Юлия Пахоменко - В других краях

• Название: В других краях
• Автор: Юлия Пахоменко
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Не больше получаса, пожалуйста, - вышла, и закрыла дверь.

Потомак посмотрел Женьке в лицо, натянуто улыбнулся.

- Вот, Женья, сегодня я здесь как врач. Я правда есть врач, я давно изучать такие сложные заболевания... такие явления... как в вашей больнице. Мой институт разрабатывать методы, аппаратуру для взаимодействий... врача и пациента. Мне разрешили попробовать здесь тоже. Это абсолютно не больно! И не вредно. Я надеюсь, вы не возражайте?

Если бы он не был очень важным проверяющим и к тому же врачом, подумала Женька, то я решила бы, что он волнуется. Но с чего ему волноваться? За свой опыт? Вряд ли он будет проводить в таких условиях что-нибудь сложное... Да и что ему грозит в случае неудачи - не выволочка же в Шишаке, как нашим белым халатам?

Все так же натянуто улыбаясь, Алекс протянул ей легкий обруч с ведущими к нему на стол проводками. На столе располагалась плоская панель с управлением. Это было похоже на музыкальную комнату, и Женька не удивилась, когда Потомак предложил ей просто посидеть и подумать о чем-нибудь приятном. Поудобней устроившись на стуле, она привычно прикрыла глаза. Видения появились сразу. Женька шла по огромному лугу с высокой нескошенной травой. Трава была высоченная, она не только путалась под ногами, мешая идти, но доходила до груди, и ее приходилось раздвигать руками... Продвигаться через это зеленое море было трудно, но очень приятно: снизу шел влажный запах земли, а поверху ветер гонял медовые ароматы клевера. "Женя-а-а!" звал далекий голос где-то впереди - и манил, манил к себе... Женьке хотелось идити и идти сквозь эту траву, но чувство тревоги неожиданным диссонансом ворвалось в гамму ощущений, и Женька замерла, прислушиваясь. Потом приоткрыла глаза, глянула на Алекса: он сидел, отрешенно глядя в стол, но, кажется, думал о чем-то своем, сложном, и даже, наверное, тяжелом, потому что руки его сжимал рукоятки на панели с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Женька посидела немного, глядя на него, а потом хотела снять с голвы обруч; вдруг раздался резкий щелчок, и рукоятка с мясом взлетела в воздух. С недоумением взглянул Алекс на обломок, оказавшийся в его руке, швырнул его на стол и взволнованно заходил по кабинету:

- Нет, я не понимать такого! Это не есть болезнь! Это есть чистый, ясный поток энергии! Я не понимать диагноз! Impossible! Женья!

Теперь он уже обошел вокруг стола и наклонился над Женькой, но из-за большого роста ему было неудобно стоять так сильно согнувшись, и он опустился перед ней на колени, жадно говоря ей прямо в лицо:

- Я вижу, Женья, вы не такой больной, чтобы так лечить, как здесь. Я чувствую у вас много сил, я слышу много энергий - мы можете сильно думать, сильно переживать, я чувствую это каждый день, что я здесь! Я слышу этот поток, этот ветер - вы больше живой, чем другие! Я буду вам помогать. Ви же хотите отсюда уходить?

Не то чтобы Женька испугалась такого натиска - нет, ей было совсем не страшно. Но она вся подобралась в ожидании и удивилась - неужели он действительно думает, что они одни, что так себя ведет? Или это тоже часть опыта? Но страдающее лицо Алекса не давало его заподозрить: он, похоже, сам не понимал, что с ним стряслось.

- Почему вы молчите, Женья? Ви не говорить мне правда! Ви тоже! Ви молчите - я не понимать, я только чувствовать! Что у вас в руке? - вдруг выпалил он, вглядываясь Женьке в глаза, - Что у вас там?

Женька медленно вытащила из кармана руку и медленно разжала кулак, в котором все это время сжимала синюю пуговицу. Потомак уставился на нее с оторопелым видом.

- Обыкновенная пуговица, - сказала Женька бесстрасстным голосом.

- Обыкновенный пуговица? Ви говорить, обыкновенный пуговица! - Алекс хотел дотронуться до пуговицы, но потом отдернул руку и поднялся, чтобы опять расхаживать по кабинету. - Нет, я не знать ничего. Я не понимать ничего. Я только чувствовать, что даже самый обыкновенный пуговица у вас имеет огромный энергия. Я не понимать, но я помогать.

Придя к какому-то решению, Алекс внезапно успокоился и уселся прямо на стол перед Женькой. Она уже убрала пуговицу обратно в карман и с облегчением видела, что загорелое лицо снова стало оживленным и привычным.

- Я могу помогать, Женья, - говорил он, будто убеждая ее бежать прямо сейчас же, из этого занавешенного синим кабинета. - Есть такая программа по кооперации, я могу настаивать! Только не говорите нет, Женья, только не говорите нет! - и Женька только качала головой от удивления - неужели он думает, что здесь хоть что-то зависит от ее "да" и "нет"?

Но Алекс все смотрел умоляющими глазами:

- Это тяжело понимать, Женья, все это так быстро. Но у меня нет больше времья, завтра - мой последний день. Я вам помогу. Я знаю, никто не хотеть быть здесь, никто.

Пришла Дарья и забрала Женьку обратно в отделение, и весь день как-то незаметно скатился к концу, а Женька как будто спала на ходу, и все сжимала свою синюю пуговицу в кармане, и все повторяла про себя: никто не хотеть быть здесь, никто.

х х х

Назавтра Дарья объявила все процедуры, и девчонки решили, что мистер Потомак придет вечером, но он явился перед самым тихим часом. У него был очевидно усталый и грустный вид, а оттого, что он пытался шутить и улыбаться, как раньше, делалось еще грустнее. Все притихли и старались смириться с этим прощанием; сказки быстро заканчиваются, закончилась и сказка про заморского принца. Уходя, Алекс задержался поговорить с Дарьей, будто убеждал ее в чем-то, а когда Дарью позвали к телефону, остался ждать с напряженным лицом. Приглаженный сегодня тоже был невеселый и даже не казался таким уж идеальным манекеном.

Вернувшись после телефонного разговора, Дарья сразу стала прощаться. Видно было, что она торопилась, и, пожелав собеседникам удач и встреч в будущем, поспешила по делам, оставив Потомака с неразрешенным вопросом в глазах.

Перед тем, как спуститься вниз, Дарья заглянула во вторую палату.

- Овсянникова, ты знаешь на втором этаже бывшую рентгеновскую комнату? От лифта налево? Зайди туда через десять минут.

Оттого, что Дарья не дала никаких других указаний - приодеться, или взять бумаги, девчонки решили, что ей дадут задание по-хозяйству.

- Скажи, что не имеют права лишать тихого часа, - проворчала Раиса, раздеваясь. - Даже собственный распорядок дня - и то нарушают!

- А может, там будут девчонки из второго отделения, - предположила Лидка, снимая заколки и потряхивая белыми волосами. - Так ты спроси, Женюша, как там у них с иностранцами, и вообще.

Женька была рада поработать в этот тихий час. Мысли об Алексе, хотя и неяркие, расплывчатые, витали над ней с утра, не давали расслабиться. Не принимая всерьез его слов, Женька все же задумывалась над своей собственной реакцией на вчерашее и размышляла, хотела бы она сейчас каких-то серьезных перемен в своей жизни, или нет. "Никто не хотеть быть здесь" - это ясно, но привычка к больничному распорядку, относительная безопасность и страх неизвестности затягивали, как болото.

Подходя к бывшему рентгеновскому кабинету, Женька подумала, что вот сегодня Алекс уедет, все пойдет по-старому, и ведь никто особенно не огорчится - эта неделя посещений была хоть и интересной, но напряженной, и народ будет не прочь отдохнуть, погрузившись в тишину больничных будней.

В бывшем рентгеновском оказалось сумрачно из-за составленной беспорядочно старой мебели и черных кожанных занавесок, перегораживающих пространство. В глубине слышался дарьин голос, и еще один - от которого у Женьки замерло сердце.

Дарьин собеседник говорил удивительно напористо и даже сердито:

- Я очень уважаю ваше мнение, Дарья Витальевна, но сказать ей все равно надо. Никто не может решать, только она сама.

Женька прошла между сломанными шкафами, отодвинула тяжелую занавеску, и увидела Дарью и Димку, стоящих у окна. Они так запросто разговаривали! Прямо как старые знакомые! Но Женька все равно побоялась подойти к Димке поближе, и остановилась, прижимая руки к груди.

Дарья махнула рукой:

- Говори, пожалуйста, все, что считаешь нужным, только не долго. - И повернулась к окну, оперевшись руками о подоконник. Странно, окно это выходило не во двор, а наружу, но было не закрашено, и взгляду открывалось большое нескошенное поле под серыми осенними тучами.

Женька молча посмотрела на Димку - взволнованного, с красными пятнами на скулах. Он порывисто шагнул вперед:

- Женя, здравствуй! Все это выходит так нелепо, так спешно, но мы должны торопиться. Я... За эти два месяца я подготовил тебе документы на выписку... Мы могли бы жить вместе... если ты захочешь... И все уже готово, но... ты должна знать... Теперь это не единственный способ тебе отсюда выйти. Этот мистер Потомак - он получил разрешение забрать тебя в свою клинику. Он еще пока не знает, но бумага подписана... Наверное, это даже лучше! Ты подумай сейчас, ладно? Только ты как следует подумай!

Теперь Димка смотрел не на Женьку, а в сторону, лицо у него скривилось, как от боли. Он быстро шагнул за груды мебели и там двигался неуклюже, за все задевая.