Марио Пьюзо - Арена мрака

• Название: Арена мрака
• Автор: Марио Пьюзо
• Жанр: Детектив

Этой блестящей книгой автор знаменитого 'Крестного отца' с легкостью разрушает сложившееся мнение о нем как о летописце итальянской мафии в Америке. История любви американского солдата и немецкой девушки разворачивается на кровоточащих руинах побежденной Германии. Немцы еще не забыли своего былого величия, они трепетно хранят память о фюрере и воспринимают новых хозяев жизни – американцев лишь как временных поставщиков сигарет и кока-колы… Драматизм, едва уловимая ирония – таков почерк настоящего Мастера, каковым бесспорно является автор этого романа Марио Пьюзо, признанный классик современной литературы.

---

– И тебе не стыдно?

Светловолосый тихо рассмеялся, но его смех еще долго эхом отдавался по всему подземелью.

Вольф ответил, словно оправдываясь:

– Я думал, что это крыса, черт бы ее побрал.

Рыжая сказала:

– Пойдемте-ка отсюда, я хочу на свежий воздух. – И как только Моска двинулся к ней, стена чуть дрогнула и начала оседать.

Он поскользнулся на вздыбленной пыли, упал, и лицо его оказалось совсем близко от одного из обезображенных туловищ. При падении он коснулся его губами и сразу понял, что на теле нет одежды, но кожа обожжена и обуглилась. Под обуглившейся кожей он ощутил тело, словно горящее в адском пламени. Обеими руками он оттолкнул это тело и, когда пытался подняться, изверг черную волну рвоты. Он услышал, что его спутники спешат к нему на помощь, и закричал:

– Стойте там! Стойте там! – Он встал на четвереньки, судорожно захватив пригоршни праха, смешанного с битым стеклом, костями и щебнем, и его опять вывернуло наизнанку. Он почувствовал острую боль в руке, точно осколки и обломки глубоко впились в кожу.

Он все изверг наружу. Встал. Эрда помогла ему добраться до лестницы, ведущей из подземелья наверх. При свете свечи, которую она держала в руке, он увидел на ее лице странное, немного безумное выражение восторга и удовольствия. Пока они поднимались по лестнице, она крепко держалась за фалды короткого пальто Моски.

Выйдя на холодный ночной воздух, все четверо глубоко вздохнули.

– Как же здорово быть живым! – сказал светловолосый. – Там внизу такое чувство, словно находишься в преисподней.

Они взошли на небольшой холмик щебня и мусора. Луна освещала город, и под ее лучами город казался покинутой сказочной страной, подернутой клочьями тумана, смешанного с пылью и парящей паутиной, из которой высоко над землей соткалась комната с привидениями, чьи обитатели были объяты смертным сном. Вдали на склоне холма, на вершине которого высилось здание полицейского управления, виднелся желтый свет ползущего вверх трамвая, и в зимнем морозном воздухе слышалось треньканье его звонка, прозрачного и чистого. Моска подумал, что они сейчас находятся совсем недалеко от его общежития на Метцерштрассе, ведь он часто ночью видел этот трамвай, взбирающийся по этому холму и так же вызванивающий во тьме ночи.

Рыжая прильнула к светловолосому и спросила у гостей:

– Не хотите зайти к нам еще чего-нибудь выпить?

– Нет, – сказал Моска, и Вольф поддержал его:

– Идем-ка домой.

Моска почувствовал одиночество и страх, он боялся этих людей, в том числе и Вольфа, боялся, что с Геллой что-нибудь случилось, пока его не было в общежитии. Теперь, окончательно протрезвев, он подумал, что прошло уже очень много времени с тех пор, как он оставил пьяного Эдди Кэссина в «Ратскелларе» и отправился с Вольфом в этот бесконечный поход по ночным улицам.

Интересно, добрался ли Эдди до дому? И который теперь час – верно, уже далеко за полночь.

А Гелла ждет его, не спит, наверное, и, как обычно, читает, лежа на кушетке. Он впервые с теплым чувством подумал о матери, Альфе и Глории, об их письмах, которые он выбрасывал не читая.

Впервые он понял, что они вовсе не пребывали в полной безопасности, как он то себе представлял, а словно спали и видели кошмары. И вдруг он подумал, что все они в опасности, все-все, кого он знает, и что он ничем не может им помочь. Он вспомнил, как мать ходит в церковь, и понял, что хотел ей сказать, чтобы все объяснить и самому со всем согласиться, потому что это и было правдой.

«Мы не созданы по подобию божьему» – вот и все, и теперь он мог жить и постараться принести счастье себе и Гелле.

Усталость опустошила его сознание. Он поспешил вниз по склону мусорного холма, спрятав подбородок в поднятый воротник пальто, чувствуя пронизывающий холод и ломоту в теле, и, когда он с Вольфом шагал по темным улицам, бледное всепроникающее сияние луны освещало раны города ярко и беспощадно, точно солнце, но бесцветным, безжалостным, бескровным светом, словно это был свет, который испускал какой-то безжизненный металлический прибор, отражающий собственное изображение на земной поверхности, свои зловещие кратеры и безжизненные раны.

Глава 13

Утреннее сияние весеннего солнца испещрило городские руины ярко-желтыми и золотыми бликами, покрыв глазурью обломки кирпича, и небо накинуло свое голубое покрывало на покореженные бесформенные останки зданий на горизонте.

Дочка Йергена в симпатичном платьице небесного цвета толкала кремовую коляску. Ее личико было исполнено гордости и счастья. Йерген шагал рядом. Он не сводил с девочки глаз, любуясь ее счастливым личиком, и вдыхал запах весеннего пробуждения города после долгой ужасной зимы.

Сдвоенные трамваи со скрипом пробирались по городским улицам, оглашая утренний воздух веселыми звонками. Повернув на Метцерштрассе, Йерген заметил вдалеке Моску и его друзей, копошащихся около джипа. Потом его взгляд упал на Геллу: она стояла в тени дерева. Подойдя ближе, он увидел, что Моска, Лео и Эдди грузят в джип пожитки Моски: чемоданы и баулы с одеждой, деревянный ящик с консервами и небольшую угольную печку, которую Йерген для них раздобыл.

Йерген тронул дочку за плечико:

– Жизель, подкати коляску прямо к ним. Это будет для них сюрприз.

Девочка весело улыбнулась и покатила коляску быстрее. Первой их заметила Гелла и, радостно вскрикнув, тяжело засеменила к ним навстречу.

– Ну, как она вам нравится? – спросил Йерген не без гордости. – Я же вам обещал.

– О, это замечательно, Йерген, это просто замечательно! – воскликнула Гелла. На ее тонком чистом лице был написан столь неподдельный восторг, что Йерген растрогался. Он любовно посмотрел на коляску: и впрямь красивая – низкая, обтекаемая, как гоночный автомобиль, выкрашенная в приятный кремовый цвет, с зеленым днищем, – на фоне голубого неба она казалась просто произведением искусства.

– А вот моя дочка Жизель, – продолжал Йерген. – Она хотела сама привезти ее вам.

Девчушка робко поклонилась, а Гелла неуверенно присела на корточки, и полы ее плаща упали на землю.

– Спасибо тебе большое, – сказала она и поцеловала малышку в щечку. – Ты поможешь довезти ее до моего нового дома?

Девочка важно кивнула.

Подошел Моска. На нем был старый мятый комбинезон.

– Я заплачу потом, Йерген, – сказал он, мельком взглянув на коляску. – Мы переезжаем на Курфюрстеналлее. Вы с Геллой можете дойти туда пешком. Мы приедем, как только погрузимся.

– Конечно, конечно, – ответил Йерген. Он добродушно приподнял шляпу и сказал Гелле по-немецки:

– Милая дама, позвольте вас сопровождать?

Она улыбнулась и взяла его под руку. Девочка с коляской шла впереди.

Они шагали под порывами весеннего ветерка, пахнущего цветами и травой. Гелла застегнулась.

Йерген увидел, как плащ плотно обтягивает живот, и испытал теплое чувство радости, смешанное с печалью. Его жена умерла, дочка растет без матери и теперь вот идет рядом с любовницей врага. Он думал, как бы изменилась его жизнь, если бы Гелла принадлежала ему, отдавая свою нежность и любовь ему и его ребенку и нося под сердцем новую жизнь, которая принадлежала бы им обоим. Как приятно было бы пройтись с ней в это прекрасное утро, и печаль и страх отступили бы от их сердец, и Жизель тоже была бы счастлива. В этот момент Жизель обернулась и одарила их обоих улыбкой.

– Она уже совсем хорошо выглядит! – сказала Гелла.

Йерген кивнул.

– Сегодня я увезу ее в деревню. На месяц. Так посоветовал врач. – Йерген пошел медленнее, чтобы Жизель не слышала их разговора.

– По-моему, она еще не оправилась после этой трудной зимы.

Жизель ушла достаточно далеко, весело толкая коляску по залитому солнечными лучами тротуару. Гелла снова взяла Йергена под руку. Он продолжал:

– Я хочу увезти ее подальше от этих развалин, от всего, что бы напоминало ей о смерти матери, куда-нибудь из Германии. – Он помолчал и добавил будничным тоном, словно повторял уже не раз сказанные слова, в которые сам ни капельки не верил:

– Врач говорит, что тут она может сойти с ума.

Жизель поджидала их, стоя в тени деревьев.

Гелла обогнала Йергена, чтобы подойти к девочке первой, и весело сказала ей:

– А хочешь прокатиться в коляске?

Жизель закивала, Йерген помог ей забраться в коляску, и девочка свесила не умещающиеся внутри ножки по бокам. Гелла покатила коляску, приговаривая со смехом:

– Ох, какой же у меня большущий ребенок! – и щекотала девочку под подбородком. Потом она припустилась бежать, чтобы разогнать коляску, но ей было трудно. Жизель не смеялась, но улыбалась во весь ротик и издавала тихие журчащие звуки, которые лишь отдаленно напоминали смех.

Они подошли к длинной шеренге одинаковых каменных домов, вытянувшихся по Курфюрстеналлее. Гелла остановилась около первой калитки, за которой начиналась цементная дорожка к входной двери. Она позвала: