Михаил Паджев - Через всю войну

• Название: Через всю войну
• Автор: Михаил Паджев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Когда совсем стемнело, командир полка и комиссар собрали командиров и довели до нашего сведения принятое ими решение. Суть его состояла в том, чтобы двигаться на север, в направлении села Хитцы, где должны были находиться тылы полка и где можно рассчитывать на пополнение боезапаса и продовольствия. Если в Хитцах наших тылов не окажется, то следует пробиваться еще дальше на север, к армейским тылам в Городище. В случае, если и тут нас постигнет неудача, необходимо форсировать Сулу и идти к Поповскому лесу, раскинувшемуся по берегу реки Хорол. А там, если нужно, форсировать Хорол. Сборный пункт намечался в районе города Ахтырки.

Всю ночь мы шли по лесу и только под утро оказались на его окраине. Сквозь пелену предутреннего тумана просматривалась поляна, на которой отдыхало огромное стадо коров, примерно в километре виднелось село. Подул ветерок, туман расползся. Мы увидели, что село забито немецкими танками, машинами и артиллерией. Гитлеровцы расположились беспечно, никакого охранения, кроме нескольких часовых у дороги.

Впереди ясно вырисовывался лес. Туда и нужно было попасть. Но как незамеченными пересечь поляну? Кто-то из пограничников удивленно спросил:

- Откуда столько коров?

Поразмыслив, пограничник Шляхтин заметил:

- Видно, гнали эвакуированный скот, да немцы отсекли.

Майор Врублевский приказал построить людей и, пригнувшись, без шума пройти мимо стада. Так наши буренушки сослужили нам добрую службу. Мы проскочили почти открытое место под носом у немцев.

Однако не успели мы углубиться в окруживший нас дубняк, как услышали шум моторов. Без команды все залегли по обе стороны дороги. Показалась немецкая танкетка. За ней, метрах в пятидесяти, следовала автомашина с крытым кузовом. У кого-то оказалась связка гранат. Как только танкетка подошла к небольшому мостику, проложенному через лесной ручей, связка полетела под гусеницу. Раздался взрыв, танкетка остановилась. Дружным залпом мы ударили из винтовок по автомашине. Она сползла в кювет. Загорелся брезент и мотор. Из машины стали выпрыгивать немецкие солдаты. Но не успевали они отбежать от машины, как их настигали наши пули.

В этой короткой схватке было уничтожено более двух десятков фашистских вояк. В селе зарычали танки. Пришлось сойти с дороги и углубиться в заросли. Тут и повстречалась нам группа полтавских и лубненских коммунистов - будущих партизан. Они снабдили нас продуктами.

Во второй половине дня 18 сентября мы вышли к Хитцам, но наших тылов там не оказалось. Двинулись в Городище, не зная, сколь драматически складывалась в это время обстановка для всего Юго-Западного фронта. Именно 18 сентября по решению Ставки начался отвод войск 37-й армии из Киевского укрепрайона. Командующий фронтом генерал Кирпонос решил выводить из окружения основные силы фронта. В ночь на 19 сентября двинулся из Пирятина в Городище вместе с Военным советом и штабом Юго-Западного фронта и генерал Кирпонос. Начались бои, когда в схватку с врагом генералы нередко вступали как солдаты. Осколком мины в роще Шумейково, что у хутора Дрюковщина, был убит командующий фронтом М. П. Кирпонос. Но и в этих невероятно трудных условиях много смелых, инициативных командиров во главе значительных сил частей и соединений сумели пробиться сквозь огромную толщу немецких войск и выйти к своим.

В сборнике документов "Пограничные войска в годы Великой Отечественной войны" есть докладная записка начальника войск по охране тыла Юго-Западного фронта полковника Рогатина. Он писал, как выходили из окружения пограничники, оказавшиеся в непосредственной близости от штаба ЮЗФ.

"Прорыв немецкого окружения у с. Городище и успешное контрнаступление у с. Лучки, - сообщал полковник Рогатин, - главные и основные операции, обеспечившие выход и вывод большого количества личного состава различных частей Юго-Западного фронта... В боях у с. Городище, Сенча и Лучки было разбито до батальона пехоты немцев, подбито четыре средних танка, взято и уничтожено два противотанковых орудия, взято два миномета и 80 штук мин, сожжены две грузовые машины, захвачено и уничтожено два склада боеприпасов к автоматам, захвачено четыре мотоцикла и 17 человек немецких солдат и офицеров..."

Не ведая о том, какие события происходили на Юго-Западном фронте, в частности в селе Городище, мы шли туда, надеясь пополнить свой боезапас, а потом продолжать действовать, исходя из обстановки. К полудню встретили наши части, двигавшиеся из Городища. В колонне войск следовали две бронемашины и "эмка", в которой ехал генерал-майор авиации. Врублевский и Авдюхин доложили генералу, и он приказал примкнуть к колонне.

Вскоре гитлеровцы обнаружили нас. Появилась авиация. С разных сторон стали подходить танки и мотопехота врага. Вместе с красноармейцами пограничники полка вступили в бой. Мы били немцев из балок, кустарников, прибрежных камышей. Но силы были слишком неравны. Пришлось рассредоточиться, действовать самостоятельно.

К вечеру небольшая группа пограничников, в которой оказались и бойцы нашей роты, собралась в плавнях на островке при слиянии рек Удая и Сулы. Немецкие моторизованные части двигались по дорогам, обстреливая поля, кустарники и камыши. Не успокоились гитлеровцы и ночью. Фашистские пулеметы не давали улечься тишине. То в одном, то в другом месте пронизывали темень трассирующие стрелы, взлетали в небо ракеты. Не умолкая ни на минуту, на дорогах рычали машины.

Мы лежали в мокрой траве и думали, как пробиваться дальше. Рассвет подкрался незаметно. Гул на дорогах немного утих. Над Удаем и Сулой повис густой туман.

- Надо переправляться через реку, - сказал капитан Рыков и обратился ко мне: - Кто у вас хорошо плавает? Смотрите, в кустах на том берегу две лодки, пригоните их сюда.

- Разрешите самому?

- Давай плыви, - согласился Рыков.

С астраханским рыбаком Макаровым мы пошли к реке. Сула в этом месте неширокая, но глубокая, заросшая у берегов водорослями. Как только мы оказались в воде, одежда на нас вздулась пузырем, а тело обожгли холодные струи. Плыть пришлось почти от самого берега. Водоросли опутывали руки и ноги, тянули ко дну. Мы с трудом одолевали быстрину и, едва волоча ноги, выбрались на противоположный берег.

Началась переправа. Лодки курсировали через реку, перевозя с островка людей. На том берегу сразу начинались огороды. Несколько поодаль стояла покосившаяся хатка, а за ней первые дома села Березоточья. Кое-где уже дымились трубы. Хозяйка старой хатки, пожилая женщина, как будто только и ждала нашего прихода. Она принесла весь свой скудный запас продовольствия и отдала его нам. Мы начали есть, но тут раздались пулеметные очереди. Через наши головы пули полетели на ту сторону реки. Видимо, гитлеровцы обнаружили нашу переправу.

Женщина сказала, что нужно уходить в поле, где росли кукуруза и подсолнух. Перебежав дорогу, мы устремились туда. Сбоку нас прикрывало несколько хат. Но немцы все же заметили движение. Длинная очередь из танкового пулемета врезалась в крышу ближайшего дома. Уходя от огня, мы заскочили в какой-то сад, а затем оказались в посевах подсолнечника и кукурузы. Березоточье осталось далеко позади.

Примерно так же выходили из окружения и пограничники, которых вели майор Врублевский и батальонный комиссар Авдюхин. Переправившись через Сулу, они с боями пробивались сквозь заградотряды противника, уничтожая боевую технику и живую силу врага. Большую помощь оказывали бойцам и командирам местные жители. Они помогали нам всем, чем могли: кормили, указывали броды, переправляли через реки на лодках, оставляли у себя тяжелораненых.

В один из дней мы оказались близ какого-то села. На дневку обосновались в посевах подсолнечника. И тут нас обнаружили женщины - принесли нам еду. От еды отказался только Сергей Цыпин, у которого к этому времени загноилась рана и поднялась высокая температура.

Сергей настолько обессилел, что идти дальше самостоятельно не мог. Было опасение, что у него началось заражение крови, нести его дальше становилось рискованно. Нелегко было расставаться с Цыпиным, но женщины заверили, что они укроют и вылечат его. Сергей Цыпин остался в селе, название которого я не могу вспомнить. Дальнейшая судьба Цыпина неизвестна.

20 сентября, на третий день пути, мы перешли железную дорогу Ромодан Миргород у станции Дубровка. Было уже темно, однако впереди маячили силуэты домов. Пограничники давно ничего не ели, и капитан Рыков принял решение заглянуть в село. Мы добрались до окраины, в зарослях садов редко стояли хаты, на улицах - ни души. Постучались в крайний дом. Молчание. Пошли дальше: впереди Макаров и я, сзади бойцы нашего взвода, а дальше командир роты капитан Рыков, лейтенант Симонов и пограничники из взвода Белоцерковского со старшиной Парфеновым. Миновав несколько домов, мы оказались в маленьком проулке близ какой-то фермы. И тут, словно из-под земли, перед нами вырос человек. Одет он был в нашу генеральскую шинель, но пилотку опустил на уши. Немец. Он стоял как мумия: растерялся или дремал. Только когда мы, миновав его, удалились метров на сто, он крикнул: