил всеобщую враждебность и с самого начала встретил резкие возражения. Из требования проверяемости с логической необходимостью вытекали неприемлемые следствия. Но этот безудержный радикализм до некоторой степени был оправдан тем, что поставил серьезные проблемы.

Высказывания о душевной жизни другого человека нельзя проверить непосредственно, ибо процессы, происходящие в чужой душе, нельзя воспринять. Когда Шелер утверждает, что такие душевные процессы, как гнев, дружелюбие, смущение, можно непосредственно прочитать по лицу другого человека, то «прочитать по лицу» как раз и означает: в основе диагноза о движениях души лежат выражения лица и иные телесные движения. Всегда должны существовать языковые сообщения, симптоматичные телодвижения или общие стандарты поведения в определенных ситуациях. Без таких свидетельств телесного мира проверка высказываний о душевных явлениях вообще была бы невозможна, если не говорить о телепатии. Причем это верно не только для настоящих переживаний другого человека, но и для собственных прошлых душевных состояний. Но если каждое высказывание о душевной жизни должно основываться на высказывании о телесных движениях, то каждому психологическому высказыванию должно соответствовать высказывание о теле, поэтому кажется возможным вообще исключить из рассмотрения психологические высказывания и заменить их соответствующими высказваниями о телесных проявлениях. Благодаря этому соответствию душевные процессы можно обозначать соподчиненными телесными процессами. Речь идет не об определении их своеобразия, а лишь об однозначном установлении их объема. Но именно вследствие этого психологические и соответствующие «физикалистские» высказывания оказываются эквивалентными, имеют одно и то же теоретическое содержание. Тогда между ними нет никакого теоретически важного и вообще заметного различия. Поэтому с точки зрения науки высказывания о «душевном» сводятся к проверяемым высказываниям о «телесном». Радикальный физикализм оказывается, таким образом, радикальным бихевиоризмом. Нет высказываний о душевных переживаниях. «Психологические» высказывания обладают проверяемым смыслом только в качестве «физикалистских» высказываний. Радикальный физикалистский тезис не только понятен, но, по-видимому, неизбежен.