Ирина Щеглова - Не жена

• Название: Не жена
• Автор: Ирина Щеглова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-57872-6

На что надеется любовница семейного человека? Конечно же, на то, что жена не стена, можно и подвинуть. На что надеется мужчина, заводя роман на стороне? Конечно же, на получение дополнительных удовольствий, менять устоявшуюся жизнь он не собирается. Но однажды необременительные внебрачные отношения становятся проблемными. Игорь оказался как раз в такой ситуации, разрываясь между женой и двумя любовницами. Нелегко приходится всем участникам игры. Хорошо, когда на помощь может прийти друг — дипломированный, хотя и не практикующий психолог.

---

Я и не заметил, как мы дошли до бухты. Увидел лодку на берегу, белый домик лодочной станции. Несколько человек, сидящих на пляже, равнодушно проводили нас взглядами.

Мы свернули на сосновую аллею, миновали склон с палаточным городком, спортплощадку, поднялись по тропинке и уже в сумерках добрались до нашего домика.

Жена с гордостью начала рассказывать, как ей удалось занять этот домик. Я огляделся. Да, действительно место очень уютное. Поляна, скрытая от посторонних глаз густым кустарником. Высоченные сосны у крыльца. Домик хоть ветхий, давно не ремонтировавшийся, но весьма колоритный, именно таким и должен быть дом на побережье. Высокий фундамент, веранда, маленькая кухня, две комнаты, печка. Причем печка, как мне объяснили, рабочая. Мебель самая простая. От прежних постояльцев остались причудливые коряги, расставленные на полке.

— Это был директорский домик, — рассказывала жена, — а потом, когда прошел сель, в нем никто, кроме сторожей, не жил. Здесь и туалет свой, не надо бегать в общественный. Здорово, правда?

— Правда, — согласился я, улыбаясь.

Мы разобрали рюкзак. Костя заявил, что будет заниматься шашлыком, но только пусть кто-нибудь сгоняет за дровами.

Я переоделся, и Максимка потащил меня вверх по склону показывать, где тут у них «залежи дров».

Пока мы таскали дрова, женщины прямо на поляне у костра накрыли стол. Закипел чайник. Нет ничего лучше, чем пить чай у костра, слушать звуки леса, негромко говорить о чем-нибудь, смотреть на звезды…

— Сегодня у Валеры показательные выступления перед туристами, — пошутила Лена, — на дискотеку пойдем?

— Почему бы и нет? — ответил Костя, переворачивая шампуры со шкворчащим мясом.

От мяса и углей шел нестерпимый аромат, я то и дело глотал слюну. Жрать хотелось неимоверно!

Лена принесла из домика местное вино. Это божественно: запивать горячее мясо молодым вином и знать, что в нескольких метрах от тебя сонно дышит море, вдыхать запахи нагретой за день хвои, слышать шорохи леса и думать о том, как идеально устроен этот мир…

Хорошо!

Надо обязательно сходить на дискотеку и поздороваться с Валерой — директором турбазы. Мы не первый год знакомы. Бывая в столице по делам, Валера останавливается у нас. Сам он живет в Геленджике, но в основном все свое время проводит здесь — на этой турбазе.

Сегодня он решил выступить перед туристами — это своего рода ритуал. Стоит пойти посмотреть.

Валерина гордость — дискотека: дощатый настил с навесом, выкрашенный финской краской (почему-то происхождение краски особенно подчеркивается). Отдыхающие тихонько сидят на скамейках, слушают, смотрят.

Валера прохаживается по настилу: синему, со звездами. Красный башлык сложенными крыльями колышется поверх черкески. Мягко ходит, развернув плечи. А туристы, особенно новички, те, кто в первый раз видит Валеру, разинув рты, слушают рассказ об адыгах, населявших когда-то эти берега, о черкесах, Кубанском казачьем войске, о шустрых турках, промышлявших пиратством и работорговлей.

Оно конечно, какой казак из Валеры — плюшевый. Но он старается, просвещает новичков. Туристы у него самые разнообразные — «цигуны», под предводительством их бессменного лидера — усатого мужичка в камуфляже, группа пестрая, люди из разных городов, в основном женщины, они у нас особенно легковерны и подвержены влиянию, ведутся на всевозможные оздоровительные практики. Затем группа психологов, зачем-то устроивших на турбазе выездную конференцию. Спортсмены-каратисты из Москвы — это постоянные Валерины клиенты. Публика разномастная, разновозрастная, разнополая. Кто-то потягивает пивко, кто-то ждет начала дискотеки, а кому-то действительно интересно слушать директора.

— Геленджик переводится как «невесточка»; здесь процветал невольничий рынок, отсюда увозили красавиц-черкешенок за море в турецкие гаремы. Казаки поставили крепость, разогнали турок, но название осталось… Спрос рождает предложение, — повествует Валера, — народ в здешних поселениях часто голодал. Что лучше — продать девчонку богатому турку или смотреть, как она от голода пухнет? Вот сюда, например, в нашу щель, приходили турецкие фелуки, их загоняли по прорытому каналу в такую яму-бассейн, маскировали, чтоб с моря не было видно, и грузили-разгружали. Место, где находилась яма, до сих пор сохранилось, можно посмотреть.

— А куда делись поселения? — спросил кто-то.

— Смерч полностью смыл оба аула на том и на этом склоне, — объяснил просветитель. — Это давно было, более двухсот лет назад. Только с тех пор здесь никто не селился, а щель прозвали Красной…

Давно…

…шелест моря, скрипичный концерт цикад, вдохновенные лягушачьи хоралы: и за всем этим почти неслышимое, неуловимое постукивание снастей укрытой в бухте фелуки. Дикая луна, резкие тени, очерченные горные склоны, тонкий запах дыма, смешанный с другими — влажными и пряными. Быстрые людские тени, негромкий говорок, незнакомый и в то же время словно бы понятный, известный и вечный язык…

Высокий старик в драной черкеске — босой, сутулый, редкобородый — равнодушно торгуется с суетливым турком; а тот торопится, поглядывая на сонное море с опаской, словно дерзкая луна вот-вот наколдует казацкий шлюп.

Рыжая луна пролилась тяжелыми каплями в море, разделила тусклым золотом, залила светом каменный берег, погасила звезды. Словно смотришь на мир сквозь темные очки, а на самом деле — что ни на есть солнечный день. Только лягушки поют свою долгую песню — радуются ночи.

Спать невозможно! Спать — грешно и нелепо. Море тянет к себе. Я подчиняюсь. Вода теплее воздуха. Я плыву с луной, по луне, к луне… На берегу парень поет одну за другой песни для своей подружки, поет, почти не прерываясь и не меняя интонаций. Лягушки, цикады, человек… Так тоже уже было, наверное… Было уже много, много раз.

Странное место, ей-богу. Сначала вроде ничего — как обычно: мусор на пляже, столовка под навесом, пересохшее русло горной речки — треснувшая дощечка на двух камнях перекинута, палатки желтые в зарослях кизила на склоне. Туалеты пахнут по-человечески: хлоркой и… чем еще пахнут туалеты? Туристический приют в ущелье с названием Красная щель, а по-другому — турбаза «Черномория». Тоже все по-человечески — смешные деньги, и живи себе, радуйся: море, солнце, кормежка трехразовая. Хозяин всего этого рая — Валера Савицкий. Мальчишки его Советским прозвали. На вопрос «почему» отвечают, что Валера, мол, любит все советское. Мальчишек много, как и девчонок: спортсмены из Питера, школьники из Твери, две группы из разных сибирских городов. В общей сложности набирается до ста человек вместе с преподавателями.

— А что это такое — советское?

— Ну, это когда все бесплатно и еще партсобрания были, — соображает кто-то. Другие мычат, удовлетворенные ответом. Для одних — целая жизнь, для других — краткий промежуток жестокой российской истории. Ленин — мифический герой, Сталин и Гитлер — близнецы-братья, больше похожие на голливудских вампиров. И ничего с этим нельзя поделать. Правда, патриотизм тоже имеется.

— Почему американцы хотят присвоить себе нашу победу над фашистами? Ведь это мы победили!

В этом «МЫ» чувствуется гордость великоросса, гены которого не ведают поражений.

О том, что было раньше, мальчишки не знают или почти не знают; да и сам Советский плохо помнит.

Он приехал сюда 27 лет назад — инструктором на студенческую практику, — и затянуло.

— Я юрист, — с гордостью говорит Валера, — у меня образование высшее, поэтому я все понимаю. Чего они теперь носятся со своим президентом? Смотреть противно! Демократы хреновы, развалили страну: этот алкаш, и тот еще был — меченый… Воры. Вор на воре. Собрались разбойники в Пуще и поделили. Оно им принадлежало? Они это собирали? Раньше идеалы были, а теперь? Жадность возвели в государственную идею. Уголовники! У меня друзей не осталось, все помешались на прибыли.

Жмурюсь лениво после только что поглощенного обеда. Валера сидит напротив и грузит меня по обыкновению.

— Валер, почему ты все время о политике? — удивляюсь я. — Тебе-то что?

— Как — что? Я историей увлекаюсь, книжки читаю. Вот кто сегодня модный писатель — Сорокин. О чем пишет — о говне. Вот она — главная идея, основа нынешнего рыночного общества. А был бы Сталин — всех этих говноделов давно бы к стенке поставил!

Столовский навес и густая листва заботливо укрывают нас от послеполуденного жара, шелестит море, стучит мячик — рядом играют в пинг-понг. Самое время пойти в домик, поваляться…

— Уже было…

— Что? — Он неумолим. — Значит, мало! Мешаешь жить — к стенке!

— Так ведь ты тоже кому-то мешаешь, — хмыкаю в ответ. — Значит, и тебя тоже?

Перспектива Валере явно не улыбается. Он не желает к стенке, он хочет жить в обществе людей достойных, поступающих только по справедливости. Таких людей, как он сам, — ведь он, несомненно, человек достойный и справедливый… Некоторое время он молчит, наклонив над столом голову. Наверное, я, сам того не ведая, подтачиваю Валерину теорию всеобщего счастья. Он знает, реализация любой идеи требует жертв. И Валера готов жертвовать, ратуя за свою мечту. Распрямившись, глядя прямо мне в глаза, он говорит: