Святослав Сахарнов - Сказочные повести. Выпуск седьмой

• Название: Сказочные повести. Выпуск седьмой
• Автор: Святослав Сахарнов
• Издательство: Интерфейс
• Жанр: Прочая детская литература
• Год: 1994
• ISBN: 5-7016-0022-X

Семейная библиотека — серия отличных детских книг с невероятными историями, сказочными повестями и рассказами. В седьмую книгу серии вошли три повести:

Святослава Сахарнова «Гак и Буртик в стране бездельников»;

Вениамина Каверина «О Мите и Маше, о веселом трубочисте и мастере золотые руки», «Много хороших людей и один завистник», «Легкие шаги»;

Александра Шарова «Кукушонок, принц с нашего двора»;

Глеба Пакулова «Сказка про девочку Лею, короля Граба и великана Добрушу»;

Аркадия Гайдара «Сказка про военную тайну, Мальчиша-Кибальчиша и его твердое слово».

---

— Веснушка, веснушка, с носа слезай, в мешок полезай! — прошептал Сашка.

Его шёпота никто не слышал из-за громовых криков: «Да здравствует Невидимка!» — но веснушки одна за другой стали подниматься в воздух, собираться в стаи и облачками полетели к Сашке, опускаясь в солдатский мешок.

Когда мешок раздулся, как футбольный мяч, Сашка тихонько вернулся во дворец и сказал, обращаясь к царю Колдуну:

— Второе моё желание: чтобы во все части света отправились кареты и гонцы за царицей. Мама-то уж никому не позволит обижать дочку.

— Ты слышал, что приказал Невидимка? — грозным голосом крикнул царь Колдун толстому Первому Министру, и тот выбежал из дворца, чтобы отдать необходимые распоряжения.

— А третье моё желание, чтобы сейчас же мы оба, мой верный друг Заяц и я, очутились у меня дома!

— Закрой глаза! — сказал царь Колдун.

Заяц играет зайца

Когда Сашка открыл глаза, то увидел, что стоит на своей лестничной площадке.

Он позвонил, и мама сразу открыла, будто ждала звонка.

— Мамочка, это я! — сказал Сашка.

— Сашок?! — переспросила мама и сначала счастливо улыбнулась, а потом сказала: — Ты превратился в зайца?! Какой ужас! Оставался бы уж лучше невидимкой!

— Мамочка, мамочка! Это мой друг Заяц, — сказал Сашка. — А я как был невидимкой, так пока и остался.

— Очень рада познакомиться с другом моего сына, — сказала Сашина мама, немного покраснев. — И пожалуйста, простите меня. Меня зовут Анна Максимовна, но лучше называйте меня просто — тётя Аня.

— А меня зовут Заяц Зайцевич, но лучше называйте меня просто Заяц.

— Чего это мы стоим на площадке? — сказала Сашина мама и пропустила Сашку и Зайца впереди себя.

Заяц с мамой прошли в мамину комнату, а Сашка юркнул в свою, и сквозь тонкую стенку он услышал их голоса. Заяц хорошо и интересно рассказывал, как надо зимой хранить морковку в норе, а мама — как шинковать капусту.

Сашка понял, что Заяц и мама понравились друг другу, и больше не прислушивался к их беседе, тем более что пора было приниматься за свои дела.

Он сбросил тяжёлый дедушкин мешок на пол и прошептал три слова:

— Тамбарато клуторео римбеоно!

Гном появился в тот же миг; он потрогал мешок и сказал Сашке:

— Молодец! Скорее в ванную…

Гном высыпал всё, что было в мешке, в ванну, и она наполнилась золотой пеной. Всплывшие наверх тёмные веснушки гном собрал черпаком, как снимают пенку, когда варят варенье, и слил их в раковину.

Несколько секунд он думал, озабоченно наморщив лоб, потом улыбнулся, повесил на крючок для полотенец свою синюю с красной кисточкой шапку, сорвал с головы одуванчик и из стебля выжал пять капель густого молочно-белого сока. Пена посветлела и стала похожа на взбитый белок.

— Раздевайся! — скомандовал гном. С головой нырнув в тёплую пену, Сашка снова услышал тонкий голос гнома:

— Пусть всё станет, как прежде! Всё! Всё! Всё!

Вынырнув, Сашка увидел свои руки, а скосив глаза, увидел нос и понял, что стал видимым.

Ему захотелось закричать во весь голос «ура», но он удержался и подбежал к зеркалу.

— Всё, как было, — довольным голосом проговорил гном. — И веснушки светятся…

Сашка понял, что гном снова немного напутал, но, взглянув на своё отражение, не огорчился, а может быть, даже обрадовался тому, что всё осталось по-прежнему.

Надо было скорей поблагодарить гнома, но, когда Сашка обернулся, в ванной никого не оказалось.

«Жалко», — грустно подумал Сашка.

Из коридора он услышал голос Зайца:

— Я вас обязательно научу бегать «вздвойкой» и делать «скидку». Вот увидите, это совсем легко!

— Спасибо! — ответила мама. — Но бегать «вздвойкой» по городу не разрешит милиция и…

Она не закончила, потому что в этот миг Сашка переступил порог.

— Кукушонок! — воскликнула мама и бросилась обнимать его.

Зазвонил телефон. Мама сняла трубку, и Сашка услышал недовольный голос Марии Петровны:

— Мы начинаем наш новогодний спектакль, дорогая Анна Максимовна. Все уже в костюмах, загримированы, а вашего сына нет и нет…

— Он сейчас придёт, — через силу сказала мама. — Сейчас, сию минуту, — и, опустив трубку, почти упала на стул.

— Что с тобой? — испуганно спросил Сашка.

— Костюм… — еле слышно ответила мама. — Я подумала: раз ты невидимый, зачем же шить заячий костюмчик?

Она открыла шкаф и вынула распоротые муфту и горжетку:

— Боже мой, как нам быть?! Сашка молчал.

— А если мне сыграть эту роль? — вдруг предложил Заяц. — Я всегда мечтал сыграть в настоящем спектакле.

Сашка и Заяц вперегонки побежали в школу на новогодний утренник. А мама осталась дома.

Спектакль прошёл хорошо, но лучше всех сыграл Заяц. Когда опустился занавес, его вызывали без конца. После утренника Мария Петровна позвонила Сашиной маме:

— Это просто удивительно, как играл ваш сын! Я человек сдержанный, но не удержалась и аплодировала. Как он вошёл в роль, какая собранность… От всей души поздравляю!

Анна Максимовна хотела сказать всю правду, но подумала, что Заяц и Сашка обидятся на неё, если она выдаст их тайну, а Мария Петровна всё равно не поверит, скажет: бабушкины сказки…

Ели качаются, и сказка кончается

Вечером принцесса Таня вышла во двор. Десять принцев бросили играть в футбол и подбежали к ней. Кешка пошевелил ушами и сказал:

— Вот и Новый год. Все мы стали старше, и ты должна наконец решить, кого из нас полюбишь, когда мы кончим учиться!

— Да ну вас! — фыркнула Таня и пошла прочь. У ворот она увидела Сашку и Зайца. Зайцу было пора в лес, и Сашка его провожал; он нёс авоську, в которую мама положила морковку и капусту.

— Кукушонок! — радостно воскликнула Таня. — Я так соскучилась… Где ты пропадал?

— Проводим моего друга. На обратном пути я всё объясню.

И они пошли втроём, взявшись за руки, по улице, потом по полянке до опушки леса, потом по лесу.

Около высокой ели Заяц закопал подарки в снег.

— Завтра перетащу в нору. — И, протянув лапку сперва Тане, а потом Сашке, грустно добавил: — Дальше нельзя. Во-первых, следы. А во-вторых, поздно.

— Встретимся завтра вечером, — предложил Сашка.

— Нет, — ответил Заяц. — Завтра я уже не смогу говорить по-человечески. Давайте встретимся через год!

— Непременно! — воскликнул Сашка.

И Таня тоже сказала:

— Мы непременно придём! Через год, в новогодний вечер.

Заяц махнул лапкой и побежал.

— Смотри берегись! — крикнул Сашка вслед.

Заяц разбежался и, прыгнув в сторону, сделал «скидку». Он пролетел над маленькими ёлочками, далеко и высоко, и скрылся в чащобе.

Таня и Сашка постояли немного и пошли домой. На опушке они остановились, и Сашка рассказал Тане всю эту историю, с той самой минуты, когда он познакомился с гномом.

Я тоже был на полянке, сидел на пне и всё слышал. Нет, я не был невидимкой, я вообще никогда в жизни не был невидимкой, но они не замечали меня.

Когда Сашка закончил рассказ, Таня посмотрела вверх и сказала:

— Красиво… Звёзды горят — правда, как веснушки, и ели качаются…

«Ели качаются, и сказка кончается», — подумал я.

Г. Пакулов Сказка про девочку Лею, короля Граба и великана Добрушу

Государство, о котором пойдет рассказ, занимало на земле места столько же, сколько занимает песочная площадка. Но в нем стояли настоящие, только совсем маленькие дома, размером с картонку из-под башмаков, и в них жил похожий на обыкновенных людей, правда, очень уж крошечный народ. Назывался он моликами, а их город-государство Малявкинбургом.

Молики были золотых дел мастера. Это ремесло передавалось из поколения в поколение, и оттого, что мастера каждый день подолгу глядели на желтый и яркий металл, глаза их обрели цвет такой же золотистый и веселый.

Продавать свои поделки мастерам было некому, и они просто дарили их друг другу. Поэтому каждый молик каждый день получал красивый подарок. Материала им для ремесла хватало. Это обыкновенным людям, чтобы добыть несколько золотых крупинок, надо в специальную машину насыпать гору песка, промыть ее водой… В общем, долгое и трудное дело, а молики просто подбирали золотинки у себя под ногами, потому что каждая золотинка для мастеров была размером в их кулачок, и они очень легко замечали их в песке, даже не надевая для этого очков.

С самого утра и до позднего вечера над городом стоял мелодичный звон. Каждый мастер сидел над маленькой наковальней и, названивая на ней серебряным молоточком, что-нибудь пел. Молики никогда не плакали, потому что их никто и ничто не огорчало. Они не знали, что такое слезы, и были всегда веселы и беззаботны, а их глаза испускали светлые лучики, отчего по земле и стенам домов прыгали рыжие зайчики. Ласково и тепло грело мастеров солнце, а вокруг цветочных клумб катались на самобегающих золотых жуках их дети, такие же озорные и шумливые, как и всякие ребятишки.