Сергей Самаров - Огненная звезда и магический меч Рёнгвальда

• Название: Огненная звезда и магический меч Рёнгвальда
• Автор: Сергей Самаров
• Жанр: Историческое фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-60596-5

Молодой скандинавский князь Ансгар при поддержке отряда руссов намеревается взойти на пост правителя Норвегии. Кроме него на трон претендует и племенной вождь Торольф Одноглазый, которого поддерживает колдун Гунналуг. Молодой Ансгар вызывает Торольфа Одноглазого на поединок и достает из ножен меч Рёнгвальда, который после поломки перековал и исправил кузнец-русс. Этот меч обладает магической силой и должен решить исход поединка…

---

Проход начинался под одним из валунов. Дварфа, который звал их, рядом уже не оказалось, и непонятно было, куда он пропал, потому что в узкий проход он, как видел сотник, не нырял. Но туда уже нырнул ногами вперед Херик. Овсень последовал за ним, с трудом просунув в отверстие свои широкие плечи, да и то пришлось сначала опустить одну руку, а вторую поднять кверху, иначе протиснуться было невозможно. Остальным было проще, даже Добряне, и лишь у стрелецкого десятника возникли проблемы с длинным луком вместе с налучьем. Лук он очень берег, но лук никак не изгибался там, где мог изогнуться человек, и пришлось просто руками сгрести земляной бугор, чтобы лук протиснуть без лишнего усилия.

И, едва все забрались в проход, как сверху сразу опустился камень, совсем спрятав свет.

Оставшийся снаружи дварф замаскировал нору.

Несколько мгновений пришлось даже ползти на четвереньках. Потом Херик сообщил:

– Теперь можно выпрямиться. И даже, думаю, во весь рост. На всякий случай руку поднимайте, чтобы головой не стукнуться.

Пробираться в темноте было сначала непривычно, и даже возникало постоянное ощущение, что вот-вот споткнешься обо что-то или провалишься ногой в ямку. Но дварфы были мастерами своего дела и земляной пол сделали идеально ровным. Споткнуться там было негде. Еще было опасение задеть головой за сам потолок или за какой-то выступ на потолке. Но и здесь создавалось такое ощущение, что землекопы измеряли рост Овсеня и Велемира. Люди поднимали руку, и ладонь едва-едва протискивалась между головой и яловцом шлема. Но ни разу яловец ни за что не зацепился. Хотя постоянно цеплялись широкие плечи сотника, а кое-где он вообще мог пройти только боком. Тем не менее продвигались они даже в непроглядной темноте достаточно быстро. Непонятно было, видит ли что-то волкодлачка. Но дварф, кажется, видел в темноте ничуть не хуже, чем при дневном свете, и Херику, то и дело уходящему вперед, приходилось время от времени останавливаться, чтобы подождать людей и их сопровождение. Наверное, лучше всех, не считая дварфа, чувствовал себя в подземной галерее Извеча. Ему трудно было достать рукой до потолка, даже если бы он начал со всей силы прыгать, а видел он или, скорее, чувствовал все, что впереди, лучше людей. И потому Извеча переместился на позицию, следующую за Добряной, впереди которой шел только дварф, и несколько раз тихо предупреждал:

– Дядюшка Овсень, осторожнее, через два твоих шага поворот…

Два шага сотника равнялись шести шагам домовушки.

– Ты, Извеча, что-то видишь? – спросил все-таки Велемир.

– Да. Темноту, – ответил домовушка. – Но я хорошо чувствую сквозняк. И запахи. И потому правильно иду. Все стены тоже по-своему пахнут. Где-то камнем черным, где-то красным, где-то землей, где-то песком или глиной. Два раза попадались камни с запахом человеческой крови, один раз с кровью лося. Эти камни, думаю, сверху приносили.

– Тише… Мы прошли холм насквозь и подходим к башне, – сообщил Херик. – Здесь лучше не разговаривать, у Гунналуга хороший слух. Говорить только по необходимости. И лучше не думать о том, куда и зачем идем… Море вспоминайте… Какие волны, какая пена, какие облака вдали, какие вблизи. Откуда ветер дует и какого он цвета. Колдун не поймет, чьи это мысли, даже если поймает их. За поворотом начнутся ступени. Будем спускаться. Там сыро, не поскользнитесь.

Ступени были шириной в целый шаг, и спуск был достаточно пологим, но через каждые восемь ступеней следовал поворот направо, и таких поворотов было десять. Впечатление складывалось такое, что спускались люди по винтовой лестнице, установленной вокруг какого-то каменного сооружения. Чтобы проверить это, сотник потрогал стену справа от себя. Стена была каменной. Потрогал стену слева – стена оказалась земляной, осыпающейся под пальцами. Значит, дварфы построили какое-то сооружение, напоминающее винтовую лестницу, но лестница эта была не вокруг башни, иначе башня была бы слишком узкой. Да и стена справа была не сложенной из камней, а представляла собой, похоже, сплошную скалу.

Все это Овсень осматривал, ощупывал и отмечал на случай, если вдруг придется побывать здесь без сопровождения дварфов. Мало ли что может случиться. Сотник привык знакомиться с местом, где ему угрожала опасность, и запоминать ориентиры на случай повторного посещения.

За последним поворотом лестницы помещение было более просторным. И здесь кто-то ждал, как почувствовал Овсень, даже совершенно ничего не видя. Просто при близкой опасности все чувства обостряются и воспринимают то, что не воспринимают в обычной жизни.

– Где? – спросил Херик, спрашивал он явно не у тех, кого привел, но умышленно, чтобы они слышали. – Понял… Открывайте…

Впереди ощутилось какое-то движение.

– Сейчас будет светло… – сказал дварф. – Наверху горят светильники из земляного масла[7].

Тусклый и мерцающий свет пробился сначала только узкой полоской, сразу показав, как два дварфа, стоя на высокой ступени, поднимают над головой и сдвигают каменную плиту. Сотник Овсень оценил физическую силу маленьких землекопов. Нормальному человеку справиться с такой плитой было бы невозможно. Два человека физической силы и комплекции самого сотника, может быть, и справились бы, но с большим трудом. Дварфы же особой тяжести вроде бы и не ощущали. И легко передвинули толстую плиту в сторону. Причем не бросили, а поставили ее на другие плиты почти без звука.

– Это выход в коридор подземелья башни, – сказал Херик. – Там сейчас никого нет. Стража приходила с проверкой час назад. Ночью зайдет сам Гунналуг. Он всегда ходит сюда ночью. Для колдуна ночь – то же самое, что для нормальных людей день. Трудовое время. Так что, у нас еще чуть меньше целого дня есть. Иди первым, мы за тобой…

Но первым Овсень запустил Извечу, уже оказавшегося рядом с дварфами, потом поднял Добряну, которой самой трудно было бы запрыгнуть без разбега, а разбежаться здесь было негде. И только после этого пролез сам. За сотником последовал и стрелецкий десятник, так и не расставшийся со своим луком, хотя стрелять в подземельях было не в кого, да и не видно было, в кого там можно прицелиться.

Наверху была поднята одна из каменных плит, покрывающих пол коридора. Сам коридор был коротким, в двадцать человеческих шагов, и шириной в пять шагов. В обе стороны вели по две двери, пятая дверь была в торце коридора, и перед ней были три высокие ступени. Понятно стало, что эта дверь вела на лестницу, по которой можно подняться в саму башню.

Херик выбрался последним. Два дварфа, что сдвигали плиту, сами подниматься не стали, только высунули головы и что-то тихо сказали на своем наречии. Причем сказали вслух, словно хотели обратить на сказанное внимание русов. Херик перевел:

– Они говорят, что чувствуют чьи-то умышленно подавленные мысли, специально подавленные, чтобы другие их не слышали, но людей не видят. Справа в двух склепах на цепях висят скелеты. Скелеты тоже могут посылать мысли, но их мысли обычно бывают слабыми, а тут идут такие, как от живых людей. Слева склепы свободные. Может, там кто-то невидимый? Засовы и петли на дверях дварфы смазали земляным маслом. Все здесь теперь открывается без скрипа, кроме внешней двери. Но лестницу тоже караулят, и никого сюда не пропустят. Если внезапно двинутся стражники, им устроят на лестнице обвал. Там, кстати, легко сделать полный завал, через который никто не пройдет. Стоит только два камня столкнуть. Нам говорят, смотри в левых склепах…

Но волкодлачка подошла к двери не свободной комнаты, а ближайшей справа, где, как сказали дварфы, к стене прикованы скелеты. И настойчиво поскребла лапой. У этой же двери без сомнения остановился и маленький Извеча, тоже обладающий чувствами более острыми, чем у людей и, может быть, чем у дварфов. И Овсень, шагнув вперед, отодвинул засов именно этой двери. Херик снял со стены светильник и подошел сюда же. И, поскольку люди без света видеть не могли, первым вошел он. Но волкодлачка, опережая дварфа, скользнула вперед. За ней устремился Извеча, и только после этого шагнули за порог Овсень с Велемиром, покосившиеся на скелет, прикованный цепями к ближней стене. Но сразу из самого темного угла послышался легкий шелестящий шум.

– Я знала, что ты придешь, я направляла тебя как могла, – сказал голос Всеведы, которую Овсень не видел. – Но могу я сейчас не много… Только Заряна помогает…

– Я тоже не много могу, – детским голосом сказала Заряна. – Мама учит меня, но я еще ничему не научилась… Здравствуйте все, здравствуй будь, отец, здравствуй будь, сестра, здравствуй будь, Велемир, и ты, Извеча, тоже здравствуй будь, и ты, нелюдь незнакомый…

Добряна тыкалась носом в пустое внешне пространство, но преодолеть его не могла.

– Ты правильно заметила, что мы не люди… – сказал Херик. – Мы нелюди, но это ничего не меняет, хотя помочь порой может. Разговаривать будете потом, сейчас надо срочно выбираться отсюда…