Роман Белоусов - Тайны великих книг

• Название: Тайны великих книг
• Автор: Роман Белоусов
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Филология
• Год: 2004
• ISBN: 5-7905-2025-1

Когда мы читаем какую-либо книгу о приключениях, подчас, самых невероятных и опасных, и захвачены тем, о чем рассказывает автор, нас начинает интересовать достоверность изображенного. «Неужели все это могло быть? — спрашиваем мы себя. — Реальны ли описанные события? Существовали ли в действительности, скажем, капитан Немо, д'Артаньян, Жан Вальжан, Мюнхгаузен, Тартарен?..»

Ответ на эти вопросы и даст книга, которую вы держите в руках. Приподнимая завесу над тайной создания выдающихся произведений, автор выступает в роли «литературного детектива», который проводит очную ставку факта и вымысла. Знакомство с историей жизни людей, послуживших прототипами любимых героев, поможет вам по-новому взглянуть на известные книги.

---

Угроза Сирано была столь явной, а вид столь решителен и грозен, что Монфлери под свист и хохот ретировался за кулисы.

Театр кипел от возмущения, но перечить прославленному дуэлянту никто не рискнул.

Однако «Осмеянный педант» так и не появился на сцене при жизни автора. Комедия, в которой крестьянин в отличие от героев модных пьес — пасторальных пастушков — впервые заговорил простым народным языком, не принесла Сирано де Бержераку ни признания, ни гонорара. А привела лишь к скандалу, который отнюдь не способствовал его успеху. Более того, репутация автора как врага и ненавистника духовенства, как бунтаря и безбожника, упрочилась еще больше. И очень скоро Сирано почувствовал к себе «особое» отношение.

Засада у Нельской башни

На левом берегу Сены, прямо против Лувра, в те времена стояла знаменитая Нельская башня. Утратив свое назначение сторожевой, она служила тюрьмой. О башне ходило множество таинственных и зловещих слухов.

Как-то под вечер Сирано оказался у рва, окружающего ее. Начинало смеркаться. Фонарей в те времена не было еще и в помине.

Прогулка по ночному городу в ту пору не сулила ничего хорошего. Грабежи и убийства являлись делом обычным и редко когда ночь проходила без происшествий. В эти часы бездомные бродяги и матерые воры, убийцы и грабители покидали свои дневные убежища и выходили на большую дорогу. Даже полубродяги-студенты, и те не брезговали разбоем (недаром они не имели права носить при себе ножи, шпаги и пистолеты и им запрещалось показываться на улице после девяти вечера). Даже там, на Новом мосту, где днем царили торговля, сутолока и балаганная пестрота, в ночной час было очень опасно. Преступления, то и дело здесь совершавшиеся, заставили в 1634 году издать особый указ о круглосуточном дежурстве на мосту наряда полиции. Словом, ночью в Париже всякое могло случиться.

Сирано, боясь оступиться, вглядывался в сумерки — это его и спасло: он заметил нападавших. Сначала перед ним возник один силуэт. Не успели их шпаги скреститься, как сбоку наскочил второй, потом третий, потом… Он не смог пересчитать всех, тем более что убийцы (а в том, что это были браво — то есть наемные головорезы, сомневаться не приходилось) казались в темноте все на одно лицо. Нет, это нельзя было назвать поединком, это было целое сражение. Сто против одного — так позже утверждала молва, всегда, однако, склонная к преувеличению.

В тот вечер шпаге Сирано скучать не пришлось: на месте боя двое остались лежать замертво, семеро получили тяжелые ранения, остальные благоразумно скрылись.

Так Сирано блестяще подтвердил свою репутацию отличного бойца. Его бесстрашием восхищался весь город.

Были, однако, и те, кто хранил недоброе молчание. Видно, кому-то язвительный комедиограф пришелся не по нраву. Кого-то явно не устраивали его насмешки и сатиры, его образ мыслей. Не эти ли скрытые враги Сирано пожелали избавиться от неудобного литератора? И не они ли послали убийц в засаду у Нельской башни?

Разум — его властелин

Слава, считал Сирано, есть нечто гораздо более драгоценное, чем одежда, лошадь или даже золото. Может быть, эти слова являются ключом к постижению его характера, его судьбы, противоречий его натуры и поступков?

Путь к славе, признание высшим светом, доступ ко двору часто пролегал через салоны знаменитостей. Некоторые из парижских салонов играли видную роль в литературной жизни — служили законодателями «вкусов». Салоны маркизы Рамбулье, писательницы Скюдери, куртизанок Марион Делорм и Нинон Ланкло славились на всю Францию. Попасть в число их завсегдатаев — ученых жен и мужей, модных поэтов и преуспевающих писателей — желали многие. Здесь обсуждали очередной прециозный роман, рисующий далеких от реальности героев: изображать жизнь тогда считалось вульгарным и низменным, а тех, кто восставал против этого, нарекали «краснокожими», грязными писателями. Здесь томно рассуждали о превратностях любви, верности долгу и даме сердца; вели галантные беседы, признавая разговор «величайшим и почти единственным удовольствием жизни». В салонах блистали остроумием, развлекаясь, пикировались, оттачивали словесное искусство.

Сирано справедливо рассчитывал, что не окажется последним в веселых затеях парижского общества, что сумеет обратить на себя внимание, заставит слушать себя избалованных и пресыщенных литературных гурманов, завоюет успех.

Сирано решил, что славу ему должны принести письма, а точнее памфлеты, эссе, обличения или рассуждения, в основном сатирического характера, написанные по самым различным поводам. Его перо берет «на прицел» доносчиков и трусов, неблагодарных и малодушных, грубиянов и грабителей мысли — плагиаторов, его старых врагов педантов и ненавистных колдунов, шарлатанов врачей, бездарных актеров, святош…

Несколько иными были так называемые любовные послания. Их отличал тонкий стиль, неожиданные поэтические находки, яркие метафоры.

У любовных писем Сирано де Бержерака, которые, как он надеялся, отопрут перед ним двери успеха, — оказался один существенный недостаток: отсутствие адресата, который мог бы вознаградить автора. Недостаток этот позже восполнил Э. Ростан, придумав несравненную Роксану и сделав из несчастного Сирано ее тайного и пламенного обожателя. Из-за нее он терпит наносимые ему обиды, ради нее готов отказаться от своего счастья и помочь завоевать для Кристиана ее любовь… Впрочем, Э. Ростан придумал ситуацию, а не Роксану, у которой действительно был «реальный прототип — дальняя родственница Сирано — Мадлена Робино. Она была женой Кристофа (а не Кристиана де Невиллет). Как Роксану ее знали лишь среди монахинь монастыря, где она жила после гибели мужа в битве при Аррасе в 1641 году. В молодости Сирано бывал в ее салоне.

Приспособиться, стать угодливым и покладистым Сирано так и не сумел. Мечта снова потерпела крушение, уязвленная гордость ему слепила глаза. Окружающим Сирано казался преисполненным себялюбия, был не как все: бедняк, а не ищет покровителя и не нуждается в опеке. Это было не в духе времени, казалось странным, раздражало. К тому же в его памфлетах одни усмотрели намеки на себя, другим не нравился их тон — надменный и ироничный. Им казалось, что Сирано де Бержерак был против всего и против всех. Тем более что сам он то и дело заявлял, что не признает ничьего авторитета, если он не опирается на разум. И любил добавлять: «Единственно Разум, только Разум — мой властелин».

Нерасчетливый игрок

Тем временем в стране запахло мятежом. После смерти Ришелье сменивший его на посту первого министра хитрый итальянец кардинал Мазарини был ненавистен парижанам. Фактически в годы малолетства Людовика XIV он управлял Францией. Его политика вызывала всеобщее недовольство. Смута охватила страну. Началась так называемая Фронда — борьба буржуазии и народных низов, а позже и феодальной знати, за свои прежние права, узурпированные королевской властью. К этой массовой борьбе, которую вела Фронда против мало кем любимого Мазарини, присоединили свой голос и многие литераторы.

Запевалой в этой схватке выступил Скаррон. Он первый сочинил острый сатирический памфлет против Мазарини. Его не остановило даже то, что с этого момента он лишался пенсии, которую получал от двора.

Его едкую, бичующую сатиру читал весь Париж. И вот уже сотни новых «мазаринад» — так стали называть подобные антиправительственные сочинения — гуляют по французской столице.

Темпераментный сатирик, Сирано де Бержерак сочиняет несколько бойких и злых «мазаринад», заставивших весело смеяться посетителей салонов, где он теперь часто бывает.

Неожиданно ветер меняет направление. Фронда распущена. Мазарини прочно занял кресло первого министра. К нашему удивлению, меняется и позиция Сирано. Одержимый манией быть принятым при дворе, добиться известности, он делает опрометчивый, легкомысленный шаг: из противника кардинала превращается в его сторонника, помышляет завоевать доверие министра. С тем же азартом, с каким раньше нападал на Мазарини, он теперь преследует его врагов. Сирано не щадит даже недавних сторонников и друзей. В письме «Против фрондеров» он открыто нападает на тех, с кем еще недавно стоял в одном строю против министра. Заодно досталось, конечно, и Скаррону. Справедливости ради следует сказать, что и Скаррон переметнулся на сторону выигравших и во всеуслышание покаялся в своих пагубных заблуждениях, призывая к этому и недавних сообщников. Это своеобразное сальто-мортале тем не менее не помогло ему вернуть себе пенсию.

Надо ли говорить, что такое поведение не придало Сирано ни веса, ни уважения. Бывшие друзья отшатнулись, новых, более сильных, приобрести так и не удалось. Игрок, он действовал слишком азартно и нерасчетливо. Карта его оказалась битой.