Андрей Шляхов - Склиф. Скорая помощь

• Название: Склиф. Скорая помощь
• Автор: Андрей Шляхов
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-61422-6

Склиф — так в народе прозвали Научно-исследовательский институт Скорой помощи имени Н. В. Склифосовского. Сюда везут самых сложных больных и обращаются в самых отчаянных ситуациях. Здесь решают вопрос жизни и смерти и вытаскивают с того света. В этой больнице, как в зеркале, отражается вся российская медицина…

Читайте новый роман от автора бестселлера «Клиника С…..» — неприукрашенную правду о врачах и пациентах, скромных героях, для которых клятва Гиппократа превыше всего, и рвачах в белых халатах, «разводящих больных на бабки», о фатальных врачебных ошибках и диагностических гениях, по сравнению с которыми доктор Хаус кажется сельским коновалом… Эта книга откроет для вас все двери, даже те, на которых написано «Посторонним вход воспрещен» и «Только для медицинского персонала», отведет за кулисы НИИ Скорой помощи, в «святая святых» легендарного Склифа!

---

Исаев так и поступал — наблюдал, контролировал, назначал, словом, делал все, что требовалось. Понадобилось бы реанимировать — реанимировал бы. И не для виду, а как надо. Только вот смотреть на физиономию Мацыркевича было противно.

Тот тоже заметил неладное, потому что утром, когда Исаев подошел к нему для оценки состояния, сказал:

— У вас, наверное, какие-то проблемы, доктор?

— С чего вы так решили? — удивился Исаев.

— Взгляд у вас такой… смурной, — гад, оказывается, и смущаться умел. — Я не лезу в ваши дела, но просто хочу пожелать вам, чтобы все у вас было хорошо. От чистого сердца.

От такого мелодраматического оборота, который хорош для сериала, но в жизни смотрится неестественно, Исаев немного прибалдел. Настолько, что чуть было не утратил самоконтроль, но вовремя спохватился, прикусил язык, придержал зачесавшиеся руки и ответил:

— Я просто устал…

После утреннего обхода заведующего отделением (во время этого обхода пациенты как раз и передаются от новой смены к старой), Исаев спокойно почаевничал под любимое овсяное печенье с изюмом, рассказал шефу анекдот, повесил на плечо сумку и направился в раздевалку. Вышел из отделения и столкнулся буквально нос к носу с Мацыркевичем, будь он трижды неладен. Только одет Мацыркевич был не в провода, тянущиеся к монитору, а в черное — черную кожаную куртку, черный джемпер, черные брюки. И обут в черные остроносые полуботинки. Здравствуй, Черный Пациент — кошмар каждого уработавшегося доктора.

— Я брат Романа Мацыркевича, которого вчера к вам привезли, — пробасил Черный Пациент. — Передачу ему привез, жена собрала, и хотел бы узнать, как прошла ночь.

Секунд двадцать Исаев осмысливал происходящее и сравнивал брата с образом, врезавшимся в память. Вот это точно он, и взгляд совпадает, и выражение лица то же, и голос… Даже ботиночки, кажется, знакомые, остороносенькие.

— Вы близнецы? — зачем-то спросил Исаев, хотя уточнять очевидное не было никакой нужды.

— Близнецы.

— Давайте передачу, — протянул руку Исаев. — Я отдам ее на пост и отвечу на ваши вопросы.

«Спасибо» в ответ не прозвучало. Видно птицу по полету, добра молодца по соплям, то есть — по манерам.

Разговаривать у дверей отделения Исаев не стал. Нежно взял гада номер два, который и был настоящим гадом, под локоток и увел в ближайшее укромное место — небольшой «карман», образованный двумя выступами стены.

Дело — прежде всего.

— Состояние вашего брата стабильное, — сказал Исаев, — ночь прошла спокойно. Три ближайших дня он проведет у нас, а потом будем решать. А теперь я хотел бы расплатиться.

— Вы? — удивился настоящий гад.

Колпак, халат, да и вся больничная обстановка в целом меняют лица, делают их неузнаваемыми.

— Я, я, — ответил Исаев и пустил в ход полузабытые боксерские навыки.

Мечта сбылась, да так, что лучше не бывает. Резкий хук в зубы (гад стоял спиной к стене, так что затылком о бетон приложился знатно), прямой в солнечное сплетение, снизу коленом еще раз в зубы и сверху по шее рубануть-припечатать. На все про все — секунд пять. Тело с удовольствием вспомнило давнишние навыки и желало продолжения разминки.

Пинать поверженную тушу ногами Исаев не стал. Не хотел опускаться до уровня своего оппонента. На всякий случай предупредил:

— Будешь возникать, я найду двадцать свидетелей того, как ты на меня нападал, а я защищался. И не наезжай больше на людей.

«Наезжай» имело двойной смысл — прямой и переносный.

Оппонент начал медленно подниматься на ноги. Исаев развернулся и неторопливо (догоняй, если хочешь) пошел в раздевалку. Оглядываться не стал — во-первых, это могло испортить впечатление, а во-вторых, топота за спиной слышно не было.

Гад все-таки «возник». В суд, за отсутствием свидетелей, не подал, а жалобу на имя главного врача написал. Пожаловался на грубость доктора Исаева, умолчав о побоях. Видимо, решил, что побои ущемляют его несуществующее достоинство. Исаев, в свою очередь, написал объяснительную в лучших традициях отечественной «несознанки», отрицая как грубость (это было правдой, ведь он не грубил, а воспитывал), так и сам факт общения с гадом (отрицать — так до конца). Главный врач поручил Инессе Карповне «разобраться и доложить».

Для таких сложных случаев у Инессы Карповны была своя система, заимствованная из детективов. Она пригласила к себе Исаева, имитируя работу с документами, помурыжила его минут пять в своем кабинете, чтобы «выбить из колеи», и в лоб выдала:

— Я все знаю! Есть свидетели того, как вы грубили родственнику, но мне чисто по-человечески хочется услышать всю правду от вас.

Смотрела она при этом в глаза Исаеву — не забегают ли?

— Инесса Карповна, направьте ваших свидетелей к психиатру, — не моргнув глазом, не шевельнув бровью, не краснея, не бледнея и не отводя взора в сторону, посоветовал Исаев. — У них галлюцинации. А я при всем своем желании ничего больше вам сказать не смогу, потому что ничего не было. Жалобщику этому тоже, конечно, неплохо было бы показаться психиатру.

— А если я проведу очную ставку? — тон Инессы Карповны из требовательного стал угрожающим.

— Да хоть десять, — улыбнулся Исаев. — Итог будет тот же самый…

После того как Исаев ушел, Инесса Карповна «вышла к народу», то есть перешла из кабинета в офис, чтобы поделиться с подчиненными опытом.

— Глаза — вот ваш ориентир, — возвестила она, не вдаваясь в прелюдии. — Глаза — зеркало души. Не столько слушайте, что вам говорят, сколько следите за глазами собеседника, и вас невозможно будет обмануть!

«Лечебное» голодание

Если Инесса Карповна приглашает к себе в кабинет, то не для того, чтобы рассказать анекдот или показать фотографии. Значит, случилось что-то серьезное.

Никакой вины Женя за собой не знала, но все равно немного волновалась. Самую чуточку.

— Евгения Александровна, — Инесса Карповна даже с глазу на глаз не нарушала делового этикета и не обращалась к Жене по имени. — Я хочу дать вам первое самостоятельное поручение…

Ура! Наконец-то! Волнение сменилось радостью, а радость снова волнением. Только другого характера — теперь Женя волновалась, что не справится с поручением.

— В гинекологии…

«Тринадцатый этаж хирургического корпуса, — машинально отметила в уме Женя, еще в первый день своей работы изучившая топографию института. — Заведующая — Колыванова Елена Олеговна, научный руководитель — профессор Горина».

Склиф — это не простая больница, а научно-исследовательский институт. Поэтому в каждом отделении есть не только заведующий, но и научный руководитель. Порой подобное «двоевластие» рождает проблемы. Это случается тогда, когда научный руководитель борется с заведующим за единоличную власть. Но обычно двое руководителей как-то уживаются в одном отделении. Помнят, что худой мир лучше доброй ссоры, и стараются «притереться» друг к другу.

— …проблема с буфетчицей…

«Меня в буфетчицы?» — ужаснулась Женя.

— …одна нормальная, а другая — наглая хамка и алчная воровка!..

«А если бы одна была хамкой, а другая — воровкой, это как? Лучше или хуже?» — подумала Женя.

— Елена Олеговна не в состоянии с ней справиться…

Елену Олеговну Женя видела. Решительная женщина. Взгляд строгий, в голосе и всей манере поведения явственно ощущается властность. У такой не забалуешь, а уж чтобы она не могла с кем-то справиться… Что же это за монстр такой?

— …потому что она очень наглая и вдобавок отлично знает трудовое законодательство. Не так, как я, конечно, но близко к тому…

Людей, отлично знающих трудовое законодательство, не любят ни начальники, ни кадровики. Это закономерно. Как можно любить человека, который в ответ на каждое слово заводит: «это противоречит такой-то статье Трудового кодекса»? Да никак!

— …Елена Олеговна трижды пыталась ее уволить, но каждый раз — неудачно. С такими особами, — Инесса Карповна неодобрительно покачала головой, — нужно держать ухо востро, не давать им ни одного повода для оспаривания увольнения. А то они выиграют суд, восстановятся на работе, да еще и деньги за свой «вынужденный» прогул потребуют! И ведь придется заплатить, если суд присудит! Поэтому завтра собирается целая комиссия — главная сестра, представитель отдела кадров, то есть — вы, заведующая отделением и старшая медсестра. Вчетвером, я надеюсь, вы с ней справитесь!

«Ну а если нет, то придется мне самой…» — прочла Женя на лице начальницы. С поручением все ясно — не подобает Инессе Карповне, руководителю отдела кадров, ходить по отделениям и увольнять буфетчиц, пусть даже и очень продвинутых в плане трудового законодательства. Негоже, образно говоря, палить из пушки по воробьям. Ну а уж если припрет так, что деваться некуда, то тут уж ничего не поделаешь. Ракетой «земля-воздух» по воробью выстрелишь, лишь бы решить проблему раз и навсегда.