Андрей Геращенко - Учебка. Армейский роман.

• Название: Учебка. Армейский роман.
• Автор: Андрей Геращенко
• Жанр: О войне

Бывший студент Игорь Тищенко призывается в армию и попадает в учебное подразделение связи, где его ожидает совсем иная, не похожая на гражданскую жизнь. Наряды, строевая, звания, увольнения, пилотка и погоны — новая реальность вчерашнего студента. Отрывки опубликованы в «Служу Отечеству!», сборник публицистики, прозы и поэзии, пособие для военно-патриотического воспитания молодёжи.

---

— Видишь, Тищенко — не только я один так думаю, но и весь взвод. Так что придется тебе пока еще немного в наряды сходить, пока не уволишься.

В кубрик вошел Петраускас и почему-то сразу спросил у Гришневича:

— Ну, как — комиссуют твоего парня?

— Как видишь — дембель, твою мать! Ну, ничего, пусть напоследок по нарядам походит, — злорадно сказал сержант.

— По каким нарядам? — удивился Петраускас.

— По самым обыкновенным. Сегодня я по столовой заступаю, а заодно и его с собой возьму. Пусть поработает!

— Ему нельзя в наряд! — решительно возразил Петраускас.

— Ничего — не умрет! — буркнул Гришневич.

— Пока не было обследования, тяжести ему таскать нельзя!

— Да не будет он там ничего таскать — тарелки да пол помоет, вот и все!

— Конечно, это твое дело, но я бы его в наряд не брал!

— Да ничего с ним не станет! Я сам прослежу, — недовольно отрезал Гришневич.

Ему не нравилось, что Петраускас слишком настырно лезет не в свои дела. В ответ Петраускас лишь задумчиво покачал головой и посоветовал Игорю на прощание:

— Смотри, не носи тяжести!

«Вот молодец Петраускас — за чужого курсанта волнуется! А Гришневич — свинья, хоть и такой же белорус, как и я. Лучше бы у нас Петраускас заместителем командира взвода был бы», — подумал Игорь, глядя вслед уходящему литовцу.

— Чего ты уши распустил? Подумаешь, сержант Петраускас о твоей судьбе побеспокоился! Ему хорошо беспокоиться — ты все равно не в его взводе. Я тоже могу о ком-нибудь чужом заботиться.

Игорь попытался представить, как Гришневич о ком-нибудь заботится, но это у него не получилось. От несуразности своей фантазии Тищенко неосторожно улыбнулся.

— Чего ты лыбишься, боец?! Мне глубоко до одного места, что кто-то там о тебе заботится! Сегодня вместе со мной заступаешь в наряд по столовой! Коршун!

— Я.

— Это ты как-то раз вместо Тищенко в наряд ходил, когда к нему мать приезжала?

— Вроде бы я.

— Сегодня Тищенко пойдет вместо тебя.

— А я?

— Останешься в казарме вместе с младшим сержантом Шорохом. Или ты, может быть, в столовую хочешь?

— Никак нет, — поспешно ответил Коршун и на всякий случай отошел подальше от сержанта, чтобы Гришневич не передумал.

— Итак, в наряд со мной идут: Тищенко, Каменев, Резняк, Петренчик, Байраков, Гутиковский, Албанов и Валик.

Состав наряда Игорю не понравился, потому что он попал вместе со своими недругами, либо с теми, кто к нему был равнодушен. Из всего наряда хорошие отношения у Игоря были только с Валиком, но Валик не имел во взводе почти никакого веса и с ним никто не считался. Неплохие отношения у Игоря были и с Гутиковским, но последний при первом же конфликте мог перейти на сторону противников Тищенко, потому что просто-напросто их побаивался. К тому же против Игоря явно что-то замышляли. Подошел Резняк и похлопал Тищенко по плечу:

— Ну что, Тищенко? Говоришь, хочешь сегодня поработать в счет близкого дембеля?

— С чего это ты взял?

— Да так… Тем, кто увольняется, приходится всегда делать дембельский аккорд. Вот и ты готовься — сегодня у тебя будет такая возможность.

— А я просто не захочу и все!

— Не можешь — научим, не хочешь — заставим! Так-то!

«Уж не ты ли заставишь?» — хотел спросить Игорь, но сдержался и промолчал.

— Чего он от тебя хотел? — спросил Лупьяненко, когда Резняк ушел.

— Хотеть-то он ничего не хотел… Просто они, скорее всего, что-то против меня замышляют.

— Я тоже так думаю.

— Почему?

— Просто минут сорок назад Гришневич говорил о тебе с Каменевым и Резняком, что, дескать, надо тебя немного службой нагрузить.

— Плохо, что я там один буду, — тоскливо сказал Игорь.

Ему все больше и больше не нравился предстоящий наряд.

— Держись там как-нибудь. Главное — не заедайся с ними слишком. Чуть что — будь поближе к Гришневичу. Он в любом случае не допустит драки между курсантами, хоть и не любит тебя, — посоветовал Лупьяненко.

— Ладно…

— Ну, сам понимаешь — мы с Туем тебе ничем помочь не сможем. Так что тебе придется самому выпутываться.

— Придется, — вздохнул Игорь.

Оставалась еще небольшая надежда на то, что когда наряд поведут в санчасть, Игоря увидит Вакулич и отправит назад в казарму. Но этому так и не суждено было сбыться: наряд осматривал фельдшер, так как Вакулич уже давно ушел домой.

И вновь потянулся тяжелый, скучный и занудливый наряд. Вновь Игорь ползал с грязной тряпкой по такому же грязному и к тому же залитому жиром полу. Тищенко достался центральный ряд. Справа от него работал Валик, а слева — Резняк. Резняк шел впереди, и Игорь заметил, что он специально сгоняет грязь на ряд Тищенко и ежеминутно оглядывается назад, интересуясь произведенным эффектом. У Игоря все буквально кипело внутри, но пока он себя сдерживал — Резняк слишком явно провоцировал Тищенко на конфликт. Наконец, Резняк не выдержал и первым спросил у Игоря:

— Эй, Тищенко — тебе моя грязь не мешает?

— Какая грязь?

— Что ты дураком прикидываешься?! Та, которую я на твой ряд сгоняю.

— Зачем же ты это делаешь?

— Хочу и делаю! А что — нельзя?

— Нормальные люди так не поступают.

— А я вот поступаю! А что — может быть, нельзя?

— Конечно, нельзя.

— Ой — нельзя?! Что же мне теперь делать? Ты запрещаешь, а мне так удобно! Так что придется тебе пока мою грязь помыть.

— Я не буду после тебя мыть — мой сам! — твердо сказал Игорь.

— Что у вас тут такое? — спросил привлеченный спором Валик.

— Ничего, лопоухий! Дергай отсюда и мой пол, а то шнобель откручу! — прогнал его Резняк.

— Так ты говоришь, что не будешь свой ряд мыть? — Резняк вновь переключился на Игоря.

— Ряд я буду мыть. А вот твою грязь — не стану!

— Это не моя грязь, а столовой.

— Все равно.

— А что же ты сделаешь? Может, меня припашешь или Валика, к примеру? — насмешливо спросил Резняк.

— Зачем? Я просто скажу, что не буду за тебя грязь убирать — вот и все!

— И кому же ты скажешь?

— Кто спросит, тому и скажу.

— Значит, застучишь?

— Почему застучу? Если спросят, то скажу — зачем мне за тебя получать?!

— Тищенко, тебе зубы не жмут?

— Нет, а тебе?

— Тищенко, ты припух! Или думаешь, что если тебе скоро домой, то все можно? Нет уж — мне два года топтать, а ты скоро дома будешь?! Поэтому можешь и убрать эту грязь.

— Не дождешься! Если я болею, то это еще не значит, что я буду за каждого что-то делать!

— Будешь!

— Нет, не буду!

— Тогда мы объясним тебе по-другому. Эй, Гутиковский! — позвал Резняк.

— Что?

— Сколько время?

— Половина двенадцатого.

— Тут Тищенко не все понимает. Надо ему кое-что объяснить. Зови ребят в закуток возле картофелечистки. Место там спокойное — там и поговорим.

— Ладно, — Гутиковский неохотно ушел за остальными.

— Ну что, Тищенко — пойдем побазарим?

— Пойдем, — хмуро ответил Игорь.

Его голос слегка задрожал, и у Тищенко помимо его воли началась дрожь в коленях. «Черт — сейчас побьют! Главное не показать, что я их боюсь. Это самое главное! Но их будет, пожалуй, многовато. И не пойти тоже нельзя», — лихорадочно соображал Игорь.

— Тищенко — что же ты такой грустный-то стал? А? — насмешливо спросил Резняк.

— Потому, что ты не в меру веселый! — отрезал Игорь.

— Пошли? — предложил Резняк, увидев голову высунувшегося из коридора Албанова.

— Пошли, — согласился Игорь.

— Я тоже с вами, можно? — попросил подошедший сзади Валик.

— А на кой ты там нам нужен? Нет уж, лопоухий, оставайся здесь! — остановил его Резняк.

С тяжелыми предчувствиями Игорь шел по тесному коридору в сопровождении Гутиковского и Резняка. В небольшом проеме возле картофелечистки собрался весь остальной наряд.

— Проходи, Тищенко — не стесняйся, — Байраков пригласил Игоря в центр намеренно широким жестом.

Игорь ничего не ответил, но и в центр круга тоже не вошел, а встал возле стены.

— Ну что, гандон очкастый?! — крикнул Резняк и схватил Игоря за хэбэ.

— Тихо — кто-то идет! — предупредил Гутиковский и оттащил Резняка в сторону.

«Хорошо, если бы это был сержант!» — с надеждой подумал Тищенко. Но это был всего лишь повар-узбек, помогавший Курбану. Узбек внимательно посмотрел на Игоря и остальных курсантов и, ничего не сказав, ушел дальше.

— Так что, Тищенко — говоришь, скоро домой поедешь? — насмешливо спросил Албанов и ударил Игоря ногой по сапогам.

— Я не понял — ты опух?! — раздраженно спросил Игорь и тут же получил удар в спину от Петренчика.

— По-моему это ты опух, — усмехнулся Петренчик.

— Да пошли вы…, — нервно крикнул Игорь и попытался уйти.

Страх почти исчез, уступив место ярости и обиде на несправедливость товарищей. Тищенко уже забыл, что у него только шесть противников. Ему показалось, что их не меньше двух десятков. Тем не менее, где-то подсознательно, он решил защищать свое достоинство до конца и ни в коем случае не сдаваться без боя.