Ирина Степановская - Экспертиза любви

• Название: Экспертиза любви
• Автор: Ирина Степановская
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56785-0

У людей, наверное, разная потребность в любви. Зависит ли эта потребность от профессии — неизвестно, но от характера точно зависит. Лена Крылова, бывшая аспирантка, до недавнего времени потребности в любви как-то не испытывала. То ли на молодых людей не везло, то ли склад ума был слишком самостоятельный. А вот пришла Лена работать на кафедру судебной медицины — и тут… Говорят же, любовь зла. И, наверное, она бывает еще злее, когда каждый день приходится погружаться в смерть.

---

Лена заглянула внутрь. Что-то нежнейшее, бежевое, пушистое лежало в пакете, маскируясь под зверя.

— Мамочка!

— Примерь. Если не подойдет, поедем — поменяем. Но я думаю, подойдет. Я выбирала тщательно. Это тебе по случаю защиты.

— Мамочка! — Лена чуть не задохнулась от удовольствия. Пушистая короткая шубка была ее тайной мечтой. В Москве-то что, в Москве зимой не холодно. Можно всю зиму в куртке проходить. А в ее родном городе с ноября по март редко когда бывает меньше пятнадцати. Минус, естественно. Двадцать да двадцать пять — вот нормальная температура воздуха. Настоящая русская зима.

Они вошли в квартиру.

— Ну, надевай!

Лена не заставила себя долго ждать. Накинула шубку на летнее платье.

— Ну вот. — Мать оглядела ее со всех сторон, раскрутила около зеркала. — Будет теперь тебе в чем на работу ходить. Просто отлично!

При воспоминании о работе настроение у Лены потухло.

— Ой, мама! Такая история со мной получилась… — Лена прямо в шубе присела на диван и пересказала весь свой разговор с проректором. Только про то, что не выдержала — расплакалась у него прямо в кабинете, не упомянула, постеснялась.

— Однако… Хорошенькое дельце! — мама слушала Ленин рассказ и одновременно переодевалась. Накинула летний халатик без рукавов, подошла к Лене, села. — Ну и что же ты решила?

— А у меня, по сути, даже не было возможности что-то решать. Написала заявление, как продиктовал проректор. Завтра уже должна выйти на работу.

— Ничего себе, — нахмурилась мама. — Завтра на работу. Нет, надо по крайней мере что-то выяснить. Почему проректор так тебя встретил? — Она задумалась. — Как, ты говоришь, его фамилия?

— Быстрякин. Павел Владимирович. Ты его знаешь?

— Нет. Со мной такой точно не учился. Сколько ему лет?

— Лет пятьдесят, наверное. — Лена пожала плечами. Во время беседы ей и в голову не пришло определять возраст проректора.

— Позвоню-ка я Таньке. — Мама пересела к круглому столику с телефоном и быстро набрала номер своей институтской подруги. — Мне кажется, ее муж должен был с этим Павлом вместе учиться. Во всяком случае, я что-то такое слышала.

В этом тоже была одна из приятных особенностей для Лены проживания в своем родном городе. В местном медицинском мире, в котором ее мама занимала совсем не последнюю должность — Светлана Петровна Крылова была заведующей гастроэнтерологическим отделением самой крупной городской больницы, — у них была масса знакомых. И в этом не было ничего необычного. Каждый год медицинский вуз извергал из горнила науки в ледяную воду практики восемьсот врачей с трех медицинских факультетов. И хоть город был не такой большой, как Москва, а область по размерам в три раза больше Московской, все равно доктора отлично знали друг друга. А кто не знал, мог все, что хотел, узнать через знакомых. Кто-то с кем-то учился, кто-то женился, кто-то вместе работал… И чуть не с пеленок из бывших студенческих, а потом врачебных семей по решению домашнего консилиума будущие поколения определялись на учебу снова в родную альма-матер, на площадь к «писающему летчику». А куда еще? «Ну как не порадеть родному человечку» — это у нас актуально до сих пор. Юристы к юристам, гаишники к гаишникам, городское начальство своих детей выпасывает в столицах, а уж медицинский хлеб — он хоть и трудный, но тоже в большой степени семейственный. Если мама кардиолог, а папа хирург, куда бедному ребенку податься? Не в продавцы же? И не в математики.

— В судебную медицину, — про себя хмыкнула Лена.

Светлана Петровна поговорила и в задумчивости положила трубку.

— Танька пообещала перезвонить. С твоим Быстрякиным, оказывается, учился не ее муж, а его брат. Сейчас найдем какой-нибудь канал связи.

Они пошли в кухню. Мать открыла холодильник, достала из него кастрюльку с котлетами. Понюхала.

— Лен, котлеты еще вполне ничего. Сделаем салат? Огурцы, помидоры. По две котлетки с салатиком — как раз на ужин хватит.

— И арбуз на десерт.

Лена опять прошлась перед зеркалом, полюбовалась на свою обновку. Потом сняла шубку, аккуратно повесила на плечики.

— Я сегодня в кафе была. В «Минутке». Мороженое ела. Там все по-старому. Точно так же, как когда мы с папой туда ходили.

Мать встала в проеме двери, посмотрела на Лену.

— Ты по папе скучаешь?

Лена подошла к ней, заглянула в лицо.

— Ты, наверное, обидишься, если я скажу, что нет.

Мать удивленно и даже как-то испуганно вскинула брови.

— Я сейчас поясню, — заторопилась Лена. — Я не скучаю по нему. Я даже не знаю, как это объяснить, но у меня такое чувство, будто я выросла, а папа остался где-то далеко в моем детстве. Бывает же так, что дети уезжают куда-нибудь в другую страну, а родители остаются. — Мама медленно присела к столу, стала нарезать помидоры. Лена помолчала. — Я знаю, что сказала бестактность. Но ведь муж — это, наверное, совершенно другое, не то что отец. Я как бы чувствую, что я — и твоя, и папина, и сама по себе… Меня ведь не было здесь, когда он… — Мать ничего не ответила. Лена наклонилась, поцеловала ее. — Ой, какой помидор красивый! Желтый, как лимон…

Зазвонил телефон. Мать кивнула в сторону комнаты:

— Возьми трубку. У меня руки мокрые.

Лена подскочила.

— Алло?

— Свет, это я. По поводу Быстрякина. Сашка сейчас ему перезвонил…

Как это забавно, что Лену опять спутали с мамой!

— Тетя Тань, я маму сейчас позову.

— Ой, Леночка, как у вас голоса похожи! Я еще не привыкну, что ты приехала…

Светлана Петровна подошла, вытирая руки.

— Слушаю, Тань. Спасибо. Да… Да… — Потом была длинная пауза. Лена снова ушла в кухню и прикрыла дверь, чтоб заранее не испугаться. Мамин голос доносился до нее приглушенно. — …Не знаю, честно говоря… Может быть, он и прав. — Мать положила трубку и вернулась. Села за стол, поднесла руку ко лбу.

— Что? Что-то плохое узнала?

Мама молчала, как бы оценивая услышанное. Наконец надула щеки, выдохнула и сказала:

— Нет, не плохое… но, знаешь, Леночка, наверное, лучше тебе действительно идти на судебку.

Ленины глаза вдруг снова, как в кабинете у Быстрякина, наполнились слезами. Она уже вроде смирилась, а тут вдруг опять какое-то движение в обратную сторону…

— Мам, если нельзя ничего изменить, давай будем ужинать. А то — туда-сюда, туда-сюда, никаких нервов не хватит. Плевать. Ты мне потом расскажешь, что и как. Есть у нас вино? Давай выпьем.

Мать еще помолчала, размышляя, потом решительно тряхнула головой и достала из шкафа несколько бутылок:

— Ну давай. Красное, белое, шампанское… Выбирай!

Лена выбрала красное. Они чокнулись, выпили и принялись за еду. Некоторое время ели молча. Потом вдруг Светлана Петровна хитренько посмотрела на Лену.

— Кстати, на твоей новой кафедре, как мне сказала Татьяна, заведующий молодой, не женатый…

— Тебе уже и это сообщили? — хмыкнула Лена.

— Об этом — в первую очередь. Причем, заметь, он не только не женат, но даже и не разведен.

— Официально, — уточнила Лена. — А на самом деле — может быть, Синяя Борода. Судебная медицина для таких типов как раз подходит.

— Может быть, — усмехнулась и мать. — Но, думаю, с Синей Бородой работать все равно интереснее, чем крутиться целый день исключительно с тетками. А именно тетки работают во всех глазных отделениях. Между нами, девочками, говоря.

Светлана Петровна снова налила вино.

— За что мы пьем? — спросила Лена.

— За твою новую работу и за новую шубу. За все новое в твоей жизни.

— Я хочу выпить за папу.

— Конечно. — Они выпили вино до дна. — Кстати, я думаю, папа тоже посоветовал бы тебе идти на кафедру. На любую, только не в больницу.

— Почему это?

Светлана Петровна посмотрела на дочь.

— Потому. В больнице — рутина.

— А на кафедре — движуха?

— Ну все-таки на кафедре у тебя больше инициативы. И переезжай-ка ты в папин кабинет. Хватит тебе в гостиной на диване спать.

— Так в кабинете ведь тоже только диван. А в гостиной мне нравится.

— Если тебе на папином диване неудобно, можно купить кровать в «Икее».

— А что, теперь «Икея» и в нашем городе есть? — удивилась Лена.

— Ой, все, что хочешь. «Икея», «Ашан», «Азбука вкуса»… Эйфелевой башни только не хватает.

На этом разговор у них закончился. Мама привычно составила в раковину тарелки, включила горячую воду. Лена разрезала арбуз, съела ломтик.

— Ой, какой сладкий! — Но мама все пребывала в задумчивости, и Лена, посидев еще немного за столом, встала и пошла в комнату отца. В так называемый «папин кабинет». Огляделась в нем и решила — ладно, перееду завтра.

Саша Попов в своей крошечной комнатке сидел перед ноутбуком. Он просматривал свою почту — какое-то невероятное количество писем ему пришло от знакомых девушек. Он вяло пощелкал мышкой по их фотографиям. Почти все в купальниках. Ну да, возвращаются к жизни после лета. Есть несколько писем и от бывших одноклассниц — эти на фотках уже втроем, а то и вчетвером — с мужьями, с детьми. Размножаются… Бывшие сокурсницы пишут ему больше поодиночке — эти видят в нем потенциального друга, а может быть, и жениха. Конечно, в институте он был в числе «упакованных». Машина вон до сих пор осталась. Не новая уже, но все равно не «Рено» какой-нибудь, «Ауди ТТ». Саша вздохнул. Ошибаетесь, девушки. Только машина у меня и осталась. Никакой я вам сейчас не жених.