Джерри Уандер - Восхождение звезды

• Название: Восхождение звезды
• Автор: Джерри Уандер
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7024-0597-8

Молодая актриса Барбара Молик, дочь известного в свое время в Польше актера, увезшего ее в Париж, начинает успешную карьеру в театре на Елисейских полях. Неожиданно она получает приглашение в Голливуд. Столь заманчивое предложение, однако, заставляет Барбару решать сразу несколько сугубо личных проблем.

Судьба в лице кинорежиссера Айка Шарона, снимающего фильм с ее участием, посылает ей поистине драматические испытания: либо потерять все, либо обрести жизнь, полную счастья и любви.

---

Тут, словно сквозь туман, до нее донесся голос Айка.

— А так как мы имеем сексуальное прошлое, оно поможет нам быть достоверными в чисто актерском исполнении своих ролей.

Барбара уклончиво, болезненно улыбнулась. Поднявшись из кресла, Шарон захватил со стола сценарий и сел рядом с ней.

— Давай поговорим, как ты видишь свою героиню? — сказал он деловым тоном. — Я понимаю, ты столько раз уже играла ее на сцене, что знаешь характер досконально, но все-таки нам не мешает уточнить позиции. Возможно, они совладают, а возможно, и нет?..

Испытывая безмерное облегчение от того, что можно покинуть требующий нервного напряжения реальный мир и перейти в мир выдуманный, она быстро собралась с мыслями.

— Моя Анна — натура неординарная. В ней, выросшей в богатстве и роскоши, выработалась манера повелевать, откуда и эгоцентризм в поступках. Она может позволить себе все. Увлечь мужчину и безжалостно оттолкнуть, перешагнуть через него.

— Она такая до поры до времени, — уточнил Айк.

— Подожди, не перебивай.

— Хорошо. Постараюсь, хотя не обещаю.

— Она волевая и жесткая.

— Внешне, а внутри — слабая и уязвимая.

— Ты с ума сошел!

— Может быть, — мягко согласился Айк, — но когда я в Париже смотрел твой спектакль, то почувствовал, что ты способна привнести в роль трогательный оттенок внутренней незащищенности. И ты действительно можешь это сыграть.

Барбара тяжко вздохнула.

— Ты собираешься в корне менять рисунок роли?..

— Ну хорошо, — улыбнулся Айк. — Допустим, в хрупкой, изящной, зеленоглазой женщине и остается что-то от батальонного командира, но тебе придется сделать свою Анну существом более уязвимым.

— Но только слегка! Нельзя же не учитывать того, что у этой женщины есть характер.

— Ранимый характер, — упрямо настаивал Шарон.

— Полнейшая ерунда! — заявила Барбара. Она почувствовала, что Шарон начинает злиться.

— Если ты помнишь, в пьесе есть одна ремарка к сцене между Анной и Крофордом. Звучит она так: «Мужчина привязывает руки женщины к деревянному изголовью кровати»… Анна никогда не допустила бы этого! Не позволила бы Крофорду вести себя так! — вспылила Барбара.

— Если исходить из опыта Барбары Молик — возможно. Лично для нее это неприемлемо — допускаю… Но отчего же не поверить автору, снабдившему сцену такой ремаркой?

Барбаре не понравилось, что Шарон заговорил о ее личном опыте.

— Как будто я младенец и не знаю о существовании кнутов, цепей, книжек, описывающих интимные позы, — воскликнула она возмущенно.

— Судя по твоей реакции, никто не пытался привязать тебя к кровати.

— Никогда!

— В таком случае почему бы нам не попробовать? — В мгновение ока Айк схватил и с силой сжал ее запястья. — Почему бы не отправиться наверх и не выяснить, будет ли агрессивное мужское поведение неприемлемым или… — голос Айка вдруг снизился до проникновенного шепота, — или оно сексуально возбудит тебя?

Сердце молотом застучало в груди Барбары. Время и пространство перестали существовать, остались только пристально всматривающиеся ей в лицо голубые глаза и сильные руки, жар которых жег кожу.

Успокойся, приказала она себе, сохраняй невозмутимость. Он снова тебя дразнит.

— Любой эксперимент имеет цель. Наша цель — разобраться в психологии не пани Молик, а Анны, — сказала Барбара с подчеркнутой легкостью. — Я думаю, Крофорду не удалось бы ее привязать к кровати.

— Ты предлагаешь убрать эту деталь? — настойчиво спросил Шарон.

— Да. Совсем не обязательно точно придерживаться автора.

— Но он со всей определенностью зафиксировал свою позицию!

— Откуда ты знаешь? — возразила Барбара. — Его уже нет в живых, он умер, едва завершив пьесу. В окончательной редакции той ремарки могло и не быть.

— Я очень щепетильно отношусь к нюансам. Независимо от намерений автора этот эпизод в такой трактовке и подаче обладает высоким накалом страстей, драматичностью. — Теперь, полностью сосредоточившись на деле, Шарон отпустил руки девушки. — Он символизирует не физическую победу мужчины над женщиной. Крофорд укрощает в Анне гордыню, сковавшую ее в сущности нежное и трепетное сердце…

— Которое в результате и… не выдержало, — не без иронии заметила Барбара.

Шарон нахмурился.

— Надеюсь, на съемочной площадке ты не собираешься спорить с предлагаемыми тебе решениями и создавать мне дополнительные проблемы?..

В догадливости Айку не откажешь, подумала она. Впрочем, на съемках он может быть спокоен, а вот в жизни попортить ему кровь будет только справедливо.

— Не советую постоянно провоцировать войну между нами.

— Как ты мог подумать? — расцвела в улыбке Барбара.

— Учти, когда нужно, я тиран. Не забывай об этом. Если что-то или кто-то мешает делу, в которое вкладываю всю душу, я беспощаден!

Улыбка Барбары моментально погасла. Скорее всего, именно беспощадность Шарона в свое время испытал Анджей Молик. Сколько раз она спрашивала отца, что случилось между ним и Шароном? Тот отмалчивался. А ведь что-то случилось? Загадочная история.

Айку Шарону не было тогда и тридцати. Он фактически только начинал свою режиссерскую карьеру в Голливуде, оставив театральную сцену, где сыграл много ролей. Первые работы в кино оказались успешными. Его заметили, о нем заговорили, заспорили, что только подогревало к нему интерес как к личности серьезной, ищущей свой путь в искусстве.

Анджей Молик ужасно обрадовался, когда именно Шарон вдруг пригласил его на главную роль. Анджею стукнуло за пятьдесят, но он не утратил обаяния, свойственного актерам с внешностью романтического героя. Он был таким и на сцене, и в жизни. Вероятно, этим и привлек внимание Шарона. К тому же не затасканное свежее для Голливуда лицо. Вот тогда-то, когда Шарон прилетел в Париж для переговоров с отцом, Барбара и познакомилась с Айком. И разве удивительно, что ученица выпускного класса театральной школы студии увлеклась эффектным, знающим себе цену мужчиной…

По правде говоря, Барбару не очень интересовало содержание фильма, который собирался снимать Айк Шарон, ее переполняли другие чувства и переживания… Вместе с Шароном Анджей вскоре улетел в Америку. Сначала отец довольно часто звонил Барбаре в Париж. Съемки были в разгаре, а Анджей — просто счастлив, его голос звенел, он ликовал. Потом стал звонить реже. О фильме говорил скупо, без прежнего энтузиазма, иногда даже раздраженно.

А в один прекрасный день разразился скандал. Кинематографическая пресса трубила: «Айк Шарон прекратил съемки». Что случилось? Почему? Финансовый директор фильма сделал краткое официальное заявление, мало что объяснившее по существу. «Продюсерская фирма совместно с режиссером-постановщиком считает нецелесообразным продолжать работу над картиной». И никаких подробностей, никаких упреков в чей-либо адрес.

Когда же Анджей Молик вернулся домой и Барбара спросила его, что произошло, тот категорически отказался говорить на эту тему.

Такое поведение было совсем не в его стиле. В общем-то, он являлся человеком прямодушным, откровенным, никогда не мог устоять против того, чтобы не рассказать какую-нибудь историю, порой даже во вред себе, а тут молчал как рыба. Выглядел потухшим, подавленным, мрачным, словом мало похожим на себя.

В это время Барбара не могла сказать ничего плохого об Айке Шароне. Скорее себя казнила и презирала за поведение в спальне Айка в «Бурбоне». Какие, собственно, претензии она могла предъявить ему и за что? За то, что влюбилась, а он нет?.. Но обида в душе жила. И волей-неволей ей приходило в голову, будто в депрессии отца тоже виноват этот проклятый Айк Шарон! Кто же еще? Очаровал, сманил Голливудом и, когда счел это целесообразным для себя, просто умыл руки?..

Почему сейчас, сидя в доме Айка Шарона, Барбара вновь мучительно вспоминает историю, произошедшую с отцом? Да потому, что Айк несколько минут назад сам предупредил ее, как бывает беспощаден к любому, кто мешает его делу. Может, Анджей Молик и мешал? Спорил о роли, как она о своей Анне? Хотя нет, это не в характере Анджея, он был покладистым и на рожон бы не полез, не то что она. И все же что-то произошло между этими двумя людьми…

Я буду не я, поклялась себе Барбара, если не узнаю эту тайну.

Девушка посмотрела на Шарона, с карандашом в руках сидевшего над сценарием и вносившего в него какие-то поправки.

— Ты чего молчишь? Или обиделась за свою Анну?

— Я поняла так: тебя мало интересуют чужие идеи, — холодно ответила Барбара.

— Напротив, чрезвычайно интересуют. Если ты убедишь меня, сколь они правильны и идут на пользу общему замыслу, я с радостью использую их. Но… — ответный взгляд голубых глаз стал жестким, — я не люблю, когда спорят из упрямства, отстаивая вещи для меня очевидные. Тут и время терять нечего. Я нарисовал достаточно четкую картину?