Михаил Паджев - Через всю войну

• Название: Через всю войну
• Автор: Михаил Паджев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

В памяти навсегда остался образ командира батальона - мужественного, вдумчивого, умудренного жизнью человека. Он неплохо разбирался в обстановке тех дней. Вопросов в ту пору возникало немало. Вражеская авиация буквально висела над границей. Не было дня, чтобы вдоль нашей территории не пролетали чужие самолеты. Подчас они спускались до бреющего полета. А чем можно объяснить, что к границе подтягивались неприятельские войска? В первых числах июня стало известно, что началось отселение чиновников из пограничных районов в глубь страны. Это не просто выселяли "неблагонадежных", как поначалу думали мы. Отселяли всех, а власть передавалась военной администрации.

Командир батальона, как мне казалось, понимал неизбежность военного конфликта. Как-то он даже сказал мне об этом. Но судьбе было угодно разлучить нас за неделю до начала войны.

Наступило последнее предвоенное воскресенье. Стоял теплый и тихий день. В такие дни далеко видно в Карпатах. Мы сидели с комбатом на скамье у заставы. Он попросил показать ему линию границы. Как-то так получилось, что все это время он был слишком занят и не смог побывать на ней. Мы вышли с заставы и оказались у небольшого каменного столба, в центре которого был высечен крест.

- Польско-венгерский погранзнак, - пояснил я.

Там, за границей, виднелось село Латорка с посеревшей от времени деревянной церковью и домами, крытыми красной черепицей. Вокруг проглядывали сдавленные межами полоски земли, а рядом, у самой границы, извилистой линией шли траншеи и ходы сообщения. Солдаты дремали в окопах. Легкий ветерок едва шевелил листву.

- Как перед грозой, - заметил комбат, и мне показалось, что лицо его посерело.

Вернувшись на заставу, мы прошли в канцелярию. Зазвонил телефон. Просили подойти командира батальона. Закончив разговор, он сказал:

- Ну что ж, друзья, настало время нам расставаться. Получен приказ убыть на маневры.

Армейский батальон и приданные ему подразделения ушли с границы. Вскоре на заставу приехал инструктор политотдела отряда старший политрук Николай Исаевич Толчинский. Его приезд был очень кстати. Пограничники задавали множество вопросов, на которые мы со Скляром подчас ответить затруднялись.

События между тем час от часу становились тревожней.

В ночь на 17 июня в районе Ломжи на Белостокском направлении пограничники задержали восемь вооруженных диверсантов. Среди них были белополяки, владевшие русским языком, украинские буржуазные националисты, сынки русских белогвардейцев. Возглавлял группу немец, хорошо знавший русский язык. Диверсанты были одеты в форму чекистов, командиров и политработников Красной Армии, имели хорошо оформленные фиктивные документы. Задержанным было дано задание с началом войны выйти в район города Барановичи и приступить к активным действиям: портить телефонную связь; ракетами и другими способами указывать немецким самолетам сосредоточение наших войск, военной техники, а также аэродромы; сеять панику, убивать чекистов, работников милиции, советских командиров и политработников; распространять ложные слухи. Диверсанты подтвердили, что к нападению на Советский Союз у немцев все готово: войска находятся на исходных рубежах и ждут только сигнала, танки - в укрытиях, артиллерия - на огневых позициях, горючее и боеприпасы в большом количестве спрятаны в лесах.

18 июня пограничники соседней заставы нашего отряда задержали двух венгерских офицеров, которые сообщили, что военное нападение на СССР следует ожидать от 20 до 27 июня.

20 июня на участке четвертой комендатуры отряда у местечка Лавочное перешли границу три венгерских солдата, заявившие, что их часть подготовилась к вторжению на территорию Советского Союза.

Однако в нашей жизни мало что изменилось. По-прежнему высылались наряды на границу, регулярно проходили занятия по боевой и политической подготовке, вечерами в Ленинской комнате собирались пограничники поиграть в домино, шашки. Политрук Скляр и старший политрук Толчинский беседовали с бойцами, партийно-комсомольским активом, занимались художественной самодеятельностью, помогали выпускать стенную и сатирическую газеты.

Обычным днем была и суббота 21 июня 1941 года. Утром, когда еще не высохла роса на траве, мы с командиром отделения служебных собак сержантом Зайцевым возвращались на заставу. Нарушений границы за прошедшую ночь да и предыдущие не было. Отмечалась только необычная тишина на той стороне. Еще несколько дней назад солдаты покинули окопы и отошли в тыл.

По служебным делам в этот день я ездил в Кривку. Вернулся на заставу во второй половине дня. Пограничники мылись в бане, гладили выходное обмундирование, пришивали подворотнички. Большинство бойцов собралось во дворе заставы. Командир станкопулеметного отделения сержант Иван Беляев играл на гармошке. Максим Скляр и секретарь комсомольской организации рядовой Геннадий Вьюгов сидели неподалеку, обсуждая, как лучше провести очередной выходной день. Толчинский инструктировал агитаторов. Созвонившись с соседями и комендантом, я стал составлять план охраны границы на предстоящие сутки.

К вечеру во двор высыпала вся застава. Через раскрытое окно канцелярии было видно, как Толчинский о чем-то говорил с бойцами. Разговор шел оживленный, временами доносился смех. Потом вновь запела гармошка. К заставе подходили девушки - дочери сельских активистов. За ними стайкой приближались подростки. Вскоре на поляне перед заставой закружились пары.

В эту последнюю предвоенную ночь приказ на охрану границы пограничным нарядам отдавал я. На участке по-прежнему было спокойно. Наряды докладывали, что за линией границы все тихо. В три часа ночи на дежурство заступил Максим.

Оставался всего один час до начала наступления немецких войск на нашу страну. В штабе отряда уже было известно о том, что нападение начнется в четыре часа утра. Об этом, ссылаясь на показания немецкого перебежчика, задержанного на участке Владимир-Волынского отряда, сообщил начальнику штаба отряда майору Врублевскому дежурный по управлению Украинского пограничного округа из Львова. В момент получения из штаба округа этой информации и распоряжения о приведении застав и подразделений в боевую готовность начальник отряда майор Босый находился на участке пятой комендатуры.

День первый - день пятый

Теперь известно, что 21 июня Гитлер направил Хорти письмо, в котором сообщал о начале войны против СССР и благодарил за мероприятия на венгеро-советской границе. Эти мероприятия, по его мнению, создавали безопасность немецкой армии от фланговых ударов и сковывали Советские Вооруженные Силы. Однако в письме не было прямого приглашения вступить в войну. В планы немецкого командования не входило немедленное участие Венгрии в боевых операциях. По политическим соображениям Гитлер считал целесообразным заставить венгерские правящие круги "бороться" за право воевать против "большевистской России". В этом случае Германия могла не брать на себя обязательств относительно будущих территориальных компенсаций Венгрии. Только на второй день после нападения Германии на СССР правительство Венгрии было "приглашено" принять участие в войне против Советского Союза. Этим и объясняется, что на участке 94-го пограничного отряда, большинство застав которого располагалось на границе с хортистской Венгрией, в первые дни войны противник не предпринял активных действий, хотя его войска были сосредоточены на дорогах Ужокского, Верецкого и Вышковского перевалов. Только спустя пять суток, когда немцы уже рвались ко Львову и Минску, венгерские войска перешли границу.

В то июньское утро 1941 года командование отряда узнало о вторжении немецко-фашистских войск в нашу страну по телефонному звонку из штаба округа. Вот что рассказал о первых минутах войны бывший начальник штаба 94-го погранотряда полковник запаса Федор Иванович Врублевский: "После получения информации из округа о задержании на участке Владимир-Волынского отряда немецкого солдата, назвавшего час гитлеровского наступления, а также доклада из четвертой комендатуры о переходе на нашу сторону венгерских солдат я отдал распоряжение привести заставы и подразделения в боевую готовность, а сам продолжал находиться в рабочем кабинете. В 4.30 в абсолютной тишине раздался резкий телефонный звонок. Меня вызывал из Львова дежурный по штабу пограничных войск округа. Он сообщил, что на участке Перемышльского пограничного отряда фашисты после сильной артиллерийской подготовки перешли в наступление. Аналогичная обстановка и на участке Владимир-Волынского отряда. Через некоторое время, когда поступили дополнительные сведения, стало ясно, что это не провокация на участке двух пограничных отрядов - это начало войны. Мне не удалось связаться с начальником отряда. Телефонная линия с пятой комендатурой уже не работала. Поэтому первые распоряжения заставам пришлось отдать мне. Я приказал комендантам участков поднять заставы в ружье, занять оборонительные районы, сжечь на заставах служебные документы, эвакуировать в штаб отряда семьи командного состава".