Анжелина Мелкумова - Тайна графа Эдельмута

• Название: Тайна графа Эдельмута
• Автор: Анжелина Мелкумова
• Издательство: Легенда
• Жанр: Детские остросюжетные
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-88187-328-8

Хотели бы вы оказаться наследницей богатого великолепного аристократа? Особенно если десять лет жили в детском приюте?

Девочке Эвелине повезло: оказывается, она пропавшая дочь владетельного графа, который разыскивал ее много лет и мечтает окружить любовью и заботой…

Правда, граф оказался не граф, под любовью и заботой он понимает отравленную конфетку в чай, по замку бродит ужасный безголовый монстр — в общем, проблемы сыплются одна за другой! И — самое важное! — где же ваш настоящий отец?

Эвелина и ее друзья должны обязательно найти его, и им придется пройти через множество трудностей, чтобы раскрыть тайну графа Эдельмута.

---

Испугавшись, что сейчас ее найдут и намажут бальзамом, Эвелина прошмыгнула в беседку и затаилась там, как мышка.

— Пионовый бальзам!.. У принцессы несварение!.. — громко прокричали две фрейлины, пробегая мимо. Они обежали весь садик, взлетели по лесенке обратно наверх и со словами «Где принцесса?» исчезли в покоях.

Ах! У Эвелины отлегло от сердца. Она уже было собралась вылезти из беседки, как вдруг на лестнице снаружи снова послышались шаги.

Выглянув из-за листиков, она увидела Бартоломеуса, спускавшегося в сад. Она хотела броситься к нему и сказать, как она его любит… Но тут совсем рядышком с беседкой громко затрещали ветви кустов.

— Что делает ваше высочество в кустах? — услыхала она удивленный голос Бартоломеуса.

— Прячусь, — ответил голос принцессы. Ветви снова затрещали. — Терпеть не могу пионового бальзама. Понимаете, одно дело лечить других, но совсем другое — испытывать эту гадость на себе.

Наступило короткое молчание, прерванное вздохом Розалии.

— Друг мой… что касается обеда… Мне очень жаль. Правда. Надобно вам сказать, граф — большая сволочь.

— Однако ваше высочество не откажется из-за этого обстоятельства от своего плана?

— О, нет. Ради бедной крошки Эвелины нужно претворить его в жизнь. Одно меня волнует… гм… Бартоломеус…

— Что же?

Тут-то и произнесла принцесса загадочные слова:

— Ведь девочку-то «убили». Девочка-то «мертва». Во всяком случае, так полагают все. Вы, может быть, слыхали про «святую Эвелину»…

Слова принцессы прервал топот многих ног и звон оружия.

— Фукс?.. Вольф?.. Почему вы здесь? — В голосе Бартоломеуса прозвучала сильная тревога.

Переминаясь с ноги на ногу, слуги принялись рассказывать.

Паука так и не нашли. Но есть два нехороших известия. Во-первых, во дворе старой Гудрун, моля об отмщении, всю ночь блеяло привидение козлика (во всяком случае, так утверждает Гудрун). А во-вторых, сегодня днем со стороны берега видели чудовищного паука, ползущего по наружной стене замка.

Вот это было известие!

— Размуровать лабораторию, — приказал Бартоломеус. — Немедленно!

Глава 6 Про список приданого, геральдический знак и железные объятия смерти

Осенью рано начинает смеркаться. Не успел обед подойти к концу — а вернее, не успели обедавшие разбежаться кто куда, — на дворе уже начало темнеть. Мало того, что темнеть, еще и закапал дождик.

Тук-тук! Тук-тук!.. Драмм!.. Драмм!.. — раздавалось возле графской лаборатории. Размуровывали вход.

Закрывшись от дождя кто чем, слуги перебегали двор по своим делам. Из главной залы на кухню со звоном таскали посуду.

В полутемном покое мерцали свечи, выхватывая из темноты гобелен на стене: по красному полю ползет зеленая ящерица. В оконное стекло стучал дождь. Меряя шагами выложенный пурпурными и белыми плитами пол, граф Эдельмут потирал руки:

— Ничего, дорогая. Ничего, золотая моя старушенция! Ты еще поплачешь крокодиловыми слезами, ползая за мной на коленях и умоляя жениться на тебе. Тогда я подсыплю тебе еще щепоточку соглашательного порошка и скажу: «Хорошо, быть свадьбе, ваше высочество. Но сначала дайте мне прочесть список приданого. Совершенно необходимы: парочка графств, несколько городов, с дюжину замков…»

Раздался стук, дверь приоткрылась. В темном проеме двери показались горбатый нос и шапочка Бартоломеуса.

Граф обернулся.

— Как дела, Бартоломеус? Уже размуровали?

— Только приступили, ваше сиятельство. Собственно, достаточно будет одной небольшой щели, чтобы можно было проникнуть в подземелье…

— Отлично, хорошо! Э-э… у меня к тебе вопрос.

Граф подошел к управляющему и похлопал его по плечу.

— Ты, верно, знаешь, Бартоломеус, — наверняка, знаешь — где хранил Шлавино свой… гм… так называемый соглашательный порошок. Знаешь ведь?

Бартоломеус ответил одним из своих долгих-долгих взглядов, выворачивающих душу наизнанку.

— Не уверен… — соизволил он наконец промолвить. Голубые глаза так и сверлили насквозь. — Не уверен, но, может быть, в своей лаборатории.

— В подземелье? Отлично! — Граф потер руки. — Тогда я спущусь туда сейчас же. Подай мне плащ!

Несколько мгновений Бартоломеус стоял неподвижно, будто не слыхал. Затем спросил в упор:

— А зачем вашему сиятельству понадобился порошок?

— Это уже не твое дело, — пробормотал граф. И взглянув в окно — по стеклу барабанил дождь, — взял плащ сам.

— Кстати, о лаборатории, — сказал Бартоломеус. — Чудовищного паука, то бишь Шлавино, видели ползающим уже по внутренней стене замка. Я запретил слугам выходить во двор и распорядился накрепко закрыть все окна и двери. С дюжину надежных молодцов обшаривают сейчас замок. Спустили охотничьих собак. Очень рекомендую вашему сиятельству оставаться пока здесь, в покоях…

Граф поморщил лоб.

— Ах, так…

Протянув руку, он снял со стены и протянул управляющему короткий меч, который вчера весь день чистил Пауль.

— Возьми это. Ты будешь меня сопровождать.

Лязгнул клинок, зазвенели ножны-Бартоломеус пристегнул к поясу меч. Затем распахнул дверь.

Граф вышел, слуга за ним.

* * *

Шумел дождь. Стена в лабораторию была пробита. В темноте возле зияющей щели в подземелье маячили две фигуры.

— Ну, что? — спросил, подходя, Бартоломеус.

— Нигде, — так же коротко ответили Вольф с Фуксом. У их ног, высунув кроваво-красный язык, тяжело дышал охотничий пес. Как будто желая оспорить мнение людей, он громко залаял.

— Дикси ведет себя так, будто почуял хозяина, — пояснил Вольф. — Но лает только возле входа в подземелье. Однако, — кивнул он на зияющую щель в размурованной стене, — дверь закрыта, и чудовище войти не могло.

Все невольно воззрились на тяжеловесный замок на двери. Дернувшись на поводке, пес залаял еще оглушительнее.

— Молодцы, ищите дальше. — Бартоломеус вытащил связку ключей, выбрал один. — Наверняка оно где-то поблизости. — Перешагнув сломанную стену, он сунул ключ в скважину замка.

Они спустились по длинной крутой лестнице. По пути останавливались и отпирали одну за другой еще пять таких дверей.

Оказавшись в лабораторной камере, оба с любопытством огляделись. Бартоломеусу, после недельного корпения над мудреной книгой и фокусами с конфетами, лаборатория виделась как родная.

Граф Эдельмут тоже тут был когда-то. Но по понятным причинам помнить этого не мог. С любопытством заглянув сначала в жаровню, а потом в корзину с углем, он начал поход вдоль стены, на которой сохли пучки трав и тянулись полки.

А на полках чего только ни стояло! Пыльные склянки мерцали пурпурным, изумрудным и золотистым содержимым. Одна была полна дохлых пауков. Другая — лягушачьими лапками. Третья — вообще непонятно чем, но ясно, что жутью. Из глубокого блюда торчал кусок серы. Чучело гигантской крысы почивало на мешке со страшной надписью «Herbarum». И снова склянки, корзинки, плошки, горшочки…

— Ваше сиятельство, гомункулюсы там, — указал Бартоломеус на маленькую дверку в углу возле жаровни.

— Да… — рассеянно кивнул граф. Он явно не слышал.

Передвигая мешочки и горшочки, как зачарованный, он брел и брел вдоль полок. Вглядывался в латинские надписи… звенел крышками… шуршал свертками… Время от времени, спохватываясь, вытирал испачкавшиеся в пыли руки о полы бархатного кафтана.

О-о, колдовские зелья!.. Что хранится в этих горшочках? Что бы значили эти надписи? Граф отчаянно жалел, что в свое время не пожелал учить латынь. Как действуют эти вот пилюли? Что написано в той громадной книге?

«О конфетусах» — сияли золотом буквы на обитой свиной кожей солидных размеров книге. Это было только название. Дальше шла тарабарщина на проклятом языке университетов.

— Бартоломеус, ты понимаешь латынь? Ах, ну конечно. Иначе как бы ты мог распределять конфеты среди здешнего зверья… Умница, ты мне очень пригодишься.

Он развязал лежавший рядом с книгой мешок и запустил туда руку. Ахх! Кругленькие конфеты стукались друг о друга сахарными боками: бук-бук, бук-бук… Необъяснимо сладостное ощущение охватило графа.

— Не съедят ли их мыши? — обеспокоился он вдруг. И бережно передал мешок Бартоломеусу. — Сунь в горшок и закрой поплотнее крышкой. Хотя, погоди…

Снова раскрыв мешок, он сунул туда руку. И вытащил несколько штук. Серая, зеленая, белая… Любопытно, какая превращает во что? Он кинул взгляд на книгу.

— Ладно, потом разберемся. — Он спрятал конфеты за пазуху и развернулся к своему управляющему: — Где соглашательный порошок?

Некоторое время управляющий молчал, исподлобья глядя на господина.

— Ну?

— Зачем вашему сиятельству соглашательный порошок?