Всеволод Овчинников - Город у моста (Репортажи из Англии)

• Название: Город у моста (Репортажи из Англии)
• Автор: Всеволод Овчинников
• Жанр: Русская классическая проза

---

Причем понятие "какое-то время" весьма растяжимо. Для сотен тысяч квадратных метров жилой и служебной площади в 35-этажном лондонском небоскребе Сентр-пойнт оно составило, например, целое десятилетие.

Лондон богат историческими памятниками. Каждая страница истории страны воплощена здесь в бронзе и мраморе. Но что может сравниться по выразительной силе с монументом, в котором воплотил свои черты современный английский капитализм, с небоскребом Сентр-пойнт на оживленнейшем перекрестке английской столицы?

Он возвышается над потоками людей и машин, безразличный к архитектурному облику Лондона, к пропорциям окружающих зданий, к заботам города, задыхающегося от тесноты. Десять лет на этажах этого здания обитала гулкая тишина. Не раз у стен небоскреба бушевали возмущенные демонстрации. В него в знак протеста вселялись сквоттеры. Но Сентр-пойнт по-прежнему маячит перед глазами миллионов людей как монумент, зримо воплощающий бездушную спекулятивную природу капитализма.

Всякий раз, когда доводилось выступать перед английской аудиторией с рассказами об СССР, я замечал, что из всех примеров и цифр наибольшее впечатление на слушателей производит одна: десятая советская пятилетка сделала новоселами 56 миллионов человек, что как раз равно всему населению Великобритании.

Каким разительным контрастом на этом фоне предстают факты современной британской действительности: 100 тысяч бездомных, 30 тысяч сквоттеров, а с другой стороны - десятки тысяч безработных строителей и сотни тысяч жилищ, пустующих в ожидании выгодных покупателей.

Всякий раз, когда заходит речь о жилищной проблеме в Англии, у меня встает перед глазами контур небоскреба, дерзко вклинившегося своими стремительными вертикалями в панораму английской столицы; а на его фоне шеренги демонстрантов: каменщиков, землекопов, бетонщиков с самодельными плакатами: "Бездомные люди; безлюдные дома; безработные строители - это безумный, безумный, безумный мир!"

Свет в чужом окне

Над Лондоном низко нависает хмурое небо. Тускло блестят чугунные ограды парков и мокрые ветви облетевших деревьев, будто тоже отлитые из чугуна. Зато ненастье вернуло свежесть лондонским газонам. Пыльные и пожухлые летом, они именно зимой особенно ярки и зелены, как и футбольные поля стадионов, где вовсю кипят спортивные страсти. На прудах, как и летом, открыты лодочные станции. Лишь иногда по утрам весла катающихся с хрустом взламывают у берегов тонкий лед, по которому вперевалку расхаживают утки.

Ранние сумерки застилают город туманной мглой. Но загораются огни, и мокрый серый асфальт вдруг превращается в половодье красок, удваивая сияние иллюминированных торговых улиц, блеск витрин, неистовство рекламных призывов.

У предновогодней поры на Британских островах есть свои приметы. Но у праздников везде есть общая черта: им свойственно сгущать будничные повседневные краски. В праздник ярче сверкают огни, темнее и резче становятся тени. Это пора, с которой связывают особенно много надежд. Но в эту же пору особенно остро переживаются невзгоды.

Самый большой для англичан праздник имеет как бы два лица. Его диалектика воплощена в контрасте между очумелой предрождественской суетой и оцепенелым предновогодним безлюдьем.

Чуть ли не с первых дней декабря размеренную жизнь Британии захлестывает некая массовая эпидемия, главные симптомы которой, по существу, сводятся к разным формам вымогательства. Корсет традиций, напористость рекламы и указующий перст морали сообща заставляют англичан (обычно вовсе не склонных как попало сорить деньгами) безропотно опорожнять свои бумажники, кошельки и карманы.

Фасады универмагов опутывают плющом электрических лампочек, наряжают специально нанятых рыжебородых студентов седобородыми Санта-Клаусами, оглашают грешные торжища благочестивыми мелодиями церковных хоралов. Подлинным символом (и скрытым стимулом) рождественских праздников и связанной с ними суеты вернее было бы считать не библейских ягнят, окружающих колыбель новорожденного Христа, а увесистого золотого тельца, щедро раскормленного на предновогоднем бизнесе.

Телевизионная реклама, которая в будни делает упор на стиральные порошки, пилюли от насморка и консервированный корм для кошек и собак, теперь восхваляет шампанское, хрусталь, сигары, духи, наборы мужской парфюмерии.

Лондонцы шутят, что в такие дни даже Гамлет ломал бы голову лишь над одним вопросом: кому что подарить? Праздник считается семейным. Но если бы дело ограничивалось лишь кругом семьи! Принято (хоть раз в году) вспоминать о дальних родственниках, проявить внимание к друзьям и знакомым, к людям, с которыми сталкиваешься в повседневном быту. Праздник стучится в английские дома не только в сказочном образе Санта-Клауса с мешком, но куда чаще в прозаическом образе сезонных визитеров, которые сами рассчитывают на подарки. От двери к двери ходят привратники, мусорщики, газетчики, молочники.

Сколько же хлопот достается тем, кто покупает все эти подарки! Сколько барышей тем, кто их продает! Впрочем, торговцы проявляют готовность облегчить участь покупателей. Рекламируется новшество: особые поздравительные открытки, к которым можно приклеивать подарочные купоны достоинством в 1, 3, 5 фунтов стерлингов. Достаточно заплатить деньги, а уж получатель такой открытки сам решит, что ему выбрать.

Практично? Может быть, и так. Но не превращает ли такая затея подарок в своего рода подаяние? Об этом задумываешься еще и потому, что охватывающая Британские острова лихорадка праздничных покупок сопровождается повальным приступом благотворительности. Величественному перезвону церковных колоколов вторит позвякивание монет в кружках для пожертвований.

Посиневшие от холода школьники встряхивают такими кружками, атакуя домохозяек на рынках: "Помогите сиротам и престарелым!" Розовощекие оркестрантки Армии спасения оглашают Шафтсбери-авеню звуками хорала "Тихая ночь, святая ночь" и от божьего имени собирают мзду с посетителей ночных заведений, где весьма мало тишины и еще меньше святости. Трясут кружками, уже от своего имени, невесть откуда взявшиеся в Лондоне уличные музыканты. Призывы о рождественских пожертвованиях распространяются в виде листовок, газетных объявлений, всевозможных открыток.

Около 70 тысяч зарегистрированных в Британии благотворительных организаций конкурируют между собой в предрождественскую пору, пожалуй, не менее ожесточенно, чем коммерческие фирмы. Ведь страдная для них пора так же преходяща, как спрос на елочные украшения. Словно вдруг прозрев, страна вспоминает под праздник про обездоленных, увечных, страждущих.

Возвращается мода на грустные сентиментальные истории со счастливыми концовками. Режиссеры сдувают пыль с томиков Диккенса. Оливер Твист, Дэвид Копперфильд и крошка Доррит оживают на телевизионном экране, пробуждая у зрителя желание стать героем святочного рассказа, наделить кого-то рождественским благодеянием.

Нужно воздать должное многим положительным чертам англичан, особенно заметным в эту пору. Их обязательности и корректности в отношениях со знакомыми. Их готовности встать на сторону тех, кто особенно нуждается в помощи. Словом, внешняя замкнутость англичан не исключает отзывчивости. Бесспорно и то, что потребность в человеческом участии, нужда и невзгоды ощущаются в праздник острее, чем в будни.

И все-таки сезонная вспышка конкуренции на ниве благотворительности рождает противоречивые чувства. В ней видится не только проявление подлинной доброты к окружающим, но и что-то другое, такое же нарочитое и искусственное, как синтетическая хвоя и бутафорский снег в витринах.

В повсеместном звяканье кружек для подаяний сквозит желание обывателя оплатить ритуалом благотворительности право на личное благополучие откупиться от заповеди "возлюби ближнего" чем-то вроде открытки с подарочным купоном.

"Подумаем о тех, о ком обычно забываем; о тех, кому ничто не напоминает о празднике, кроме огней в чужих окнах..." Авторы этой листовки одного из благотворительных обществ нашли точный, выразительный образ. Но вряд ли они сознавали, что слова об огнях в чужих окнах несут еще в себе и самый прямой, непосредственный, прозаический смысл.

Над сотнями тысяч людей постоянно висит угроза оказаться в разгар зимы в темноте и холоде. Каждый год возобновляется общественная кампания против практики отключать электроэнергию и газ за неуплату счетов. Участники кампании добиваются, чтобы такие меры принимались только по решению суда. В Англии, напоминают они, ежегодно насчитывается до 120 тысяч случаев отключения электричества и 30 тысяч - прекращения подачи газа в дома неплательщиков. Вот уж кому единственным напоминанием о празднике действительно становится лишь свет в чужом окне!

25 декабря очумелая предрождественская суета разом сменяется оцепенелым предновогодним безлюдьем. Какой поразительный контраст! Ходишь по Лондону и не веришь собственным глазам. Улицы вымерли, зашторены витрины, заперты конторы. Ни машин, ни пешеходов. Жизнь теплится лишь где-то за окнами, напоминая о себе мерцанием елочных огней.