Николай Баженов - Фюрер как полководец

• Название: Фюрер как полководец
• Автор: Николай Баженов
• Жанр: Публицистика

На основе воспоминаний очевидцев и широкого круга исторических материалов Д. М. Дёгтев и Н. Н. Баженов в своей книге «Фюрер как полководец» дают обзор и анализ деятельности Адольфа Гитлера в качестве верховного главнокомандующего вооруженными силами Третьего рейха в ходе Второй мировой войны.

Предназначается для широкого круга читателей, как специалистов, так и любителей военной истории.

---

Танковые соединения при массированной поддержке Люфтваффе пробивали фронт обороны противника быстрее, чем он подтягивал достаточные резервы для закрытия прорыва. При этом никакие, даже самые мощные, линии обороны не помогали. Стратегия блицкрига сотрясала всю систему обороны, позволяя проводить операции с самыми решительными целями, вплоть до полного захвата страны в одной наступательной операции. Танковые клещи смыкались в тылу вражеских армий быстрее, чем те могли отойти назад. При этом противник не знал, куда именно направлена ось наступления, посему не знал, где именно создавать новую линию обороны и куда бросать второпях свои резервы. Операции на окружение позволяли крушить численно превосходящие войска с малыми потерями.

После прорыва фронта вперед продвигались танковые дивизии, захватывали тот или иной рубеж или плацдарм и занимали там оборону. Тем временем за ними шла пехота, занимая позиции на флангах, тем самым защищая корпус от фланговых ударов. Под танковые контратаки ставились пехотные дивизии, отражавшие их огнем противотанковых и тяжелых пехотных орудий. Нормальным отрывом от пехоты для Панцерваффе считались 30–50 км. Отрыв на 60–70 км, как правило, приводил к трудностям в снабжении, но нередко все равно заканчивался успехом. При этом в условиях растянутого фронта сплошная линия траншей не создавалась, оборона строилась на базе нескольких опорных пунктов с круговой обороной, пространство между которыми простреливалось из пулеметов и орудий.

Панцерваффе, таким образом, стали стратегическим родом войск. В 1940 г. число танковых дивизий Вермахта было удвоено. Сделано это было путем дробления существующих дивизий (вместо трех танковых полков в них стало два) и создания на базе высвобождающихся танковых полков новых дивизий. Впрочем, пробивная сила их от этого не уменьшилась, а, наоборот, возросла. Это произошло за счет вхождения в состав танковой дивизии новых подразделений.

На два или три танковых батальона в полку теперь приходилось четыре мотопехотных и один мотоциклетный батальон. Скорость мотоциклов, превышающая скорость танков и грузовиков, позволяла им в определенных условиях (прорыв фронта и отсутствие какое-то время организованного сопротивления в тылу) мотоциклетным батальонам захватывать переправы и узлы коммуникаций, сеять панику и растерянность в глубине вражеской территории. Артиллерия танковой дивизии представляла собой мощную силу и состояла из 24 легких полевых гаубиц, 12 тяжелых полевых гаубиц, четырех 150-мм тяжелых пехотных орудий, двадцати 75-мм пехотных орудий и тридцати 81-мм минометов. Кроме того, дивизии придавались зенитные части, формально подчинявшиеся Люфтваффе. Стоявшие у них на вооружении 20-мм, 37-мм и 88-мм орудия активно использовались как для стрельбы по самолетам, так и по танкам. Нередко орудия использовались немцами для сопровождения танковой атаки.

Таким образом, дело было не только и не столько в танках как таковых, которые так любят сравнивать «историки-танкисты», сколько в оптимальном соотношении между танками и поддерживавшими их другими соединениями.

Военные историки «материалисты» постоянно недооценивали и недооценивают субъективные и чисто психологические факторы стратегии. Ведь любую жизненную ситуацию, будь то знакомство с девушкой или поиск работы, можно решить двумя способами: длительной и тщательной подготовкой и рассудительностью либо быстрыми и решительными действиями, наглым напором и самоуверенностью. Блицкриг фактически был воплощением второго применительно к военной стратегии. В своей пропаганде нацисты всегда выдвигали на первый план требование – «ведение войны духа» . В предвоенные годы были изданы труды по военной психологии: «Ведение войны духа» майора А. Блау (Потсдам, 1937), «Военная обязанность духа» В. Блея (Мюнхен, 1935) и др.

При всем разнообразии разработанных нацистами приемов и методов психологической войны в каждом из них присутствовал один главный элемент – «война нервов». Вместо борьбы в области рациональных приемов тех же целей можно было достичь, воздействуя на иррациональные чувства человеческой души: запугать, запутать, вызвать растерянность, посеять панику и раздор.

Появление подвижных войск и поддерживающей их авиации позволило действовать методами, противоречившими всем традиционным представлениям о линии фронта и ее прорыве: скрытно перебрасывать большие силы в нужное место и наступать вообще без артподготовки! Обороняющаяся сторона, даже тщательно подготовившись к отражению удара, просто не успевала ничего понять, а ее линия обороны уже взламывалась. Танки устремлялись в тыл, охотясь за штабами и стремясь окружить тех, кто еще удерживал свои позиции. Для противодействия нужны были подвижные части с большим количеством танков – чтобы среагировать на прорыв и организовать контрмеры. Прорвавшиеся танковые группировки тоже чрезвычайно уязвимы – их фланги никто не прикрывает. Но некоторую авантюрность блицкрига малоподвижные и сломленные психологически противники использовать в своих целях не смогли.

Нередко успех блицкрига объясняли «внезапностью» и «вероломностью» нападения. Однако и это не совсем так. Англия и Франция находились в состоянии войны с Германией с сентября 1939 г. и до весны 1940-го имели возможность подготовиться к немецким ударам. Однако это им нисколько не помогло. СССР был атакован внезапно, но только этим нельзя объяснить то, что немцы дошли до Москвы и Сталинграда. В 1942 г. никакой внезапности уже не было, тем не менее в июле – августе 1942 г. сложилась точно такая же ситуация, как и летом прошлого года.

Все дело в психологии. При стремительном прорыве в глубь территории обороняющаяся сторона в лице командования просто теряла контроль над ситуацией, не зная, куда именно нацелена ось наступления. А это вело к панике, хаотичным приказам, что неизбежно сказывалось и на войсках. В итоге резервы бросались наугад, линии обороны возводились в спешке и не там, где надо. Для обороняющихся войск постоянное отступление и страх перед окружением становились настоящим кошмаром. Гражданское население в тылу вследствие быстрой потери территорий и городов теряло веру в победу. Таким образом, психология, а не ресурсы и количество войск решали исход войны.

Однако постепенно сам Гитлер стал отказываться от принципов блицкрига. Причем впервые это случилось летом 1940 г., после разгрома Франции. По всей вероятности, оставшись в душе солдатом Первой мировой войны, фюрер так и не смог полностью избавиться от синдрома позиционной войны. Когда встал вопрос о высадке десанта в Англии, Гитлер начал мыслить вопреки стратегии молниеносной войны. То есть выдвинул массу условий и оговорок, которые якобы должны предшествовать десанту: господство в воздухе и на море и т. п. В итоге началась длинная цепь растянутых по времени мероприятий, позволивших англичанам прийти в себя и избавиться от шока Дюнкерка. Если бы нацистское руководство в июле 1940 г. сохранило верность стратегии блицкрига, следовало безо всякой подготовки сажать несколько дивизий на баржи и переправлять через Ла-Манш. Вкупе с воздушным десантом, аналогичным критскому, это позволило бы взять Лондон в течение десяти дней. После падения столицы и без того деморализованные британцы побежали бы в глубь страны и в итоге удрали бы дальше в Ирландию и Исландию.

Таким образом, причины поражений Вермахта часто крылись не в недооценке противников, как это принято считать, а, наоборот, в их излишней переоценке. В обычных условиях десант в Англии, может, и выглядел сложной операцией, но в условиях психологического превосходства германской армии и, наоборот, падения боевого духа и неготовности к блицкригу со стороны британцев имел высочайшие шансы на успех.

Второе грубое нарушение принципов молниеносной войны произошло осенью 1941 г. в России. Пока наступление групп армий шло на свободном пространстве, советские войска не могли сдержать противника ни на одном из направлений. Лихорадочно выстраивая новые линии обороны и затыкая дыры во фронтах, сталинские генералы всякий раз получали удары во фланги, новые прорывы и котлы. Когда же ось немецкого наступления четко нацеливалась на определенную точку (Москва, Ленинград, Севастополь и т. д.), это позволяло укрепиться на определенных рубежах и держаться, перебрасывая в явно обозначившийся кризисный район резервы. Тем самым блицкриг терял свою основу, превращаясь в позиционное сражение. То же самое произошло и в 1942 г. В начале операции «Блау» фронт прорыва достиг 600 км. Танковые дивизии неудержимо рвались в глубь страны, обходя отдельные очаги сопротивления. Не зная о конкретной цели удара, советское командование бросало свои резервы равномерно по всему фронту, пытаясь прикрыть все возможные направления от Тамбова до Астрахани. Когда же ось наступления явно нацелилась на Сталинград, это облегчило задачу, позволив сосредоточить все усилия страны на его обороне. В итоге двойной клинок блицкрига снова уткнулся в дерево и начал протыкать его вместо того, чтобы просто пройти мимо. По идее сразу после выхода к Волге 23 августа Паулюсу следовало форсировать реку либо повернуть на север к Камышину, но уж точно не ввязываться в бои за город. Однако фюрер принял решение в духе Первой мировой войны – штурмовать Сталинград. Получив наконец возможность вести окопную войну, Красная Армия оправилась от кризиса. По сути, именно 23 августа 1942 г. германский блицкриг был окончательно похоронен.