Кирилл Казанцев - Я не киллер, я – палач

• Название: Я не киллер, я – палач
• Автор: Кирилл Казанцев
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-5737

После смерти мужа остались у Матрены Петровны две дочки – Стелла и Белла. Время шло, и вот уже взрослые дочери помогают матери вести дела в придорожном кафе. Дела идут неплохо, жизнь улыбается… Но однажды остановились в кафе трое очень влиятельных столичных чиновников. Приглянулась им Белла, надругались они над ней – и убили. Улик против преступников море, но они без труда вышли сухими из воды. Тогда, проглотив слезы, несломленная и ожесточенная Стелла едет в Москву. Ее цель – воздать мерзавцам по заслугам. А для достижения цели, как известно, все средства хороши…

---

Стелла смотрела на сестренку и не верила своим ушам. А потом Белла сказала тихо, глядя Стелле прямо в глаза:

– Отомсти за меня, сестрица, ладно? Отомсти, заклинаю тебя! Мне было так больно! Они должны быть там же, где и я. Я их жду здесь… Очень жду…

Стелла испугалась и проснулась. Сначала ей было жутко, потому что такой сон она видела впервые, но потом она немного успокоилась. Девушка сидела на кровати и вспоминала Беллу – какой она была романтической натурой.

Белла даже Александра Блока читала. И даже кое-что знала наизусть. Помнится, однажды у них со Стеллой зашел разговор о снах – верить в них или нет, и девчонка тут же выдала:

Сны раздумий небывалых

Стерегут мой день.

Вот видений запоздалых

Пламенная тень.

Мать тогда услышала это и тоже начала рассказывать свой сон. Она, как любая крестьянка, свято верила в них. Бывало, соберутся все три женщины утром за чаем, а она и скажет:

– Я сегодня во сне свою мамашу-покойницу видела. Должно, к перемене погоды…

А, увидев во сне себя нарядную, в новом платье, всегда говорила:

– Все, теперь заболею. Нарядным кого во сне видеть – это к болезни…

И, поев на ночь жирной свининки, вставала утром с болью в правом боку и тянулась к аптечке за баралгином:

– Ну, что я говорила?! Вот, печень-зараза теперь тянет…

В сны Стелла не верила. Они у нее почему-то никогда не сбывались. И тогда, увидев сестру во сне ясно, как наяву, она не сказала себе, что это к дождю. Нет, это не к дождю, это к кое-чему посерьезнее. В тот день она встала, как зомби, умылась, оделась и пришла в кафе к матери. Они сели завтракать. Стелла еле-еле влила в себя стакан чая, больше ни к чему не притронулась. Одна мысль крутилась в ее голове и жгла, как огнем: Белла просит отомстить за нее. Отомстить…

Стелла до этого мстила много раз: мальчишкам в школе за то, что дергали за косы или толкали ее, а еще Белле за то, что она один раз взяла ее тушь для ресниц: просто съела в отместку порцию пирога Беллы, который мать испекла в день рождения старшей дочери, и еще съела все шоколадные конфеты. Белла тогда проревела от обиды весь день, а Стелла ходила и радовалась: так тебе! Не трогай чужого! Поделом…

Но теперь ей предстояло отомстить по-настоящему. Эти большие во всех смыслах дяденьки не толкали девчонок и не брали чужую безделушку. Они убили девочку, почти ребенка, которая годилась им в дочери, убили жестоко, сначала поиздевавшись и помучив жертву. И здесь уже ничего невозможно было исправить. У Стеллы сжимались кулаки, когда она представляла, как нежную и мечтательную Беллу, которая была еще девственницей, насиловали, притом такими способами, на которые соглашается не каждая проститутка. И еще ее били, били по лицу, держали за руки, а она, очевидно, пыталась вырваться, потому что и на руках ее были синяки. Синей была и вся шея, и грудь…

«Убью! Сволочи! Мрази!..» – в который раз думала Стелла, забыв про остывающий чай.

Глава 4

На другое утро она снова отправилась к банку, в котором работал Соснянский, но на этот раз дошла до него пешком. Проделав этот путь вчера вечером, только в обратном направлении, девушка поняла, что банк находится не так уж далеко от дома, в котором она жила. Значит, нечего тратиться на такси, тридцать минут ходьбы – еще и полезны. Девушка снова села в скверике на лавочку и просидела здесь весь день. Она ничего не пила и не ела, чтобы не бегать в туалет и не прозевать отъезд Соснянского. Он действительно отлучался один раз с работы, это было в обед. Через полтора часа он вернулся, зашел в свой роскошный банк, больше похожий на дворец падишаха, и до вечера не показывал носа.

«Откуда у людей такие деньги? – думала Стелла, рассматривая мраморные стены банка. – Это же какие деньжища надо сюда вбухать?! И для чего? Чтобы люди несли сюда свои деньги?» Сама бы она ни за что не стала брать в банке никакой кредит. Наслушавшись историй, как люди брали «лимон», а отдавали два, а кое-кто и терял квартиры, она дала себе зарок вообще не заходить в учреждения подобного рода. Эти истории рассказывал бывший хозяин их кафе, у которого они с матерью тогда работали. Он сам кредит брал только раз, но этого опыта хватило ему на всю жизнь.

– Я и взял-то всего двести тысяч, – рассказывал он Матрене и Стелле, – я тогда первый ларек открыл, и было это лет восемь назад. Выплачивал три года, а когда посчитал, сколько вернул банку, чуть не повесился! Вот, едрёна вошь, еврейская система! Взял двести тысяч – вернул больше трехсот! И главное, за что отдал чуть ли не в два раза больше? Проценты, плюс ведение счета… Проценты у них – грабительские, притом, когда брал кредит, проценты были одни, потом они мне их повысили… Ну, не гады?! А ведение счета?! Вы видели, как он осуществляется? Сидит в окошке девочка сопливая, три кнопки нажала на компьютере – вот вам ведение счета, плати! Получается так: я, предприниматель, работаю, пашу, как каторжный, чуть ли не по двадцать часов в сутки, а кто-то сидит в кожаном кресле в мраморном дворце и зарабатывает тем, что деньги в долг дает… Нет, больше я с банками не связываюсь! Дурних нема…

«Они потому и дворцы такие строят, и на тачках крутых ездят, что обдирают людей», – думала тогда Стелла, тоже давая себе зарок не связываться с банками. И сейчас, глядя на машину, в которой возили куда-то Соснянского, проникалась к нему еще большей ненавистью. Ишь, барин! Не может на своей машине доехать, везут его…

В половине седьмого возле банка остановилась белая «девятка» Антона. Стелла достала его визитку и набрала номер.

– Алло?

– Антон, видишь скверик напротив банка? Поставь машину, где-нибудь поблизости и зайди в сквер. Я тебя здесь жду, – сказала она ему.

Такси отъехало от крыльца и остановилось у следующего дома. Вскоре молодой водитель показался на входе в сквер. Стелла окликнула его.

– Садись, посиди, – кивнула она на место рядом с собой.

– Посидеть? – растерялся Антон. – Нет, посидеть, конечно, можно, только я хочу предупредить…

Но Стелла его перебила.

– Знаю, у тебя счетчик тикает. Я заплачу за простой, не бойся.

Водитель повеселел.

– Ну, если так… А что, будем кого-то ждать?

– Будем, – кивнув, мрачно сказала Стелла.

Парень сел рядом с ней на лавочку. Девушка незаметно покосилась на дверь банка. Она специально усадила Антона так, чтобы вход в банк находился в поле ее зрения. От нечего делать водитель принялся весело болтать, чтобы скоротать время.

– А я сегодня друга на вокзале встречал. У меня друг на юге был. Загорел – как негр стал! Вот – сувенир мне привез…

Антон достал из кармана какую-то штуку в виде двух голубых дельфинчиков, смотрящих друг на друга

– Что это? – не поняла Стелла.

– Это? Магнит на холодильник. Ты что, никогда не видела?

– А зачем на холодильнике магнит?

– Как зачем? – подивился Антон такому странному, по его мнению, вопросу. – А записки писать? Вот живут, к примеру, муж и жена… Ну, или парень с девушкой. Она уходит утром на работу раньше него и пишет ему записку: «Кофе – в кофеварке, бутерброды – в микроволновке. Не забудь купить хлеба. Буду в шесть. Целую». И вот эту записку прижимает магнитом к дверке холодильника. Он встает утром, идет на кухню в поисках завтрака, а там…

– А он что, такой дебил, что не знает, что кофе именно в кофеварке, а не в кастрюле? И не помнит свои обязанности покупать хлеб, что ему обязательно надо напоминать?

Антон удивился еще больше.

– Нет, ну ты как-то странно рассуждаешь… Про хлеб человек действительно может забыть, если очень занятой, а кофе… Это я вообще-то так просто сказал, для примера. Записки могут быть и иного рода: «Уехала к маме. Буду в девять. Ужинай без меня…»

Стелла покосилась на Антона. Все-таки странные они, эти городские. Записки на холодильники вешают, даже магнитики для этого покупают. И не жалко им тратить деньги на такую фигню?! А вот в комнате дядиного друга нет на холодильнике никаких магнитов. Скорее всего, он не занимается такой ерундой, как сочинение записок по утрам.

В этот момент она заметила, как Соснянский вышел из банка и, как и вчера, зашагал к стоянке машин.

– Антон, нам пора.

Стелла встала. Парень тоже вскочил со скамейки.

– Куда едем?

– Сейчас узнаем.

Они сели в его «девятку» и, едва синий «Лексус» вырулил на дорогу, Стелла скомандовала:

– Давай за ним!

– За кем? – не понял Антон.

– За этой синей машиной!

– За «Лексусом»?

– Да откуда я знаю, «Лексус» это или что-то еще?! Давай за этой синей тачкой, и быстро! Смотри, не отстань!

– Да чтобы я отстал от какого-то там «Лексуса»! У меня машина – зверь!

Они поехали по улице за Соснянским. Впрочем, потерять его из вида было довольно сложно: был час пик, и плотный поток медленно движущихся машин удерживал их друг возле друга.