Андрей Геращенко - Учебка. Армейский роман.

• Название: Учебка. Армейский роман.
• Автор: Андрей Геращенко
• Жанр: О войне

Бывший студент Игорь Тищенко призывается в армию и попадает в учебное подразделение связи, где его ожидает совсем иная, не похожая на гражданскую жизнь. Наряды, строевая, звания, увольнения, пилотка и погоны — новая реальность вчерашнего студента. Отрывки опубликованы в «Служу Отечеству!», сборник публицистики, прозы и поэзии, пособие для военно-патриотического воспитания молодёжи.

---

Сержант сделал это столь грубо, что Тищенко едва не упал на пол.

— И что же теперь, Тищенко, ты будешь делать? — спросил сержант, перестав вертеть Игоря.

— Не знаю. А так нельзя ходить?

— Ты долбанулся, душара! Да ты…, — сержант выдал такую нецензурную тираду, которая сделала бы честь любому зеку-рецидивисту.

Суть ее сводилась к тому, что ходить в такой шинели нельзя, и Игорю нужно искать какой-нибудь выход.

— Эта шинель пропала — все! Но ведь в чем-то ходить надо? Значит, тебе нужно что-то делать.

— Может быть, я пришью кусок? Он у меня остался, — предложил Игорь.

— Заткни этим куском свое очко! Как же ты его пришьешь? Все равно видно будет!

— А я аккуратно пришью…

— Видел я, как ты погоны шил. Все, Тищенко — шинель ты испортил! А это, если я не ошибаюсь, больше ста двадцати рублей… А еще надо учесть, что шинель приведена в негодность из-за твоей халатности — значит, можно и пятикратном размере все взыскать! Вот придет завтра прапорщик Атосевич — мы с ним это и решим.

Игорь не мог понять, говорит сержант серьезно или же просто его пугает. У курсанта все похолодело внутри от мысли о возможности заплатить полтысячи рублей, да еще неизвестно за что.

— А откуда мне взять такие деньги — я ведь служу, а не работаю? — чуть слышно пробормотал Игорь.

— А это уже никого не касается: если не можешь заплатить ты — придется заплатить за тебя твоим родителям. Им на работу вышлют из штаба соответствующий запрос. И пошлют в военкомат, чтобы потом не сказали, что ничего не получали. Понятно?

— Так точно.

— У тебя что, боец — деньги лишние?

— Никак нет.

— Тогда быстро пробеги по взводам и посмотри — может быть, поменяешься с тем, кому нужна более короткая шинель. Хотя с кем ты можешь поменяться? — Гришневич безнадежно махнул рукой.

— А если с Рахманкулавым с пятава взвода? — предложил Шорох.

— Точно — Рахманкулов маленький, может ему это «пальто» и подойдет!

Гришневич позвал старшего сержанта Дубиленко и коротко изложил ему ситуацию.

— Ну, ты даешь, боец! Кто это тебя так надоумил? — Дубиленко снисходительно похлопал Игоря по плечу.

— Да это он сам до такого додумался. Вроде бы и не дебил — в институте учился, а вот надо же… Я вообще в последнее время убедился, что эти студенты не такие уж и умные. Может, чего-нибудь посоветуешь? Надо ведь что-то делать! — Гришневич вопросительно посмотрел на Дубиленко.

— Что же тут сделаешь? А пришить нельзя?

— Да ну — ничего хорошего из этого не выйдет! Может, на чью-нибудь шинель поменять, кто меньше Тищенко?

— Да таких почти нет…

— А твой Рахманкулов?

— Рахманкулов? Не знаю… Он хоть и меньше Тищенко, но гораздо плотнее. Да он, может, и не захочет, а настаивать тоже нельзя, — Дубиленко идея Гришневича пришлась явно не по душе.

Старший сержант уже жалел о том, что вообще подошел и впутался в эту историю. Отказать в помощи было нехорошо, но обижать своих из-за курсантов Гришневича Дубиленко тоже не собирался. Гришневич все по его лицу и сразу же приказал Игорю:

— Иди в пятый взвод и поговори с Рахманкуловым. Может, он согласится, и вы поменяетесь шинелями.

Игорь в сопровождении Лупьяненко, Туя, Гутиковского и Дубиленко отправился в кубрик пятого взвода.

— Эй, Рахманкулов — иди сюда! — позвал Дубиленко.

Ничего не подозревающий Рахманкулов вытянулся перед старшим сержантом и вопросительно посмотрел на стоящих за его спиной курсантов второго взвода.

— Вот тут у Тищенко кое-какое дело к тебе есть — поговори с ним. Если согласишься — сделай, как он просит, если нет — не делай. Я тебя не заставляю — помни об этом!

Отделавшись таким образом от Тищенко, Дубиленко куда-то ушел, а Рахманкулов подошел к Игорю:

— Чего ты хотел?

— Понимаешь — я шинель слишком коротко обрезал?! Может быть, поменяемся — тебе, может быть, моя шинель в самый раз будет?

— Зачем мне свой шинэл менять?! Мой хороший шинэл, новый!

— Так ведь и моя не старая! Может, тебе будет как раз?

— Нэт, нэ буду! — упрямо возразил Рахманкулов.

— Да ты посмотри сначала, а потом уже говори! — разозлился Лупьяненко.

— Что смотри — не надо смотри! У меня и свой шинэл хороший!

— Что же мне делать? Посмотри, пожалуйста? — чуть не плача попросил Игорь.

На последнее Рахманкулов все же отреагировал и согласился посмотреть. Тищенко несколько раз повернулся вокруг своей оси, но Рахманкулов лишь отрицательно помотал головой:

— Шинэл короткий. Мне не надо!

— Да ты примерь — может нормально будет?! — предложил ему Лупьяненко.

Благодаря стараниям Лупьяненко Рахманкулова удалось одеть в злополучную шинель. Она оказалась ему почти в пору, и у Игоря даже затеплилась надежда, что ему удастся уговорить Рахманкулова на обмен. Но хитрый киргиз попросил принести линейку. Кто-то из его взвода измерил расстояние от края шинели до пола и заявил, что оно равно двадцати двум сантиметрам.

— Ну, вот видишь, Рахманкулов — тебе почти нормально! А у Тищенко до пола целых тридцать сантиметров. Помоги человеку — поменяйся с ним! — попросил Лупьяненко.

— Нэт, нэ буду! Шинэл короткий! Мой нормалный — я ещо нэ рэзал.

Рахманкулов не поддавался ни на какие уговоры, и Игорь почти возненавидел это узкоглазое, толстое, упрямое лицо в таких же толстых и упрямых очках. Лупьяненко стал напирать на Рахманкулова более активно, но подошедшие курсанты из пятого взвода вступились за киргиза. Драться было бесполезно и, самое главное, абсолютно бессмысленно. Так ни о чем и не договорившись, курсанты побрели в свой кубрик.

— Ну что — видели Рахманкулова? — спросил Гришневич.

— Видели. Он не хочет меняться — ему тоже на два сантиметра коротко. Но всего два сантиметра… Почти незаметно, а у меня целых десять…

— А он свою шинель еще не обрезал? — спросил Игоря Гришневич.

— Никак нет.

Немного подумав, сержант послал Гутиковского за Рахманкуловым.

— Что же ты, Рахманкулов, не хочешь с Тищенко шинелью меняться, а? — спросил сержант, когда Гутиковский привел киргиза.

— У меня есть мой шинэл, мнэ его шинэл не надо, — Рахманкулов подозрительно покосился в сторону Тищенко.

— А может, все-таки поменяешься? — более настойчиво предложил сержант.

В это время мимо проходил Дубиленко. Улучив момент, Рахманкулов заорал на весь кубрик, привлекая внимания своего сержанта:

— Товарыш старшый сэржант, можно мой шынэл оставить?

— Что значит — можно оставить?! Если не хочешь — не меняйся! Что тут у вас? — Рахманкулов добился своей цели — Дубиленко вошел в кубрик.

— Да вот… Твой Рахманкулов не хочет меняться — очень жадный, — улыбнулся Гришневич, в душе недовольный приходом Дубиленко.

Старший сержант быстро смекнул, в чем дело и поспешно спросил у Рахманкулова:

— Так ты будешь меняться с Тищенко или нет?

— Мнэ мой шынэл нравица.

— Тогда иди в свой кубрик — скоро отбой.

— Ест, — Рахманкулов не заставил себя долго ждать.

С его уходом у Игоря испарились последние надежды на более благоприятное завершение событий. Немного постояв для приличия, Дубиленко ушел к себе, довольный тем, что помешал Гришневичу отобрать шинель у Рахманкулова.

— Видишь, как я для тебя стараюсь?! Ты мне, в принципе, на хер не нужен, но ведь ты мой курсант! — самодовольно сказал сержант.

Игорь ничего не ответил и лишь вопросительно смотрел на Гришневича в ожидании дальнейших указаний.

— Ну, што ты рот раззявив, чама — думай, што будеш делать дальшэ?! — вновь подключился к разговору Шорох.

— А что ему делать? Надо шинель искать — больше ничего не остается!

Но Шорох воспринял предложение Гришневича довольно скептически:

— Нада то нада, да разве этат, тьфу ты, сможэть?

— А что ему остается? Тищенко, сможешь себе шинель достать?

— А где ее можно достать?

— У нас, слава богу, ещо две роты есть — во и думай! — Шорох испытывающее взглянул на курсанта.

— Украсть, что ли? — не понял Игорь.

— А мы тебе этого не говорили! Ты думай, думай! Ночь длинная. А шинели во всех трех ротах выдавали, — настойчиво намекал Гришневич.

— Там же дневальные! Еще поймают… не буду я ничего красть! — тихо, но решительно сказал Игорь.

— Красть не будешь? А шынэль портить будешь? — разозлился Шорох.

— Ладно — оставим это! Надо что-то самим думать. Во-первых, он все равно слишком бестолковый и ничего не сможет сделать, а во-вторых, там и в самом деле дневальные. Это не в бригаде, где можно полроты под носом у спящего вынести.

— А можа, правда, у брыгаде? — загорелся Шорох.

— Да ну — курсантов не отправишь, а самим тоже идти неудобно.

— Ро-т-та, отбой! — проорал дневальный.

— Второй взвод — отбой! — крикнул Гришневич.