Неизвестен Автор - Сущность Религии

• Название: Сущность Религии
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Религия

---

55.

"Каково твое сердце, таков и твой бог". Каковы желания людей, таковы и их боги. Боги греков были ограниченными; это значит, их желания были ограниченны. Греки не желали жить вечно, они только не хотели стареть и умирать, но боялись они не того, что смерть неминуема, а боялись умереть вот сейчас, - неприятное всегда приходит к человеку преждевременно; греки только не хотели умирать в цвете лет, хотели избегнуть насильственной, мучительной смерти; они стремились не к блаженству, они стремились лишь к счастью, они хотели только жить покойной, легкой жизнью; они не вздыхали, подобно христианам, по поводу того, что над ними тяготеют законы природы, потребности полового чувства, сна, еды и питья; в своих желаниях они не выходили из круга человеческой природы, они еще не были творцами из ничего, они еще не превращали воды в вино, они только очищали, дистиллировали натуральную воду и органическими способами превращали ее в божественный сок; содержание божественной, блаженной жизни они почерпали не из чистого воображения, но из элементов реального мира; небо богов они строили на основах этой земли. В раю христианской фантастики человек бы не мог умереть и не умер бы, если бы он не согрешил; у греков же человек умирал даже в счастливый век Кроноса, но умирал так сладко, словно засыпал. В этом представлении реализуется естественное человеческое желание. Человек не желает бессмертной жизни, он жаждет только продолжительной жизни, благополучной в телесном и духовном отношении, и хочет естественной, безболезненной смерти. Следовательно, чтобы отказаться от веры в бессмертие, нет необходимости прибегать к несвойственному человеку настроению отрешенности стоиков. Все сводится к тому, чтобы убедиться, что христианский символ веры основывается только на сверхъестественных, фантастических желаниях, и вернуться к простой, действительной человеческой природе. Божественное, то есть возможное, существо они не превращали в прообраз, цель и мерило существа действительного, но действительное существо делали мерилом существа возможного. Даже когда они очистили и одухотворили своих богов посредством философии, их желания остались на почве действительности, на почве человеческой природы. Боги - реализованные желания, но высшее желание, высшее счастье философа, мыслителя, как такового, сводится к непрерывности мышления. Боги греческих философов - по крайней мере греческого философа по преимуществу, философского Зевса, Аристотеля - непрерывно мыслят; блаженство, божественность сводится к ничем не прерываемой деятельности мышления. Но эта деятельность, это блаженство само ведь протекает в пределах этого мира, в границах человеческой природы, правда, в здешних условиях - с перерывами. Это есть действительное, определенное, особенное блаженство, поэтому с христианской точки зрения оно представляется ограниченным, жалким, противоречащим самой сущности блаженства: ибо бог христиан не ограниченный, а беспредельный, возвышающийся над всякой естественной необходимостью, сверхчеловеческий, внемировой, трансцендентный, а это значит: христиане во власти неограниченных, трансцендентных, выходящих за пределы мира, природы, человеческого существа, то есть абсолютно фантастических, желаний. Христиане хотят быть бесконечно счастливее, чем боги Олимпа; их желание - небо, где исчезают все границы, вся природная необходимость, где исполняются все желания; на этом небе нет ни потребностей, ни страданий, ни ран, нет борьбы, нет страстей, нет препятствий, нет смены дня и ночи, света и тени, радости и горя, как все это есть на небе греков. Лютер, например, говорит: "Где бог (именно на небе), там должны иметься все блага, каких только можно пожелать". То же самое говорится об обитателях рая в Коране по переводу Савари:

"Все их желания будут исполнены", но только их желания другого рода. Словом, предмет их веры не есть ограниченный, определенный бог, бог с известным именем - Зевса, Посейдона или Гефеста, но абсолютный, безыменный бог, потому что предметом их желаний оказывается не какое-нибудь известное, конечное, земное счастье, не определенное наслаждение-любовью или прекрасной музыкой, моральной свободой или мышлением, - но наслаждение, охватывающее все возможные наслаждения, поэтому наслаждение исключительное, превосходящее всякое представление, всякое понятие, наслаждение бесконечным, безмерным, невыразимым, неописуемым блаженством. Блаженство и божество - то же самое. Блаженство в качестве объекта веры, представления, вообще в качестве теоретического объекта, есть божество; божество как объект сердца, воли, желания, вообще как практический объект, есть блаженство. Впрочем, воля, как она понимается моралистами, не составляет специфической особенности религии, ибо я не нуждаюсь в богах, когда я могу чего-либо достигнуть собственной волей. Превратить мораль в существенную сторону религии - значит сохранить название религии, отказавшись от ее сущности. Моральным можно быть и без бога, но нельзя быть без бога блаженным, блаженным в сверхъестественном, христианском смысле, ибо блаженство в этом смысле находится за пределами природы и человечества, не подчиняясь их власти, поэтому для своего осуществления это блаженство предполагает сверхъестественное существо, существо, которое может быть тем, что не под силу природе и человечеству, что выше всего человеческого. Поэтому, если Кант сделал из морали сущность религии, то он находился в таком же или приблизительно таком же отношении к христианской религии, в каком Аристотель стоял к греческой, поскольку последний теоретическую деятельность считал сущностью богов. Как бог, представляющий собой лишь спекулятивную сущность, лишь ум, еще не есть бог, так и моральное существо или "олицетворенный моральный закон" еще не есть бог. Конечно, и Зевс - философ, когда он с улыбкой взирает с Олимпа на борьбу богов, но сверх того он есть нечто бесконечно большее; конечно, христианский бог есть и моральное существо, но сверх того нечто бесконечно большее; нравственность есть лишь условие блаженства. Истинная мысль, определяющая христианское блаженство, а именно в противоположность философскому язычеству, есть как раз та мысль, что только в удовлетворении всего человеческого существа можно обрести истинное блаженство, поэтому христианство позволяет быть причастным божеству, или, что то же, блаженству, - телом, плотью. Впрочем, развитие этой мысли относится не к данной работе, а к "Сущности христианства". Или, вернее, божество есть представление, истина и реальность которого сводятся к блаженству. Насколько простирается желание блаженства, настолько, не дальше, простирается представление о божестве. У кого больше нет сверхъестественных желаний, для того больше нет сверхъестественных существ.