Стефан Куртуа - Черная книга коммунизма

• Название: Черная книга коммунизма
• Автор: Стефан Куртуа
• Издательство: Три века истории
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-93453-037-2

«Черная книга коммунизма» — первое фундаментальное справочное издание, посвященное исследованию преступлений коммунистических режимов, существовавших в ХХ веке. Международный коллектив ученых-историков провел огромную работу, собрав воедино всю информацию о преступлениях, совершенных под флагом коммунизма во многих странах и на разных континентах. При этом использовались не только многочисленные свидетельства и воспоминания очевидцев, но также материалы из недоступных ранее архивов.

Книга, предлагаемая вниманию читателя, уже издана во многих европейских странах. Она серьезна, масштабна, туго набита фактами, многие из них уникальны своей новизной, подчас невероятностью. Это своего рода исследование о раковой опухоли большевизма, которая беспощадно уничтожала поколение за поколением во всем мире и, прежде всего, в России.

Книгу создали зарубежные историки. Жаль, что не российские. Но замечательно, что исследование выходит в русском издании.

Что же это за явление — большевизм, основанный В. Ульяновым в 1903 году?

Ленин в начале века патетически воскликнул: «Дайте нам партию революционеров, и мы перевернем Россию!»

Перевернули. Поставили с ног на голову. Что получили? Ничего, зато потеряли целое столетие. На то же столетие отстали от цивилизованных стран. Убиты десятки миллионов людей. Страна — нищая, отсталая, нация биологически вырождается. И перспективы выздоровления страны и нации отнюдь не радужны. Почему? Потому, что наше общество пусть еще не смертельно, но все еще запредельно отравлено ложью. Мы все еще продолжаем жить в каком-то кошмарном сне. Боремся за свободу, а живем по-советски.

Самое ужасное, что существует на белом свете, — это извращение прекрасного. большевистский режим родился из революционной решительности, на словах вдохновляемой гуманистическими идеалами. Ленинцы были убеждены, что только насилие является универсальным и единственным средством осуществления этих идеалов.

Большевизм и фашизм — две стороны одной и той же медали. Медали вселенского зла.

---

4. Одновременно с арестами проводить следственную работу. Для выявления агентурной сети в ходе расследования следует оказывать давление на организаторов и руководителей диверсионных групп, вплоть до полного их разоблачения, немедленно арестовать всех шпионов, вредителей и членов диверсионных группировок, раскрытых благодаря показаниям арестованных ранее лиц. Для ведения следствия подготовить специальную оперативную группу.

5. По мере ведения следствия разделить всех арестованных лиц на две категории:

а) первая категория, к которой принадлежат участники тайных польских организаций, ведущих шпионскую, диверсионную и подрывную деятельность, — должна быть расстреляна; б) вторая категория — менее активная, чем первая, — подлежит тюремному заключению или ссылке в лагерь на срок от пяти до десяти лет. (…)

Народный Комиссар Внутренних Дел СССР, Генеральный комиссар Государственной Безопасности Н. Ежов, Москва, 11 августа 1937 г.

Катынь, тюрьмы и депортации (1939–1941)

К пакту о ненападении, заключенному 23 августа 1939 года между СССР и Германией, прилагался секретный протокол, где стороны договаривались о разделе сфер влияния на польской территории. 14 сентября последовал приказ советского правительства «перейти в наступление против Польши», и три дня спустя Красная Армия пересекла границу Польской Республики, чтобы «освободить» территории, именуемые «Западной Белоруссией» и «Западной Украиной», от «польской фашистской оккупации» и включить их в СССР. Аннексия была стремительной, с использованием методов устрашения и репрессий.

29 ноября 1939 года Президиум Верховного Совета СССР предоставил советское гражданство всем жителям присоединенных территорий. Вильнюс и его окрестности были отданы Литовской Республике, доживающей последние дни своей независимости. Было очевидно, что советская репрессивная система начала действовать и в этом регионе — в ответ на оказываемое ей сопротивление. Действительно, несколько частей польской армии, избежавшие плена, той же осенью организовали партизанское движение. НКВД направил в эти регионы многочисленные подразделения (включая пограничные войска), повсюду внедрял свои структуры. Кроме того, новые власти были озабочены проблемой военнопленных и опасались реакции гражданского населения.

Проблема военнопленных стояла достаточно остро. В плен попало от 240 000 до 250 000 военнослужащих, около 10 000 из них — офицеры. На следующий же день после начала агрессии 19 сентября 1939 года Лаврентий Берия подписал Приказ № 0308 о создании в недрах НКВД Главного управления по делам военнопленных (ГУВП), а также широкой сети лагерей специального назначения. В начале октября постепенно началось освобождение рядовых солдат, но 25 000 из них были отправлены на строительство дорог, а 12 000 человек поступили в распоряжение Наркомата тяжелой промышленности для использования на принудительных работах. Еще неизвестно, сколько из них кануло навсегда в огромной разветвленной системе ГУЛАГа. Тогда же решено было создать два «офицерских» лагеря — в Старобельске и Козельске, а также особый лагерь для полицейских, тюремных надзирателей и пограничников в Осташкове. Вскоре Берия организовал специальную оперативную группу, уполномоченную вести юридическое расследование непосредственно в лагерях. К концу февраля 1940 года было интернировано 6192 полицейских (и приравненных к ним лиц), а также 8376 офицеров.

В течение нескольких месяцев в Москве решалась судьба этих заключенных. Для некоторых из них, в частности для содержащихся в лагере в Осташкове, готовилось обвинение по статье 58–13 Уголовного кодекса с весьма специфической формулировкой относительно лиц, «боровшихся с международным рабочим движением». Небольшого нюанса в толковании этой хитроумной формулировки оказывалось вполне достаточно для вынесения обвинительного приговора против любого полицейского или надзирателя польской тюрьмы. В качестве наказания предусматривалось от пяти до семи лет лагерей. Предполагалась также ссылка в Сибирь и на Камчатку.

Окончательное решение о судьбе военнопленных было принято во второй половине февраля 1940 года, возможно, под влиянием событий, связанных с советско-финляндской войной. Судя по документам, ставшим в наши дни достоянием широкой общественности, для многих оно оказалось довольно неожиданным.

5 марта, по предложению Берии, Политбюро постановило применить высшую меру наказания ко всем узникам Козельска, Старобельска и Осташкова, а также к 11 000 поляков, интернированных в тюрьмах западной части Украины и Белоруссии.

Приговор был вынесен специальным судом, так называемой тройкой, в состав которой входили Иван Баштаков, Бачо Кобулов и Всеволод Меркулов. Предложение Берии завизировано личными подписями Сталина, Ворошилова, Молотова и Микояна. Существует пометка секретаря суда о поддержке данного решения отсутствовавшими в тот день на заседании Калининым и Кагановичем.

Свидетельское показание Станислава Свяневича, избежавшего гибели во время массовой бойни в Катыни.

«Под потолком я обнаружил отверстие, через которое наблюдал за происходящим снаружи (…). Перед нами виднеется плац, заросший травой (…). Вокруг плотное оцепление из сотрудников НКВД, они вооружены винтовками с примкнутым штыком.

Такую картину мы наблюдаем впервые. Даже на фронте, после захвата в плен, нас не конвоировали со штыками (…). На плац прибывает скромный автобус, меньше автобусов, которые встречаются в городах Европы. Окна закрашены известкой. Вместимость — человек тридцать, дверца для пассажиров только сзади.

Мы недоумеваем, зачем понадобилось затемнять окошки. Немного подавшись назад, автобус подъезжает к ближайшему вагону вплотную, так, чтобы военнопленные в него поднялись непосредственно из вагона. Солдаты НКВД с примкнутыми штыками стоят по обе стороны от дверцы, следя за входом в автобус (…). Через каждые полчаса автобус возвращается за новой группой. Стало быть, место, куда перевозят пленников, находится неподалеку (…).

Высокорослый полковник НКВД, который отстранил меня от перевозки, теперь стоит посреди плаца, засунув руки в карманы своей широкой шинели. Судя по всему, именно он руководит этой операцией. Но в чем же заключается ее суть? Должен признаться, в тот светлый весенний день у меня и мысли не промелькнуло о возможных расправах (…).

На «техническую подготовку» массового убийства ушел месяц. За последующие полтора месяца (с 3 апреля по 13 мая) заключенных небольшими партиями перевозили из одних лагерей в другие. 4404 человека переправили из козельского лагеря в Катынь, где каждый из них получил пулю в затылок, после чего был погребен в братской могиле.

Заключенные из Старобельска (3896 человек) расстреляны в застенках НКВД в Харькове, тела их захоронены в окрестностях города, в Пятихатках. Пленники из Осташкова (6287 человек) ликвидированы НКВД в Калинине (современное название — Тверь) и преданы земле в местечке Медное. Всего истреблено 14 587 человек. 9 июня 1940 года первый заместитель главы НКВД Василий Чернышев доложил о готовности лагерей к приему новых заключенных.

Упомянутые Берией 11 000 заключенных — лишь небольшая часть общего числа взятых под стражу поляков. Их разделили на несколько категорий.

Наиболее многочисленная из них — беженцы, т. е. лица, покинувшие польскую территорию в период немецкой оккупации. Через тюрьмы и КПЗ прошло 145 000 беженцев; часть из них была осуждена и отправлена в лагеря, часть — освобождена. Вторая категория — перебежчики — поляки, арестованные при попытке бегства в Литву, Венгрию или Румынию. Некоторых освободили спустя несколько недель, около 10 000 перебежчиков по приговору ОСО (Особое совещание) получили сроки от трех до восьми лет; они очутились в ГУЛАГе — большинство в Дальлаге, кое-кто на Колыме. Часть из них расстреляли по Постановлению от 5 марта 1940 года. Третью категорию составили участники отрядов Сопротивления, офицеры, которые не были мобилизованы в 1939 году, государственные служащие, представители местной администрации, различного типа помещики, в общем, всякого рода «социально опасные элементы». Именно к этой последней категории принадлежали, по большей части, 7305 человек, отобранных для расправы из 11 000 взятых на учет. Их ликвидировали на основании Постановления от 5 марта 1940 года. Место их погребения не найдено, известно лишь, что 3405 человек расстреляны на Украине, 3880 — в Белоруссии.

Общее число «тюремных жителей» на территориях, присоединенных к СССР (включая Литву, вошедшую в его состав летом 1940 года), точно не определено; на 10 июня 1941 года в тюрьмах западной Украины и Белоруссии насчитывалось 39 600 заключенных (среди которых примерно 12 300 человек уже «осужденных»). По сравнению с данными на март 1940 года число их удвоилось. Соотношение уголовников и политических неизвестно.