Владимир Мальцев - Пещера мечты. Пещера судьбы

• Название: Пещера мечты. Пещера судьбы
• Автор: Владимир Мальцев
• Издательство: Астрель
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1997
• ISBN: 5-7947-0046-7

Уважаемые читатели! Предлагаемая вашему вниманию книга посвящена Кап-Кутану — одной из самых знаменитых пещер, входящих в десятку красивейших в мире. Она написана спелеологом, прошедшим под землей свыше тысячи километров и опубликовавшим около сорока научных робот, посвященных пещерам. В данном произведении, пожалуй впервые в отечественной литературе, предпринята попытка в художественной манере рассказать об исследовании пещер на примере Кап-Кутана и на примере одной из команд спелеологов. Автор не скрывает своей, во многом субъективной, позиции по отношению к описываемым событиям, людям. Это позиция нашла отражение и в выборе стиля изложения, лексики, даже в отношении к некоторым общепринятым грамматическим нормам. Однако мы надеемся, что книга будет интересна и тем, кто увлекался и увлекается спелеологией, и тем, кто просто любит литературу о путешествиях, и тем, кто еще только пытается найти себе дело по душе.

---

Та крайняя степень индивидуализма, которая принята в нашей команде, имеет прямое влияние и на некоторые другие аспекты жизни в лагере. Так как мы все-таки ездим отдыхать, категорически недопустимо мешать отдыхать другим. Как известно, в условиях пещеры (в отсутствии природных ориентиров времени) человек почему-то автоматически переходит с 24-часового суточного цикла на существенно более протяженный. На эту тему ставилось множество экспериментов, но почему это так, никаких разумных объяснений нет. Собственно, длина суточного цикла весьма индивидуальна. Одни остаются на 24-часовом, другие выходят на 30-часовой, а некоторые — даже на 50-часовой. Если в экспедиции всего одна рабочая двойка или тройка, ее члены настраиваются на какой-то единый цикл, но если несколько — циклы «подкоманд» могут здорово разойтись. Особенно это заметно между разными лагерями, но и в пределах одного лагеря является скорее правилом, чем исключением. Возвращаясь на свой лагерь после выхода (а тем более приходя на чужой) и застав кого-то на жрательном холме, наиболее естественной формой приветствия является вопрос, вечер у них, или утро. Очевидно, что при таком разброде будить кого-либо абсолютно непопулярно, и потому непопулярны любые шумопроизводящие приспособления. Ни радиоприемники, ни гитары, ни магнитофоны в наших экспедициях практически не встречаются. Это отнюдь не означает, что все это запрещено или что мы, скажем, не любим музыку. Наоборот. К примеру, Степа Оревков всегда берет с собой флейту. Тем более, что в теплом и влажном микроклимате пещеры ее тембр существенно улучшается. Иногда гитары тоже бывают, особенно если в команде есть значительная часть молодежи, но играют на них либо в то время, когда спящих нет, либо вдали от лагеря.

Очевидно, что вышеизложенный принцип имеет еще целый ряд любопытных следствий. Так, длинные сутки вместе с отсутствием традиции друг друга будить, порождают своеобразный эффект — у каждой рабочей группы процесс утреннего вставания, завтрака, сбора и ремонта снаряжения перед выходом занимает часы. Тот, кто встает первым, варит чай всем и кофе себе (если сварит завтрак, то до пробуждения остальных он уже остынет). Постепенно подтягиваются остальные. Вечером происходит то же самое. Многие думают, что за счет сокращения времени на еду длинные сутки дают возможность тратить больший процент времени на выходы, но это абсолютно не так. Если себя не насиловать, процент продуктивного времени остается ровно тем же, возможно даже слегка меньшим. Несмотря на то, что при оптимальной длине суток на сон приходится несколько меньший процент времени.

* * *

Важнейшим моментом в организации любой подземной экспедиции является добывание в ее состав хотя бы одного человека, резко отличающегося от остальных. Примерно в каждой второй-третьей экспедиции оно удается, и такая экспедиция вспоминается долго и с величайшей приятностью. Это совсем не означает, что нужен, скажем, армейского типа козел отпущения, над которым все могли бы издеваться. Пещера — среда общения, внешняя по отношению к человеку, а потому — предоставляет гораздо более богатые возможности для извлечения всеобщего кайфа из нестандартного человека, чем любая из искусственно созданных сред типа работы, армии, корабля, и многих других. Обычно он занимает экологическую нишу типа профессора Паганеля. Не представляю, как такое может в реальной жизни получаться, но — получается. Приведу только один пример, ярчайший во всей нашей истории. Коля. Я его полностью уважаю и очень люблю, а потому фамилию называть не буду. Дабы на работе не засмеяли. Слова «Коля пошел за водой» стали классикой. Попал он в нашу экспедицию 1984 года по своей инициативе, потому что профессионально занимался вопросами охраны редкой фауны, а мы имели одной из целей экспедиции пещеру Провал, в которой живут слепые гольцы. Тем самым он, как человек со своей научной программой, имел несколько привилегированное положение. Довольно быстро выяснилась его полная неспособность к ориентации, как на поверхности, так и в пещере, а также умение живописать на досуге свои анекдотические приключения без тени улыбки.

Итак, о воде и Коле. Базовый лагерь стоял в зале Гуров в Кап-Кутане Главном, где до ближайшей воды нужно пройти 250 метров по галерее, потом повернуть в обвальном зале в боковушку и пройти еще 100 метров по прямой до зала Готический. Каждое утро Коля, привыкший к быту профессиональных экспедиций, просыпался первым и с нечего делать (за отсутствием своего большого парка снаряжения, нуждающегося в ремонте) брал канистры и упиливал за водой. В течение следующей пары часов публика поочередно просыпалась и обнаружив, что Коля пошел за водой, приходила к выводу, что чай еще не скоро, и ложилась спать дальше. Еще через часок кто-нибудь, обычно Женя Войдаков, совсем потерявши терпение, шел в обвальный зал, ловил мотающегося между глыб Колю, находил в другом углу оставленные им для ориентира канистры, и вместе с ним набирал и приносил воду.

Раз перед выходом попросили Колю сбегать ко входу в соседнюю пещеру Промежуточная и принести забазированную там сепульку с аппаратурой. Зная его особенности, заставили вызубрить маршрут наизусть: выйти из пещеры (однозначно, 300 м), идти по дороге от входа, пока она не поднимется из каньона на плато (однозначно, 1 км), спуститься в соседний каньон от этого места (300 м, просто), с середины склона проидентифицировать тракторную дорогу, спускающуюся в этот каньон с другой стороны, выйти на нее. А она через 100 метров без вариантов упрется во вход, около которого и лежит сепулька.

Вернулся Коля часов эдак через десять и с грустью сообщил, что не нашел он той пещеры. Приведу диалог дословно.

— Это как?

— Да так, ребята. Вышел я из нашего каньона. Вижу, по плато идет дорога. Я по ней и пошел. Иду-иду, нет пещеры. Вспомнил про соседний каньон. Подошел к нему, посмотрел вниз. Стенка — ух! Ну ничего, я спустился (не могу прокомментировать, как — стена в этом месте — полуторастометровый отвес, абсолютно неприступный без специальных навыков и снаряжения — авт.). Пещеры нет, дороги нет. Пошел вверх по каньону. Иду-иду, нет пещеры. Решил, что не туда спустился. Посмотрел наверх. Стенка — ух! Ничего, поднялся. Вижу, дорога идет по плато (та же самая — авт.). Пошел вверх. Иду-иду. Вокруг снег стал лежать (забрался с высоты 900 м до высоты 2500, почти до перевала — авт.). Тут понял, что заблудился окончательно, и повернул назад.

Смехуечки смехуечками, но этот человек — титан. Ни одному из нас не удалось бы за десять часов совершить столько подвигов, вполне достойных Геракла. Более того. Его способности в обычной спелеологической деятельности — тоже на уровне подвига. В группе, берущей Колю на выход, проблем нет — любой выход становится легким из-за его полной неутомимости и невероятной способности вытворять чудеса акробатики (просто Коля никогда не задумывался о сложности — если что-то нужно и при этом реально — он делал). А возможность послать его на разведку в боковушку и потом выслушать отчет — еще и дает заряд веселья и бодрости на весь выход.

Вершиной Колиной эпопеи был его вещий сон. К нашей группе должна была присоединиться группа из Ашхабада. Как-то за завтраком Коля рассказал свой сон, что ашхабадцы до нас добрались, а среди них оказалось две молодых красивых девушки, и с одной из них у него (Коли) организовалось нечто амурное. Клянусь: ни один из нас не приложил руки к дальнейшему. Ребята приехали в тот же день, поставили лагерь в пяти километрах от Кап-Кутана и пошли нас проведать. У них действительно были с собой две молодых симпатичных девушки, причем обе Тани. Обнаружив пустой лагерь, ребята пошли в систему пофотографировать, а женщин забазировали на лагере. Так как заброска проходила с традиционным недосыпом, те в ожидании залегли спать. Естественно, в первые попавшиеся спальники. И естественно, обе Тани — в Колин. На выбор. Где и были обнаружены вернувшимся с выхода Колей. Немая сцена. Вознесшая Колю с уровня самого ценного кадра в экспедиции на уровень живой легенды.

Естественно, Коля — это недоступная вершина, но, как я уже отмечал, люди сходного типа попадают в экспедицию довольно часто. Впредь бы так.

* * *

В отличие от других пещер и других команд, у нас не принято уделять особое внимание вопросам связи. Если организуется несколько лагерей, телефонная связь используется в одном единственном случае — если один из лагерей стоит за сифоном, а другой обеспечивает его поддержку снаружи — просто чтобы синхронизировать прохождение сифона при посещениях. Для того чтобы идущий в одиночку человек получал страховку при прохождении сифона. И то не всегда. Независимость групп на разных лагерях не противоречит хорошей спланированности экспедиции. Все и так знают, что на глубинный лагерь всегда полезно прихватить пару модулей, а обратно — пару сепулек помойки. Вместе с тем независимость иногда приводит к моментам, наполняющим жизнь смыслом и удовольствием. Как-то раз мы завершили работу на нижнем лагере и высепулились в верхний, где стояла группа Михаила Переладова. С тем, чтобы на следующий день начать уезжать домой. Высепуливание было легче ожидаемого, запас сил остался хороший, и мы сразу пошли на выход по верхней части, забазировав в лагере барахло и Таню (одну из уже фигурировавших в эпизоде с Колей). Она решила сразу привести себя в поверхностный вид, благо от этого лагеря до входа идется пешком, помылась, переоделась, и, никого не дождавшись, залегла спать. Возвращаются с выхода Миша с командой, обнаруживают на жрательном холме наши сепульки (но не Таню), ужинают, оставляют единственную горящую свечку, принимают наркомовскую, и, расслабившись, начинают травить анекдоты. И тут, в неверном свете единственной свечи, лежащая между ними куча мешков начинает шевелиться, и — появляется Таня. Чистая. В снежно-белом пеньюаре! И все это в пещере, где стирать одежду не принято, так как грязь толщиной в один сантиметр отваливается сама. Ребята минуты три щипали себя за самые разнообразные места, пока она вежливо не осведомилась, вечер у них, или утро.