Сергей ГОРОДНИКОВ - ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ Александра Македонского

• Название: ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ Александра Македонского
• Автор: Сергей ГОРОДНИКОВ
• Жанр: Историческая проза

…

---

У чахлого куста Филот подхватил спрятанную кем-то, похожую на рогатину палку, – ею было удобно отбрасывать змей, попадись ядовитые гады на их пути, – после чего прыгнул с гребня на крутой склон, по которому к морю пробирались, осторожно и перебежками, его сверстники и отец. Хватаясь за кустарники, они спустились на каменистый берег и огляделись. Клит обратил внимание на выступ скалы, за которым угадывался небольшой заливчик.

– Готов поспорить, что наш отшельник скрывается именно там, – насмешливо заметил он.

– Я с тобой и спорить не буду, – весело согласился Александр. – Трудно найти лучшее убежище тому, кого разочаровала человеческая глупость.

Вскоре они обогнули выступ и действительно обнаружили удобный небольшой залив с жёлто-песчаным пляжем в его глубине, который оказался подолом крутого обрыва. Солнце радостными бликами играло на водной чешуе, завлекая их к дугообразному пляжу, и они не стали сопротивляться настроению умиротворения, которое царило вокруг.

К низкорослому дереву внизу обрыва была, словно пёс на верёвке, привязана старая бочка. На боку вдавленной в песок бочки читалась надпись: "Дом Диогена".

Сам философ лежал возле кромки воды на горячем песке, с раскинутыми в стороны руками и подставив безволосую, узкую грудь палящему солнцу. Он не мог не слышать шороха песка под ступнями непрошенных гостей, но даже не приоткрыл веки, своим видом показывал, что не желает никого знать, не хочет ни с кем общаться. Александр обошёл дерево, и его тень накрыла высоколобую голову философа. Счастливое умиротворение постепенно сбежало с лица Диогена, однако он не шевельнулся, весь во власти ни то размышлений, ни то неги и лени.

– Твои соотечественники выбрали меня вождём самого великого похода на враждебную Персию, – беспечно сообщил ему Александр важную новость и лукаво заметил: – Я целыми днями принимаю философов, поэтов, всевозможных деятелей...

– Эллада сгорает от жажды мщения, возлагая надежды на македонское войско, – вмешался Клит не без едкого сарказма.

– Не преувеличивай, – примирительно возразил Александр. – Много героев Эллады с нетерпением отправляются вместе с нами.

Диоген, казалось, оглох или не слушал их.

– Надеюсь, ты помнишь, что деспот Ксеркс натворил на твоей родине сто лет назад? – начиная раздражаться, повысил голос Филот.

– Диоген?! – воскликнул Александр в досаде. – Ты единственный из знаменитых людей не явился меня поздравить?!

  Филот сплюнул, ринулся к неподвижно лежащему философу и замахнулся на него палкой-рогатиной.

– Ну, ты, животное! К тебе обращается Александр, царь Македонии!

Александр успел схватить Филота за руку и смиренно обратился к Диогену:

– Скажи же что-нибудь.

Не открывая глаз, Диоген с досадой и отозвался и попросил:

– Отойди в сторону. Ты загораживаешь мне солнце...

Все уже в нетерпении вскочили на коней. Ждали только царя. Но Александр стоял возле Буцефала, задумчиво держался за седло, глядя на тропку, которой после встречи с Диогеном они вернулись к спутникам. Завидев вдалеке дикого козла, Пердикка вдруг пронзительно засвистел, и друзья с улюлюканьем, посвистами и смехом поскакали вперёд, не столько ради охоты, а просто так, от избытка сил и нетерпеливого желания приблизить неизвестное и многообещающее завтра. Лишь Парменион остался рядом с Александром, уверенный в своём праве вести себя, как считает нужным, так как армия доверяла ему больше, чем молодому царю. Александр отвернулся от склона, за которым исчезала, будто обрывалась, тропка.

– Удивительно независимый человек, – сделал он вывод из своих необычных впечатлений.

– Сильная власть, – не согласился Парменион, – вот подлинная независимость. И чем её больше... – Он расхохотался, сразу помолодев, задорно подстегнул солодового цвета жеребца и тоже поскакал, оставил царя наедине с его мыслями.

Внизу за крутым склоном, казалось, невнятно перешёптывались, с шелестом плескались мелкие волны. Буцефал скосил влажные большие глаза в сторону моря, так выказал понимание настроения хозяина. Александр сунул ногу в стремя и поднялся в седло. Умный конь не дожидался понуждения, развернулся и зашагал за холм, прочь от протянувшейся до горизонта синей морской безбрежности.

– Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном, – тихо вымолвил Александр и дружески погладил Буцефала по лоснящейся гриве.

Обогнув холм, они увидали всадников, которые мчались за пропавшим из виду горным козлом. Согнав задумчивость, расправив плечи, Александр пронзительно гикнул и погнал коня вслед за ними, уверенный в том, что вскоре догонит друзей и вновь окажется впереди их всех.

Над древним Вавилоном светало. По улицам миллионного города шумно носились конные вестовые. Всюду слышались звуки горнов, появлялись торопливые воины, сливались с другими, чтобы потоками устремляться к большому полю возле дворца царя царей. На этом поле громко трубили сборы и построения, отбивали размеренную дробь барабаны. Воины на ходу оправляли кожаную одежду, шлемы, оружие. Сначала они собирались и выстраивались там, где их поджидали младшие начальники, десятники и сотники, затем стройными рядами с гулким топотом перебегали к складам у поля, забирали с повозок длинные копья, тяжёлые щиты, распределялись по фалангам.

Заполненные фаланги перемещались одна за другой, находили своё место в вытянутом строе расквартированного в городе войска. От фаланги к фаланге передавался бодрый рёв воинов, приветствующих военачальников, которые скакали на боевых лошадях в сопровождении красочных свит. Лёгкий утренний ветерок трепал знамёна, стяги, а лучей от красного зарева на востоке, где всходило солнце, было достаточно, чтобы заблестели начищенные доспехи. Во всём ощущались приподнятость духа, воля и жажда движения и борьбы, наконец-то востребованные после слишком долгого отдыха.

Приглушённые кличи и рокочущий гул приветствий доносился до внутренних помещений дворца, где царила тревожная суета. Под сводами главного дворцового прохода гулко зазвучали быстрые шаги Птолемея и сопровождающего его десятника внутренней охраны. При виде очерченного порталом дневного света Птолемей резко спросил:

– Где этот купец?

– Справа от дворцовой лестницы, – последовал быстрый ответ.

– Царь не показывается, – объяснил Птолемей свои полномочия, когда они вышли к парадному входу. – Я должен сам допросить купца и доложить Александру.

Они миновали грозных крылатых львов, живо спустились широкой лестницей к площади, где рослые стражники окружили узкоглазого купца в странном, необычном одеянии. Испуганный вниманием суровых военных к своим рассказам, купец сразу угадал в Птолемее главного начальника и упал ему в ноги.

– Он утверждает, – показав на него рукой, повторил лично сводному брату царя дежурный сотник внешней охраны дворца, – что пересёк безлюдные пустыни далеко за Индией и гряды неприступных гор. И там, откуда он год назад отправился в путь, есть многолюдная китайская держава, которую ещё никто не покорял.

Не поднимаясь с колен, сообразительный купец в подтверждение часто-часто кивал головой и поддакивал.

Немногим позже нижний овал солнца, как всегда неожиданно, оторвался от границы поля зрения, чтобы устремиться к верху небосвода. Ухоженный дворцовый сад купался в его красных лучах. Красным сиянием заливало и рабочие покои царя, его самого в застольном кресле. Свет отражался в зрачках голубых и застылых глаз Александра. Он откинулся головой на спинку, и только белокурые волосы пошевеливались, отвечая на заигрывания прохладного ветерка.

Единственный ход в покои был раскрыт, ничем не загорожен, и за ним виделся продольный ряд четырёх больших зал с распахнутыми створками дверей. В дальнем конце последнего зала появились свитой крошечные военачальники. Они проходили через залы и, как будто постепенно росли и расширялись, отзвуки их по военному чётких шагов становились громче и ближе. Наконец они вошли в рабочие покои царя, и пологие солнечные лучи заиграли на бронзовых и позолоченных нагрудниках и шлемах, наручах и рукоятях поясных мечей. Один рядом с другим они выстраивались позади высокой спинки царского кресла.

Сидящий в кресле великий завоеватель не двигался, не подавал голоса. Птолемей решился его потревожить и негромко позвал:

– Александр?!

Волосы на макушке царя шелохнулись. Птолемей выпятил грудь, и голос его окреп.

– Александр?! – доложил он. – На Крайнем Востоке есть могучая китайская цивилизация! Войска ждут тебя!