Сергей Соболев - Кремлевский пасьянс

• Название: Кремлевский пасьянс
• Автор: Сергей Соболев
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-237-7

В романе «Кремлевский пасьянс» автор показывает жестокую и изощренную борьбу за власть в государстве, причем не только личностей, но и целых структур: партии, госбезопасности, армии. В этой борьбе все средства оказываются хороши, вплоть до применения биохимических препаратов (новейшего достижения науки), способных изменить личность человека, превратив его в послушного робота-убийцу…

---

Мне наплевать, кто вы. Пусть даже черти из ада. Держите гостинцы!

– Ну ты и заводной, командир! – восхищенно произнес Калайчев, когда в пещерах загрохотали взрывы. Он перенес огонь чуть правее, где мелькали темные фигурки. После нескольких коротких очередей звонко клацнул затвор и пулемет замолчал.

– Какого черта! – выругался Калайчев. – На самом интересном месте! Надо было с собой цинк с патронами захватить.

Он с тревогой посмотрел на гору, где громыхнули еще два взрыва, и в сердцах отбросил бесполезный пулемет в сторону.

Ермаков на одном дыхании преодолел два десятка выбитых в скале ступеней и ввалился в пещеру, предварительно закатив туда парочку РГД. Он с удовлетворением воспринял стоны, донесшиеся из глубины, и добавил для верности несколько очередей. Чьи-то руки обхватили его сзади за плечи, но Ермаков для начала ударом тяжелого кованого ботинка размозжил коленную чашечку противника, затем вывернулся и нанес молниеносный удар снизу вверх в незащищенное горло. Удар был настолько резким и сильным, что голова нападавшего практически отделилась от тела.

Он отшвырнул в сторону обмякшее тело и устремился в боковой проход.

– Фомин! – хрипло позвал Ермаков. – Я здесь! Ну что же ты, трус! Я тебя все равно достану!!

Он бросил в галерею последнюю гранату и подождал за выступом, пока просвистят осколки. Галерея привела его в другую пещеру, более просторную. Он нажал на курок, чтобы подсветить, но очередь получилась короткой, магазин опустел.

– Страшно, Фомин?! Я так и думал, что ты трус!

Ермаков выщелкнул опустевший магазин и едва успел отклониться от направленной ему прямо в лицо автоматной очереди. Сухо кашлянул пистолет, и очередь оборвалась.

– Я здесь, Ермаков, – донесся знакомый голос из противоположного угла пещеры.

Вспыхнул фонарь и на какое-то время ослепил Ермакова.

– Я здесь. Вы меня искали?

Все решали доли секунды, Ермаков разжал пальцы и выпустил ставший бесполезным автомат. Продолжая движение, его рука направилась к кобуре, но затем изменила направление. Он успел наполовину извлечь из ножен тяжелый десантный нож, когда негромко щелкнул выстрел из пистолета и острое невидимое жало впилось ему в грудь.

Он падал долго, целую вечность.

Калайчев снял каску, стащил шлем и, не мигая, смотрел в сторону горы. Гора молчала, но в его ушах продолжали греметь выстрелы и взрывы гранат. Он развернулся и совершенно открыто, не прячась, направился к выступу скалы, за которым оставил раненого старшину.

– Ну что там?

Калайчев нагнулся, пощупал пульс и потянулся за новой ампулой промедола.

– Хватит, – простонал Витвицкий. – Ты и так вкатил лошадиную дозу. Что там, на горе?

– Все, – глухо ответил Калайчев.

Старшина что-то неразборчиво простонал, но его силы иссякли, и наркотический сон наконец избавил его от боли и страданий.

Калайчев взвалил на плечи тяжелое тело старшины и, пошатываясь, направился в сторону плато. Они были беззащитны, и любой стрелок легко мог уложить их одной пулей. Но Калайчев не думал об этом. Он боялся только одного – нарушить последний приказ командира.

Вертолеты прибыли в восемь утра, один из них был с красным крестом на фюзеляже. Они сняли с плато десантников и направились в Джелалабад.

Чуть позже возле кишлака появились два «Ми-8». Они несколько раз облетели вокруг горы и зависли над террасой. Как только два десятка людей, одетых в камуфляж без знаков различия, покинули борт, вертолеты развернулись в сторону Кабула.

Примерно в полдень над кишлаком появились хищные силуэты двадцатьчетверок. Они сделали широкий круг и принялись по очереди пикировать на гору и прилепившийся к ней кишлак. Из подбрюший вырывались дымные трассы ракет, затем они сбросили бомбовую нагрузку и расстреляли весь боекомплект.

Теперь никто не сможет с уверенностью сказать, что здесь произошло в ночь с 15 на 16 февраля 1985 года.

Командир Отдельного Кабульского батальона ВДВ майор Васильев был убит в этот же день прицельным выстрелом снайпера в голову. Это случилось на одном из отрезков шоссе Кабул – Джелалабад, считавшемся до того времени спокойным и безопасным. Майор медленно сполз из верхнего люка вниз, и солдаты долго не тревожили его, думая, что их командир решил подремать.

Часть вторая

Глава первая

То, что случилось, – случилось в феврале 1985 года.

Февраль и март 85-го. Что мы знаем о них? Скупые строки официальной хроники, путанные высказывания очевидцев, немногочисленные и какие-то торопливые эпизоды в мемуарах первых лиц. Странное умолчание… Или заговор молчания?

1985-й. Год поворотный. Именно здесь хранятся ответы на некоторые неразгаданные до сих пор тайны. Именно отсюда берет начало грандиозная ложь, невиданная по своим масштабам мистификация, жертвой которой стали миллионы людей.

С тех пор минуло десять лет. Время подводить итоги и задавать вопросы. Прежде всего самому себе, зная что не ты первый задаешь эти вопросы и вряд ли будешь последним. Слишком много вокруг всего этого лжи и раскопать правду будет не так-то просто.

Что с нами происходит? Когда это началось? И чем все закончится? Вот уже десять лет мы послушно следуем за новыми пастырями. У них благообразная внешность и лексика пророков. Они обещали по капле выдавить из нас рабов, но выдавили остатки человеческого. Они присягнули вывести нас в страну обетованную, но мы потеряли собственную страну. Мы так слепо верили, мы были так глупы и наивны, нам так хотелось лучшей жизни, настоящей свободы и настоящего равенства, что мы легко дали себя одурачить, разрушив собственными руками все, чем гордились наши предки.

С нами происходит какая-то странная метаморфоза. Мы перестаем быть людьми. Мы превращаемся в хищника с человеческим лицом. Но человек и без этого уже достаточно страшен и непредсказуем.

У нас отняты все права, кроме одного, – всеми доступными способами, включая самые низкие и подлые, бороться за выживание. И мы боремся. Из нашей груди вырываются хриплые стоны, мы пускаем в дело любые средства, включая собственные зубы и ногти, лишь бы выжить, лишь бы уцелеть в смертоносных безжалостных джунглях новой жизни.

Там, за кордоном, нас по-прежнему боятся и не понимают. Нас боялись и раньше, когда мы были сильны и хорошо вооружены, но это был страх перед грубой силой. Сейчас, когда мы слабы и почти безоружны, нас боятся еще больше. И те, которые испытывают страх перед нами, правы. Это страх перед неизвестностью. У нас почти не осталось ограничителей и тормозов, и мы готовы на все. Ради того, чтобы выжить.

Нет, нас нельзя назвать даже падшими ангелами. Мы еще падаем и никто не знает, как долго будет длиться падение.

Февраль и март 1985 года. Что мы знаем о них? Эти два месяца – белое пятно на исторической карте России. Терра инкогнита. Целина. Что за тайны хранит в себе это время? И будут ли они когда-нибудь преданы огласке? Нет, автор не рискует брать на себя такое бремя – быть первопроходцем. Еще живы многие очевидцы и участники тех событий. У них еще есть шанс. Сказать правду, покаяться или промолчать – это дело их совести.

Подождем. Мы научились ждать за эти годы. А чтобы не скучать все это время, расскажем свою историю.

Эта история – плод воображения автора. Любые совпадения с истинными событиями февраля – марта 1985 года являются случайными. Имена и фамилии некоторых реально существующих людей, без упоминания которых нам не обойтись, изменены. Пусть им ничто не помешает. У них еще есть время сказать правду.

Глава вторая

В блоке «А» центрального корпуса «Кремлевки» в эти дни было тихо и малолюдно. Объясняется это просто, из шести палат блока в настоящий момент занята только одна – под номером первым. Несмотря на дневное время, внутри палаты царит полумрак, все шторы задернуты, слева от кровати единственного пациента горит ночник. В темноте светятся рубином и изумрудом шкалы и экраны многочисленных приборов, изредка раздается попискивание самописца. Кроме самого больного, в палате несут круглосуточное дежурство врач и опытная медсестра. Время от времени к больному заглядывают лечащий врач профессор Галазов или академик Чанов – начальник Четвертого управления Минздрава СССР. Они перекидываются парой-тройкой фраз с дежурным врачом, скользят рассеянным взглядом по показаниям приборов и торопливо уходят, словно боятся, что ЭТО случится именно в их присутствии. Затем расходятся по своим кабинетам, чтобы строчить бюллетени о состоянии здоровья своего пациента. Бюллетени поступали в один из кабинетов Секретариата ЦК КПСС. Отсюда по особому списку они направлялись членам Политбюро. Но не всем. Список был коротким. Доступ к секретной информации имели пятеро: двое секретарей ЦК, министр обороны, председатель КГБ и министр иностранных дел.