Самуил Вермель - Москва еврейская

• Название: Москва еврейская
• Автор: Самуил Вермель
• Издательство: Дом еврейской книги
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-98307=004-0

Непросто складывалась история еврейского населения российской столицы. Периоды культурного и экономического роста сменялись новыми притеснениями и вспышками антисемитизма. И все же евреи безусловно внесли ценный вклад в культурно-исторический облик нашего многонационального города. «Москва еврейская» знакомит читателя с малоизвестными материалами о евреях — жителях столицы, обширным исследованием С. Вермеля «Евреи в Москве» (публикуемым по архивной рукописи), современным путеводителем по памятным местам «еврейской» истории города и другими, не менее интересными материалами. Из них становится очевидным, сколь тесно переплетена история Москвы с историей еврейского народа.

---

Такова была внешняя жизнь этого своеобразного гетто. Что касается внутреннего быта его обитателей, то он тоже носил довольно своеобразный характер. Оторванный от всего остального города, этот человеческий муравейник жил собственной оригинальной жизнью, образовав как бы государство в государстве. Все население состояло из мужчин; все жили бессемейно, никаких связей с прочими жителями города не имели и почти были изолированы от прочего населения Москвы. Днем они отправлялись в «город», в разные «ряды» или Гостиный двор по своим делам, продавали или покупали разные товары, к вечеру привозили купленные товары на свое подворье, затем запаковывали и складывали для отправки их по назначению, писали счета и письма. После работы собирались общей семьей у кого-нибудь из жильцов и проводили время в беседах, делили между собою свои впечатления, рассказывали новости, сообщали вести с родины. За пределы своего подворья почти никто не выходил, так как тут же они находили все, что нужно было им для удовлетворения необходимых потребностей. Тут была и столовая, в которой столовались все жильцы и готовилась пища по закону еврейской религии: так как мяса, приготовленного по обряду еврейскому, на бойне тогда не было, то обитатели питались вегетарианской пищей, рыбой и птицей, которая тут же и резалась специалистом-резаком[27]. Тут были и все упаковочные принадлежности, которыми монопольно снабжал их «коробочник»; тут находились и прачки для стирки белья, и [все] прочее. На ночь ворота подворья запирались, и жители его находились как в крепости. Так как по субботам евреи не работают и оставались дома, то ворота подворья запирались уже в пятницу и оставались запертыми вплоть до вечера субботы или утра воскресенья, а обитатели гетто отдавались субботнему [отдыху] для того, чтобы в воскресенье опять начать свои монотонные занятия.

Так продолжалось дело в течение 20 лет. Евреи приезжали, покупали-продавали, коменданты, коробочники и полиция наживались и карманы набивали, Глазная больница доход получала и своих больных лечила и исцеляла. Все молчали, никто не протестовал и не возражал, несмотря на явное и возмутительное беззаконие. До Бога высоко, до царя далеко.

Но в 1847 г. известный тогда еврейский общественный деятель и защитник евреев Лазарь Липман Зельцер[28], имевший большие связи в Петербурге, подал министру внутренних дел записку «о претерпеваемом приезжающими в Москву евреями крайнем стеснении в том, что они обязываются останавливаться на квартире в особо отведенном для них доме». В это время в Петербурге функционировал Комитет по устройству евреев. Этот комитет обратил серьезное внимание на жалобу Зельцера и постановил командировать в Москву ревизора для обследования этого дела. Эта миссия возложена была на чиновника особых поручений при министерстве внутренних дел надворного советника Компанейщикова.

Московский генерал-губернатор кн. Щербатов[29], узнав об этом, очень обиделся и начал полемику с министерством и Зельцером, доказывая, что сообщения Зельцера неверны, что все, что делается на Глебовском подворье, делается в целях надзора за евреями и т. д. Но комитет настаивал на своем, и Компанейщиков отправился в Москву, причем министр дипломатически писал, что ревизор не намерен контролировать его генерал-губернаторские действия, а будет работать «под его руководством». Проживавшие в то время в Москве евреи, конечно, не замедлили воспользоваться этим случаем и подали ревизору «записку евреев-торговцев, временно пребывающих в Москве». Она так характерна… что ее интересно привести целиком.

«Записка евреев-торговцев, временно пребывающих в Москве:

На основании Государственных узаконений, никакое место или правительство в Государстве не может само собою установить нового закона и никакой закон не может иметь своего совершения без утверждения Самодержавной власти (51 ст. Св. Основ. Госуд. зак.).

Несмотря на это основное положение и на то, что евреи, пользуясь общим покровительством законов, подлежат и общим законам во всех тех случаях, в коих не поставлено особых о них правил (ст. 1262 и 1265 IX т. Св. Зак. о сост.), местное в Москве начальство, неизвестно на каком основании, постановило для них какое-то особое положение. Обязывает всех их жить непременно в одном доме Глебовского подворья, брать там все потребные при отправке товаров для укупорки и покрышки их принадлежности, заставляет укладывать товары на подворье и непременно рабочими-откупщиками, назначив для всего этого возвышенные и несообразные с существующими в Москве цены, полагая сверх того за каждое нарушение сих правил штраф.

Столь разорительные для евреев меры побудили их обратиться с прошением к Его Высокопревосходительству г. Министру Внутренних Дел и, изложив ему всю тягость своего положения, просить отменить унизительное для евреев принужденное квартирование в Глебовском подворье и уничтожить незаконные и произвольные налоги, сопряженные с этим квартированием.

Г. М-ру Вн. Дел угодно было поручить В-му В-благородию удостовериться в справедливости этого прошения, почему, уповая на непоколебимое правосудие Ваше, все пребывающие ныне в Москве евреи-торговцы твердо уверены, что при строгом изыскании Вашем правильность домогательства их бессомненно подтвердится, ибо:

а) что действительно короба, циновки, рогожи и веревки могут быть покупаемы лучшего качества и несравненно дешевле назначенных в Глебовском подворье цен, в том может быть предоставлено удостоверение торгующих лиц, обязывающих поставлять им таковые по мере требования;

б) что принуждение местного правительства к укладке товаров не иначе, как на подворье, сопряжено не только с излишними издержками и неудобствами, но и с явною для каждого по торговле невыгодою, тому служит бесспорным доказательством то, во-1-х, что для найма извозчиков для поставления закупленных товаров с фабрик и лавок требуются особые издержки, тогда как все таковые могли бы быть отправлены прямо из места покупки; во-2-х, укупорка товаров иному бы не стоила ничего, ибо, по принятому в торговле обычаю, все купленные товары укладываются обыкновенно самим продавцом, без всякой особой платы, другие же, укладывая товар собственными своими средствами, могли бы сделать это гораздо дешевле того, что платится по ценам подворья, и, в-3-х, укладывая товары там, где всякий находит это для себя удобным, он не подвергался бы взору конкурента, всегда узнающаго, какие, сколько, куда и кто отправляет товары и где таковые куплены, тогда как всякое соперничество, как известно, уже вредно торговле, образ которой и по закону составляет тайну каждого, и

в) положение о непременном квартировании евреев в Глебовском подворье кроме стеснения их принуждением помещаться совсем не там, где иногда требуют торговые дела их, и занимать квартиру, вовсе не соответствующую с обстоятельствами и средствами каждого из них, имеет ту еще невыгоду, что евреи при недостатке помещения, как это и в настоящее время случилось, приведены будут к необходимости жить по нескольку человек в одном небольшом номере, тогда как многие из них желали бы иметь отдельную для себя квартиру, как для того, чтобы не подвергаться вредным последствиям тесноты, так и для того, что самые обороты их по торговле, обнаруживаясь преждевременно, служат ко вреду их промыслам, а вместе с тем не может согласоваться с самими видами правительства, которое, желая слияния евреев с коронными жителями, старается искоренять доныне господствующее к ним презрение. Помещение же их в отдельном подворье с воспрещением принятия их для квартирования в других домах, под опасением строгой ответственности, унижает их в глазах каждого, невольно заставляя смотреть на них как на лица, отчужденные от общества, чем еще более усиливается лишь прежняя к ним ненависть. Если же предположить, что при сосредоточении всех их в одном месте может быть обращен на них бдительный надзор, то и в этом случае правительство не достигнет своей цели, ибо каждый из евреев, в числе коих многие честным и безукоризненным образом действий своих в торговле и моральном отношении снискали к себе общее доверие, в случае предосудительного поступка кого-либо из них, чтобы устранить всякое могущее пасть на него подозрение в соучастии и отвлечь вообще невыгодное на евреев нарекание, невольно должен будет скрывать проступки своих собратий, к чему представляется ему вся возможность, ибо все они, быв вместе соединенными, имеют все средства затмевать следы всякого недозволенного поступка, тогда как, живши отдельно, без средств к сокрытию законопротивного умысла, и подчиняясь, как и все жители столицы, общему надзору полиции, они не избегнут ее назидания и всякий проступок тогда же мог бы быть обнаружен.

Все это представляя прозорливому вниманию Вашего В-благородия, Евреи, ведущие в здешней столице торговлю, вынуждаются всепокорнейше просить представить все это на благоуважение г. М-ра Вн. Дел и ходатайствовать у Его Высокопревосходительства о законном удовлетворении справедливой их просьбы, основанной, как выше показано, на самых уважительных доводах, а между тем, дабы местное начальство, негодующее на них за принесенную г. Министру жалобу, не могло обращать на них вящую еще строгость, то впредь до разрешения вышеозначенного прошения оградить их от всякого стеснительного со стороны его влияния.