Герберт Уэллс - Собрание сочинений в 15 томах. Том 7

• Название: Собрание сочинений в 15 томах. Том 7
• Автор: Герберт Уэллс
• Издательство: Правда
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1964

Романы:

Киппс (переводчик: Раиса Облонская)

В дни кометы (переводчики: Вера Засулич, Эдварда Кабалевская)

---

(А Киппс-младший и не помышлял о такой покупке.)

— Ну как, понравилось вам виски, что я прислал? — спросил Киппс, привычно увертываясь от пирамиды детских ведерок, по-прежнему стоящих на самом ходу.

— Виски первый сорт, мой мальчик, — тактично ответил старик Киппс. — Виски что надо, отличное, и выложил ты за него, небось, немалые денежки. Да только не тешит оно меня, будь оно неладно. В него подбавляют шипучку, мой мальчик, и оно меня вон где мучит. — И он ткнул пальцем себя под ложечку. — Изжога у меня от этого, — прибавил он и горестно покачал головой.

— Виски первый сорт, — сказал Киппс. — Я слыхал, его даже пьют директора, какие в Лондоне заправляют театрами.

— А как же, мой мальчик, конечно, пьют, — согласился старик Киппс, — так ведь они все печенки себе посжигали, а я нет. У них натура будет погрубее. А у меня сроду желудок больно нежный. Бывало, ну прямо ни капли не принимает. Но это я так, между прочим. А вот сигары твои больно хороши. Вот сигар этих, пожалуй, пришли еще…

Нельзя же заговорить о любви сразу после разговора о пагубном действии шипучки на желудок, и Киппс принялся благосклонно рассматривать литографию со старой гравюры Морленда (в отличном состоянии, если не считать дыры посредине), которую дядюшка недавно приобрел для него на торгах; потом заговорил о переезде стариков.

Как только Киппс разбогател, он задумал позаботиться о них, и они втроем часто и подолгу это обсуждали. Порешили, что племянник обеспечит их до конца дней, и в воздухе витало предложение «удалиться на покой». В воображении Киппса вставал премиленький домик, увитый цветущей жимолостью, в тихом уголке, где неизменно светит солнце, и не дуют ветры, и двери домика всегда гостеприимно раскрыты. Очень приятное видение! Но когда дошло до дела и старикам стали предлагать на выбор разные домики и коттеджи, Киппс с удивлением убедился, что они цепляются за свой домишко, который всегда казался ему никудышным.

— Нечего нам пороть горячку, — сказала миссис Киппс.

— Уж переезжать, так раз и навсегда, — поддержал ее Киппс-старший. — Я и так на своем веку наездился с места на место.

— Вон сколько здесь терпели, можно и еще чуток потерпеть, — сказала миссис Киппс.

— Ты уж дай мне перво-наперво оглядеться, — сказал Киппс-старший.

Он оглядывался, приглядывался и получал от этого, пожалуй, куда больше удовольствия, чем если бы уже владел самым распрекрасным домиком на свете. В любой час он закрывал лавку и отправлялся бродить по улицам в поисках нового предмета для своих мечтаний; пусть дом был явно слишком велик либо чересчур мал, — все равно он с видом заправского знатока дотошно его осматривал. Дома занятые были ему милее пустующих, и, если разгневанные жильцы возмущались, когда он совал нос в самые интимные помещения, он замечал:

— Ведь не век же вам здесь жить, все одно не заживетесь.

Возникали и совершенно неожиданные затруднения.

— Если у нас будет дом побольше, — вдруг с горечью сказала тетушка, — без служанки не обойтись. А мне все эти вертихвостки без надобности. Станет надо мной хихикать, да фыркать, да во все совать свой нос, да насмешничать! Нет уж, не бывать этому! А купим дом поменьше, так и плюнуть негде, — прибавила она.

Да, тут уж ничего не попишешь. Это очень важно, чтобы в доме было где плюнуть. Необходимость в этом приходит нечасто, но все же приходит…

— Хорошо бы поблизости было где поохотиться… — мечтательно сказал Киппс-старший. — И я не желаю отдавать дом и лавку за гроши, — продолжал он. — Сколько лет обзаводился… Я вот выставил в окошке билетик «Продается», а толку чуть. За весь вчерашний день только и пришел один покупатель, чтоб им пусто было, — духовое ружье ему, видите ли, понадобилось. Уж я-то их насквозь вижу: пришел разнюхать, что к чему, а ушел и, небось, еще хихикает над тобой в кулак. Нет уж, спасибочки! Вот как я смотрю на это дело, Арти.

Они еще и еще толковали о том, где и как они заживут, и чем дальше, тем трудней было Киппсу найти удобный повод и перевести разговор на величайшее событие в его жизни. Правда, в какую-то минуту, желая уйти от опасного разговора о переезде, Киппс-старший спросил:

— Ну, а ты там чего поделываешь у себя в Фолкстоне? Вот скоро приеду и погляжу на твое житье-бытье.

Но Киппс и рта не успел раскрыть, а дядя уже вещал, как надо обращаться с квартирными хозяйками, какие они все хитрющие, как ловко обсчитывают, и удобный случай был упущен. Киппс решил, что ему только и остается пойти прогуляться, на досуге придумать, с чего бы начать, а вернувшись, с места в карьер объявить им все со всеми подробностями. Но даже на улице, оставшись один, он никак не мог собраться с мыслями.

Он бессознательно свернул с Главной улицы на дорожку, ведущую к церкви, постоял у калитки, до которой когда-то бегал наперегонки с Энн Порник, и не заметил, как уселся на ограду. Надо поуспокоиться, думал он; душа его была сейчас, точно потревоженная ветерком гладь озера. Образ Элен и великолепное будущее разбились на мелкие кусочки, к ним примешались отражения далекого прошлого, и добрый старый Мафусаил — три звездочки, и давно уснувшие воспоминания, которые пробудила в нем Главная улица игрой предвечернего света…

И вдруг совсем рядом раздался приятный, звучный голос:

— Здорово, Арт!

Вот те на, да это Сид Порник! Облокотился на калитку, ухмыляется во весь рот и дружески протягивает Киппсу руку.

Он был вроде совсем прежний Сид — и какой-то другой. Все то же круглое лицо, усыпанное веснушками, тот же большой рот, короткий нос, квадратный подбородок и все то же сходство с Энн, только нет ее красы; но голос совсем новый — громкий, грубоватый, и над верхней губой жесткие белобрысые усики.

Они пожали друг другу руки.

— А я-то сижу и думаю про тебя, — сказал Киппс. — Сижу и думаю: свидимся ли еще когда… доведется ли? И вдруг ты тут как тут!

— Надо же иной раз понаведаться в родные места, — сказал Сид. — Как поживаешь, старик?

— Лучше некуда, — ответил Киппс. — Я ведь получил…

— Ты не больно изменился, — перебил Сид.

— Да ну? — Киппс даже растерялся.

— Я как вышел из-за угла, сразу признал тебя по спине. Хоть на тебе и шикарная шляпа. Провалиться мне на этом месте, если это не Арт Киппс, говорю. И впрямь ты.

Киппс повернул было голову, словно хотел проверить, каков он со спины. Потом поглядел на Сида.

— Ишь, какие усы отрастил! — сказал он.

— Ты чего, на побывку, что ли? — спросил Сид.

— Да вроде того. Я еще тут получил…

— Я вот тоже гуляю, — продолжал Сид. — Только я теперь сам себе хозяин. Когда хочу, тогда и гуляю. Свое дело открыл.

— Здесь, в Нью-Ромней?

— Еще чего! Дурак я, что ли! У меня предприятие в Хэммерсмите, — небрежно, будто он вовсе и не раздувался от гордости, пояснил Сид.

— Магазин тканей?

— Еще чего! Я механик. Делаю велосипеды.

Сид похлопал себя по грудному карману и вытащил оттуда пачку розовых рекламных листков. Вручил один листок Киппсу и, не давая времени прочесть, принялся объяснять и тыкать пальцем:

— Вот это наша марка… верней сказать, моя. Красный флажок… вон, гляди. Вот и документ на мое фамилие. С покрышками Пантократа — восемь фунтов… да, а вот, гляди — системы Клинчера — десять, Данлопа — одиннадцать, дамский — на фунт дороже — вот он. За такую дешевую цену лучше машины не сыщешь. Никаких тебе гиней и никаких скидок — дело чистое. Я их делаю на заказ. У меня на счету… — он задумался, глядя в сторону моря, — уже семнадцать штук. Считая еще не выполненные заказы. А сейчас вот приехал пошататься по родным местам, — перебил себя Сид. — Мамаша нет-нет да и пожелает на меня поглядеть.

— А я думал, вас всех и след простыл…

— Это после смерти папаши? Где там! Мамаша вернулась обратно и живет в коттеджах Маггета. Ей морской воздух на пользу. Ей тут нравится, не то, что в Хэммерсмите… ну, а мне это по карману. У ней тут подружки закадычные… Языки чешут… Чайком балуются… Слышь, Киппс, а ты, часом, не женился?

Киппс помотал головой.

— Я вот… — снова начал он.

— А я женатый, — сказал Сид. — Третий год пошел, и малец уже есть. Парень — лучше некуда.

— А я позавчерашний день обручился, — наконец удалось вставить Киппсу.

— Да ну! — беззаботно воскликнул Сид. — Вот и хорошо. Кого осчастливил?

Киппс очень старался говорить небрежным тоном. Он засунул руки в карманы и начал!

— Она адвокатская дочь. Живет в Фолкстоне. Из хорошей семьи. В родстве с графами. С графом Бопре…

— Врешь! — воскликнул Сид.

— Понимаешь, Сид. Мне повезло. Я получил наследство.

Сид невольно скользнул взглядом по костюму Киппса.

— Сколько?

— Тыщу двести в год, — еще небрежнее сказал Киппс.