Андрей Прусаков - Я – утопленник

• Название: Я – утопленник
• Автор: Андрей Прусаков
• Жанр: Городская фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-59715-4

Питерский студент Андрей Бойцов всегда был склонен к неординарным поступкам. Это его и подвело. Местный бандитский авторитет Темный положил глаз на подружку Андрея Юлю. А когда Андрей попытался выяснить с ним отношения, Темный взял его «на слабо», предложив прыгнуть в Неву с Литейного моста. Андрей приходит в себя в воде, благополучно выбирается на берег и возвращается домой. Он и не подозревает, что прошло уже два дня и что теперь он… живой утопленник. У Андрея нет пульса, он не дышит, не чувствует запахов, не нуждается в пище, но остро нуждается в воде, причем способен поглощать ее даже кожей. Однако окружающие поначалу не замечают в нем никаких перемен. Да и сам Андрей далеко не сразу осознает, что он теперь обитатель двух миров, что ему скоро придется выбирать: умереть окончательно или жить, но за счет смерти других…

---

– Ты что? Вдруг соседи придут? – захохотала, упираясь в двери, голая Юлька.

– Они на даче! – закричал я. – Все нормально!

Юлька сопротивлялась. Я ущипнул ее за бок, она взвизгнула и сдалась.

Мы весело прошлепали по прихожей и оказались в ванной. Прижав к себе Юлю, я приподнял ее и поставил в ванну, потом забрался и сам. Включил душ и обнял смеющуюся Юльку. Какая она красивая! Вода стекала по нашим телам ласково и неторопливо. Я гладил Юльку, чувствуя ответную, страстную дрожь.

Что-то скользкое коснулось ног. Я посмотрел вниз, но прежде, чем что-то увидел, Юлька завизжала. В воде, извиваясь длинным черным телом, плавала невероятных размеров пиявка. Откуда она взялась?! Я мигом поднял Юльку на руки и выставил из ванны. Затем не без содрогания сунул руку в воду и открыл слив. Пиявка попыталась присосаться, я отбрыкнулся и выпрыгнул из ванны. Вот дрянь!

– Откуда она взялась? – пролепетала Юлька, вцепившись в меня дрожащими от страха руками. – Какая гадость!

– Просочилась как-то, – я должен был ее успокоить. – У меня сосед на теплоэлектроцентрали работает, подрядчиком. Трубы ремонтирует и все такое… Так он говорит, что такая вот дрянь иногда сквозь фильтры с песком и сквозь краны проникает, так что ничего удивительного. А вообще, они для здоровья полезные…

– Я никогда таких пиявок не видела!

– Вот и познакомьтесь. Пиявка, это Юля. Юля, это пиявка. – Я схватил вантуз и помог твари убраться в слив. Еле пролезла.

Я еще немного пошутил, и, кажется, Юлька успокоилась. Но мне стало не по себе. Я знал, что пиявками лечат, но этот огромный, мерзкий мутант вызывал подсознательный страх даже у мертвеца. Еще я чувствовал, что появление кровососущего монстра – неспроста и неслучайно. А если так, то откуда и зачем? Чтобы меня запугать?

Лезть в ванну Юлька расхотела, сказала, что помыться может и дома. А у меня антисанитария и пиявки. Ладно, пускай. Я отметил, что не слишком расстроен сорвавшимся сексом. Даже странно: всегда злюсь, когда Юлька отказывает. Мы и так встречаемся не столь часто, как мне хочется. «А вдруг пиявки и у нее появятся», – подумалось мне. Бред. Зачем? Откуда? Но волнение не оставляло. Неизвестно, что еще может случиться, ведь я наполовину в этом мире, а наполовину – уже в том. Пиявки – это мелочь по сравнению с тем, что рассказывал и показывал Архип, что я видел на дне Невы.

Вскоре Юлька засобиралась домой. Я особо не возражал. Надо сказать, прошедшие дни здорово выбили меня из колеи. Даже с Юлькой наедине я думал о своей загробно-подводной жизни. Мертвецы, призраки, утопленники и русалки… Один Слизень чего стоит! Окунувшись в этот мир в прямом и переносном смысле, я уже не стану прежним. Мне захотелось побыть одному и подумать над всем этим. И разобраться, как быть дальше.

Я проводил Юльку до метро.

– Пока, Энди. – Юлька чмокнула меня в щеку.

Я чмокнул ее в ответ.

– Пока, пупсик.

– Не называй меня пупсиком! – свела брови Юлька. Я знал, что ей не нравится это слово, но любил подшучивать над ней:

– Не буду, пупсик!

Она замахнулась сумочкой, я свел ладони и сделал умоляющее лицо. Юлька милостиво простила.

Выйдя из вестибюля «Маяковской», я пересек Невский и зашагал к дому. Как раньше мне нравилось лето, как я ждал его – и как ненавидел сейчас. «Осень – лучшее время для утопленника», – думал я, стремясь побыстрее пересечь открытые безжалостному солнцу места. Хорошо, что на Маяковской много деревьев, хоть какая-то защита. Вот и Жуковского, теперь налево, там дворами пройти можно. Как пить хочется! Зимой, интересно, утопленники что делают? В спячку впадают?

Внимание привлек человек в помятом костюме и старомодной, явно лишней в такую жару шляпе. Он стоял у перехода, нервно переминался с ноги на ногу и постоянно оглядывался. Казалось, он спешил, но вот загорелся «зеленый человечек», а странный пешеход так и не решился перейти на мою сторону. Я уже отворачивался, но краем глаз уловил быстрое движение. Куда же он? В одно мгновение я понял, что передо мной самоубийца. Мужчина бросился под колеса мчавшегося грузовика. Я увидел брызги крови и изломанное тело, безвольно перекатывавшееся под колесами… А грузовик даже не затормозил. Вот гад…

Мужчина, как ни в чем не бывало, перешел на мою сторону. Целым и невредимым. Фантастика! Не обращая на меня внимания, он прошел мимо. Лицо его искажала странная гримаса. Никогда не видел таких лиц. Я механически двинулся следом. Я понял.

– Эй, вы! – позвал я. Человек не оглядывался. Зато оглянулся забулдыга, стоявший у рюмочной:

– Чего?

– Да не ты… – Я схватил самоубийцу за руку. – Подождите.

Мои пальцы прошли сквозь него. Мужчина отшатнулся от меня.

– Вы призрак?

Вместо ответа он бросился бежать. Не зная зачем, я побежал за ним. Мужчина оглянулся и быстро свернул в ближайшую подворотню. Я забежал следом… и едва не поцеловался с наглухо закрытыми железными воротами. Дернул за ручку: закрыто. И открывается наружу. Не мог он пройти в дверь так, чтобы я этого не видел, не мог проскочить и захлопнуть за две секунды! Не мог. Значит… Призрак? Я снова видел призрака. Сколько же их в городе?

Придя домой, ринулся к крану, утолил жажду и вспомнил поучения Архипа. Держа под струей руки, попытался уловить то, о чем говорил утопленник. Я вглядывался в прозрачную колонну, пытаясь почувствовать ток и невидимые глазу нити, потянув за которые можно узнать многое, очень многое… И вдруг влился в струю, чувствуя весь ее путь: как течет она по черным извилистым трубам, забирается на высоту и низвергается вниз, проходит через фильтры и роторы гигантских насосов… Уф, ничего себе! Картинка была настолько яркой, что я вскрикнул и отшатнулся… И все пропало. Слава богу, я снова на кухне! Но теперь я знал, что смогу почувствовать это снова, знал, что все увиденное – правда. Даже хорошо, что Юлька ушла, можно дальше поэкспериментировать…

Быстро я привыкаю к чертовщине. А что остается?

– Ни хрена се… Андрюха!

Я остановился. Выпучив глаза, передо мной стоял Костик. Вот те на! Искал, звонил – найти не мог и вот на улице столкнулся. Тесен мир, ох, тесен.

– Здорово, – сказал я. – Как дела?

– Это у тебя как дела? – изумленно проговорил он. – Я думал, больше и не увидимся!

В последний раз мы виделись как раз в ментовке, после чего я прыгнул с моста. Но он-то этого не видел, в камере оставался.

– Менты сказали: ты с моста бросился! С Литейного! Правда, что ли?

– Ну, правда, – как о чем-то пустяковом, сказал я, – и что?

Я вспомнил, что тогда мент говорил о Косте: будто он дал против меня показания. В это трудно было поверить. Мне казалось, не такой Костя человек…

– Говорили, что ты утонул! Ко мне пристали: кто ты да что ты? Я решил, что лучше ничего не говорить, тем более что они тогда нас отделали! Пусть помучаются! Я им сказал, что знать не знаю, кто ты, откуда, познакомились на дискотеке… На хрена ж ты с моста прыгал?

– Чтоб не догнали, – сказал я, испытывая к Костику благодарность. Хорошо, что менты не знают ничего, сейчас бы уже весь курс меня хоронил. Оправдывайся потом. Похоже, врал тот ментяра. Да и бумажку мне толком не показал, махнул перед глазами. Точно, врал! Не мог Костик этого сделать. Я уверен.

– А Юлька не знает, что ты прыгал?

– Я ничего ей не говорил.

– Так ты ее видел?

– Вчера.

– Ну, ты, блин, даешь! – Костик восторженно глядел на меня и тараторил без умолку: – Хорошо, что я ей ничего не сказал! А я тебе звоню, звоню… Соседи не знают, где ты! Я уже почти поверил, что ты того… Ментам-то я не верю, мало ли что наплетут. Они за базар никогда не отвечают. А ты пропал – и все! Ну, ты дал! Что, в ментовке никогда не был? Ну, попиз…т немного и отпустят. Стоило с моста кидаться?

– Не стоило, – честно ответил я, памятуя жуткую встречу со Слизнем.

– Я и не думал, что ты такой… отчаянный. – Костик посмотрел с уважением. – Десперадос, блин. Пошли возьмем по пиву?

Я не отказался прогуляться, но вместо пива купил полтора литра простой воды.

– Я после того случая не пью, – пояснил я, и приятель понимающе кивнул.

– Чего ты так закутался? – спросил он, когда мы разместились на скамейке у Казанского собора. На солнце было жарко, и я выбрал место, куда хоть изредка долетали брызги из работающего фонтана. Народ сидел раздетый, в легких футболках и даже без них, один я в джинсах до пят и ветровке с капюшоном, причем капюшон накинул на голову.

– Простудился, – соврал я, – знобит.

– А, понял, – тряхнул волосами Костик, – это после купания… Фигня, пройдет. Сейчас лето.

Мы трепались о том о сем, о прошедшей сессии, вспоминали однокурсников, разбежавшихся на лето кто куда. Потом заговорили об иногородних студентах и поспорили.

Интересно, почему иногородние, «лимита», так хорошо устраиваются, и вообще карьера у них, как правило, продвигается не в пример быстрее? – спрашивал я. Почему они, не такие начитанные, неинтеллигентные, но наглые и пробивные, всегда добиваются большего, чем местные, питерские? Я знал несколько живых примеров, из нашего же института или просто знакомых. Люди приезжали из ниоткуда, из деревень, быстро добивались успеха, делали карьеру, в неполные тридцать разъезжая на собственных джипах.