Александр Смоленский - Дефолт совести

• Название: Дефолт совести
• Автор: Александр Смоленский
• Жанр: Современная проза

Дефолт 1998 года. Заявление правительства о невозможности платить по своим долговым обязательствам... Для кого-то это крушение надежд и личная трагедия, для кого-то путь к быстрому обогащению. Кто принёс интересы огромной страны в жертву собственной выгоде? Кто виноват в катастрофе, затронувшей каждого – от банкира до сотрудника научного учреждения? Страну захлестнули заказные убийства, имеющие явную политическую подоплёку. Началась погоня за документами с компроматом на сотни банков, тысячи персоналий, которые до, во время и после дефолта участвовали в отмывании денег и перекачке их за рубеж...

---

Тон, которым заговорил босс, напомнил Гудвину прежнего Блейка, целеустремлённого и беспощадного.

– Иди, сынок. Я вижу, что ты всё понял.

Уже в дверях Гудвина настиг ещё один вопрос:

– Кстати, Пит, а где сейчас мой внук? Хоть это ты знаешь?

– В Лас-Вегасе, сэр. Его видели с какой-то русской шлюхой, – нехотя сообщил Гудвин.

– С русской? Это интересно, особенно в контексте нашего разговора. Проверь её, Пит.

– Непременно, босс, – быстро ответил Гудвин.

– Наверное, проматывает очередной миллион, – больше утверждая, чем спрашивая, предположил Блейк. – Впрочем, иди. Мне надо подумать.

Он отвернулся к океану, давая понять, что разговор закончен.

Москва. Банкир бежит от себя

В баре посольства США на Садово-Триумфальной улице в столь поздний час никого не было, кроме двух немолодых мужчин, тихо разговаривающих в затемнённом углу. Редкие служащие, время от времени забегавшие сюда, не обращали на них никакого внимания.

Это не означало, что Туров явился сюда под чужим паспортом. Выписывая пропуск, молодой капрал был несколько обескуражен тем, что местом работы посетитель спокойно написал национальный банк. Он прекрасно был осведомлён, что подобного уровня люди посещают посольство исключительно в какой-нибудь праздник, и то с группой соотечественников. А тут налицо незапланированный визит, поскольку пропуска господину Турову никто не заказывал.

Перед русским банкиром на столе стояли уже пять пустых чашек из-под кофе, а сам он допивал шестую. Его визави, сотрудник службы финансового мониторинга посольства по фамилии Берроу, маленькими глотками потягивал минеральную воду и не скрывал своего волнения:

– Ты зачем напросился ко мне? Тебе что, без этого мало дерьма, которое на тебя постоянно выплескивается? Ты когда в последний раз гулял по Интернету? – Берроу низко пригнулся к столику.

– Не части со своими вопросами, Том. И без того тошно. Все восемь лет после дефолта мою фамилию полощут как половую тряпку. В конце концов, наступает такой момент, когда становится все равно, что о тебе напишут.

Туров допил чашку и резким движением, будто на дне этой чашки накопилось вселенское зло, отодвинул её от себя. Его всегда аккуратная бородка на этот раз спуталась и выглядела неопрятно.

– Так ты скажешь, зачем пожаловал? – настаивал Берроу. – Я же должен буду что-то объяснять, если меня спросят?

Американец действительно нервничал. Судьба Турова при этом волновала его весьма мало. Том Берроу отдавал себе отчёт, что люди из посольства вряд ли к нему придут с расспросами. А если и придут, то он найдёт что сказать. Другое дело там, дома. Посольские службисты наверняка сообщат в Вашингтон о столь необычном месте контакта с высокопоставленным русским чиновником. А там уж специально обученные люди инструктированы, куда и что перенаправить. Так или иначе, информация о встрече попадёт в службу безопасности Корсара гораздо быстрее, чем он сам составит депешу по этому адресату. Ведь ему, Тому Берроу, ещё надо придумать нечто правдоподобное, чтобы объяснить появление Турова в посольстве.

– Что я им скажу? – невольно вырвалось у Берроу, хотя задавал он этот вопрос сам себе.

– Этим? – Туров показал пальцем на верхние этажи здания.

– При чём тут «этим»? Они как раз меня интересуют постольку-поскольку. Не дури, Лёша, ты прекрасно понимаешь, о ком и о чём я говорю.

– Скажешь, что явился, так сказать, официально: утрясать вопрос с этим проклятым отделением Сити-банка, с наличной валютой, которую якобы я разрешил держать бесконтрольно в посольстве. Да, разрешил! Но ты же знаешь, что это исключительно Зубр. Он пробил эту тему через Кремль. Мне оставалось только подписать соответствующее распоряжение. А теперь, мол, пришёл поставить вас в известность, что дезавуирую это распоряжение. Я дал – я взял.

Американец удивлённо уставился на Турова. По его глазам, несмотря даже на полумрак бара, Алексей прочитал, что этот тугодум, привыкший больше иметь дело с документами, чем с людьми, лихорадочно соображает.

– Не понял – это ты всерьёз? Или для Блейка? – наконец выдавил он из себя.

– Как хочешь. Сегодня для твоего патрона. А завтра, может быть, всерьёз. Устал я, как ты только что сказал, дерьмо глотать. Все как с цепи сорвались. Пресса, депутаты, коллеги. Просто злопыхатели... Мало ли их у меня? Уже устал оправдываться. Всё! Надоело! Хочу выйти из игры. Ты так и передай туда. Пусть ищут себе другого контролёра. И с этим вашим «Добровольческим корпусом» завязываю... Собственно, об этом я и пришёл тебе сказать. Раньше это надо было сделать.

Туров встал и, не прощаясь, вразвалочку двинулся к выходу. Выйдя из оцепенения, Берроу поспешил вдогонку. Уже в холле он обнял банкира за плечи, словно удерживая от необдуманных поступков.

– Ну что ещё? – Без видимого желания Туров повернулся лицом к дипломату.

Только сейчас Берроу заметил, как за последнее время этот некогда холёный чиновник погрузнел и опустился. Лицо землистое, глаза неживые, пальто запачкано.

– Не делай глупости, Лёша. Неужели ты не боишься? – Берроу перешёл на шёпот. – Знаешь что? Давай я тебя провожу до машины.

– Во-первых, я пришёл пешком. А во-вторых, что ты меня подталкиваешь как маленького? Я и сам найду дорогу.

Туров сорвал с лацкана пиджака жетон «визитёр» и протянул в окошко капралу.

На Садовом кольце было безлюдно, ветрено и сыро.

– Давай я тебя отвезу на такси, – предложил американец. – Простудишься.

– Тоже мне, опасность. – Туров хмыкнул и махнул рукой. – Впрочем, тебе этого не понять. Ты счастливец, Берроу, не знаешь, что такое настоящая опасность.

Пару минут он потоптался на тротуаре у посольства, как бы решая, куда идти – в сторону Нового Арбата или к метро «Маяковская». Но в последний момент все же предпочёл поднять руку и остановить такси.

– Вот это правильно, – поддержал его американец, – так спокойнее, всё же поздний вечер. Но что касается нашего разговора, так и знай, я ничего не понял из твоих обрывочных мыслей.

– Я сам себя не понимаю, – грустно улыбнулся банкир, садясь в притормозившую у обочины машину.

– Подожди, я всё-таки уточню. – Берроу ухватился за ручку машины, словно пытаясь её удержать.

Они ещё перекинулись парой фраз, и машина уехала.

– Объект только что отъехал от американского посольства, – сообщил по мобильному телефону неприметный мужчина за рулём чёрной «Волги» с запачканными грязью номерами, припаркованной к пабу «Лондон» примерно в ста пятидесяти метрах от посольства. – Какие будут указания?

– Удалось снять запись? – спросил его абонент.

– Вы что, шутите? Сплошной фон. Вот когда объект покинул посольство, то на улице кое-что удалось. Его короткий разговор с провожатым.

– Что-нибудь интересное? – уточнил абонент.

– Не анализировал. Я больше следил за качеством приема. Что-то про опасность. Всего несколько слов. Завтра проинформирую точнее.

– Ладно, отдыхайте, – любезно разрешил абонент и отключился.

Вместо того чтобы поехать домой, в район Патриарших прудов, Туров попросил водителя «Жигулей» отвезти его на дачу. Не на государственную дачу, где в любой момент можно было столкнуться со знакомыми, а на родительскую. Там ему было гораздо спокойнее.

Борясь с наступающим сном, он успел в кровати немного поразмышлять, правильно ли сделал, что без оглядки ломанулся в посольство? Что это – очевидная распущенность загнанного в тупик человека? Или всё же некий расчет? Скорее второе. С одной стороны, Туров хотел дать понять Москве и в первую очередь Зубру, что у него прочные тылы на Западе, особенно в США. А с другой стороны, несколько наивно рассчитывал, что эти самые тылы – прежде всего Блейк и его люди – поймут, что его, Турова, надо всячески защищать и лелеять. Его – координатора и хранителя досье зарубежных счетов, депозитов, банковских ячеек, словом, всего того, что уже довольно долго при его живом содействии и контроле выводилось из России ради некой лично ему непонятной цели...

Алексей так и не додумал, провалившись в тяжёлый и путаный сон.

Утром следующего дня Зубр не находил себе места в ожидании визита вчерашнего информатора, приданного ему для деликатных поручений не кем-нибудь, а самим главой президентской администрации. Впрочем, теперь бывшим главой.

Нынешняя, практически полностью закулисная жизнь Зубра не требовала никаких дополнительных атрибутов власти – кабинет в Кремле или Белом доме, персональная охрана, чиновники, обеспечивающие выполнение его приказов и поручений, – все осталось в прошлом. Все это уже было. Он командовал людьми, ворочал миллионами, не имея ни сколь-нибудь большого опыта, ни харизмы лидера. Но вопреки всякому здравому смыслу именно этому тщедушному с виду человеку оказалось по силам – так, по крайней мере, он был убежден, – вывернуть наизнанку мир в масштабах одной шестой света. За что сильные мира сего, включая Дэйва Блейка, не только допустили его в свой круг вершителей судеб человечества, но и наградили столь выразительным прозвищем.