Скотт Вестерфельд - Вторжение в Империю

• Название: Вторжение в Империю
• Автор: Скотт Вестерфельд
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-06505-9

«Единственная цель существования человеческой цивилизации – служить питательной средой для гигантских планетарных разумов», – считают последователи культа риксов. И вот после долгих попыток им наконец удается занести семя такого разума на одну из планет Империи Воскрешенных. Кто мог знать, что при этом в опасности окажется величайшая тайна Империи, и ради ее сохранения Император готов пожертвовать миллиардами своих подданных…

---

А потом он почувствовал, как ступни у него похолодели, невзирая на то, что были упакованы в бронированные ботинки. Вехер вспомнил. Капсула наполнялась гелем. Внутрь он поступал в жидком виде, но быстро загустевал и, словно гипс, охватывал плотно прилегающий к коже скафандр. Неприятно надавило на яички, потом сжало шею, и вернулось противное чувство удушья и тошноты. А самое гадкое – это то, что гель проник под шлем через два клапана на затылке и облепил лицо Вехера. Казалось, к нему прикоснулась холодная рука привидения. Запечатало уши, придавило сомкнутые веки.

Теперь Вехер не мог пошевелиться. Даже сглотнуть не мог, потому что зеленое желе напрочь отключило глотательный рефлекс. Только пальцы рук едва-едва сгибались – но их крепко сжимали бронированные перчатки.

Вехер сдался и позволил жуткой, вездесущей тяжести овладеть им, унести в бездействие. Время, казалось, растянулось до бесконечности, потекло без всяких перемен. Он не дышал и поэтому о течении секунд мог судить только по биению собственного сердца. Но при том, что уши Вехера были надежно запечатаны, даже этот звук доносился до него притупленно, он едва ощущался даже грудной клеткой, которая была укреплена соответствующими инъекциями.

Доктор Вехер ждал старта. Ему хотелось, чтобы что-нибудь – что угодно! – произошло, но при этом так всего боялся.

Гигантский разум

Александр обнаружил кое-что очень интересное.

Щупальца его распространяющегося сознания уже добрались на планете до каждого устройства, включенного в компьютерную сеть. Электронные записные книжки, системы управления транспортными потоками, энергетические станции и метеорологические спутники, устройства слежения за потенциальными воришками в торгующих одеждой супермаркетах… Гигантский разум забрался даже в наушники, через которые советники передавали информацию политиканам, ведущим в парламенте дебаты по поводу нынешнего кризиса. Только оборудование, принадлежавшее боевикам-риксам, несовместимое с имперскими базами данных, оставалось вне досягаемости Александра.

При всем при том гигантский разум почему-то ощущал внутри себя некую пустоту – как будто одно-единственное устройство ухитрилось спрятаться, улизнуть, избежать общей участи в процессе расширения. Александру не нравился этот вакуум, похожий на холодок, на тень от тучки. Не было ли это какой-то контрмерой со стороны Империи, чем-то вроде «троянских» данных, специально хранимых в недоступном месте до тех пор, пока ситуация с заложниками не будет разрешена, а потом атаковать?

Разум обшаривал себя, пытаясь конкретизировать ощущение. Во время теневого периода ничего подобного не происходило, не было никаких двусмысленностей и призраков. Нечто отсутствующее начало раздражать Александра. Будто зуд в ампутированной конечности, он был бестелесным, однако ужасно беспокоил.

Призрачное устройство, по всей вероятности, было экранировано от обычных каналов связи. Видимо, создатели облекли его в форму какого-то невинного предмета, упрятанного в сложную структуру узковолновой антенны или солнечной батареи. А может быть, призрак прятался в новорожденной структуре самого гигантского разума – полупаразит, примитивный сородич Александра. Мета-существо, невидимое и супервалентное.

Александр быстро построил автомодель, отошел в сторону и посмотрел на собственную структуру извне. Он не обнаружил ничего такого, что говорило бы о наличии некоего «суперэго», возникшего поверх его сознания. Александр перетряхнул базы данных в библиотеках, пунктах обмена валюты, на товарных биржах. Он старательно искал какой-нибудь безобидный пакет данных, способный к быстрому разархивированию и атаке. Ничего. По-прежнему – ничего. Тогда Александр прислушался и стал наблюдать за потоком сенсорных данных, поступавших от камер наружного наблюдения, радаров раннего оповещения и датчиков движения.

И вдруг он обнаружил то, что искал, – настолько же очевидное, как похищенное письмо.

В тронном крыле дворца, прямо в зале Совета: хитрый, крошечный искусственный интеллект, упрятанный в тело Императрицы. Именно туда, а не куда-нибудь еще. Александр распространил свое влияние на датчики, встроенные в стол в зале Совета. Эти устройства были довольно сложными и могли считывать показатели артериального давления, гальванические реакции кожи и движения глаз придворных и искателей возвышения – все это делалось для того, чтобы выявлять двуличие и скрытые мотивы. Похоже, Дитя-императрица страдала ярко выраженной паранойей. Оказалось, что Александр способен четко и ясно видеть все, что происходило в помещении зала.

Призрачное устройство распространялось по всему телу Императрицы, оно переплетало ее нервную систему и заканчивалось в слуховом отделе головного мозга. Этакий невидимый друг. Устройство было несовместимо со стандартными имперскими сетями, а в инфоструктуру включено практически пассивно. Его явно задумали, как необнаружимое. Тайный поверенный…

Но здесь, на Легисе-XV, не должно было быть никаких тайн. Никаких – для Александра, чье сознание теперь распространилось на каждый личный дневник, запечатленный на сетчатке глаз, на каждое цифровое завещание, на все электронные игрушки и игры. Секретное устройство по праву принадлежало Александру. Гигантский разум желал его. И как это было совершенно, как восхитительно – нанести удар по тому, что было настолько близко и дорого Воскрешенному Императору.

Гигантский разум внезапно, с мощью всей планеты, пронизанной его корнями, обрушился на тайного поверенного Императрицы.

Дитя-императрица

Дитя-императрица что-то услышала – на краткий миг.

Что-то вроде далекого жужжания, похожее на помеху, возникающую в мобильном телефоне, если он слишком близко от широкополосного источника радиоволн, или на короткий разряд статического электричества, в котором слышится призрачный голос или сразу несколько голосов. Странный звук сопровождался эхом, сдвинутым по фазе гулом, напоминавшим тот, который доносится от пролетающего над головой аэромобиля. А еще к звуку присоединился еле слышный писк, как будто призрак выдал себя.

Дитя-императрица обвела взглядом зал и поняла, что, кроме нее, никто этого звука не слышал. Звук донесся от «поверенного».

– Что это было? – почти не шевеля губами, спросила Императрица.

Впервые за пятьдесят лет ответа не последовало.

– Где ты? – прошептала Императрица, пожалуй, слишком громко. Женщина-боевик вопросительно воззрилась на нее, но «поверенный» снова промолчал.

Императрица повторила вопрос, на этот раз – не шевеля губами. Молчание. Она прижала большие пальцы к безымянным – так производился вызов меню утилит «поверенного», если тот находился в состоянии синестезии. Уровень громкости голоса «поверенного» оставался нормальным, режим отключения не был задействован, все работало. Внутренняя диагностика не выявила никаких нарушений – кроме сердцебиения Императрицы, постоянный мониторинг которого осуществлял «поверенный». Частота пульса нарастала, а Дитя-императрица сидела с раскрытым ртом. Показатели перевалили за сто шестьдесят ударов в минуту. В такой ситуации возникали красные цифры, и «поверенный» всегда рекомендовал Императрице принять таблетку или наклеить пластырь.

Но сейчас «поверенный» упорно молчал.

– Где ты, проклятье? – проговорила Дитя-императрица вслух.

Сквозь символы на экране, наложившемся на ее поле зрения, Императрица увидела, что другие заложники и риксы обернулись и уставились на нее. Щеки Императрицы запылали, сердце в груди билось, как угодивший в ловушку зверек. Она пыталась усилием воли прогнать экран, но пальцы слишком сильно дрожали и не слушались.

Императрица попробовала улыбнуться. Она очень хорошо умела убеждать окружающих в том, что ей хорошо и удобно, невзирая на все, что с ней случилось за последние пятьдесят лет. В конце концов, она была сестрой Воскрешенного Императора, и созданный им симбиант поддерживал ее прекрасное здоровье. И он, и она были бессмертны. Но улыбка не удалась, даже ей самой она показалась неискренней. Во рту у Императрицы появился металлический привкус – будто она прикусила язык.

Скорее по привычке, нежели по нужде, Императрица протянула руку к стакану с водой. Поверенный непременно посоветовал бы ей попить воды.

Продолжая улыбаться, она коснулась стакана, и ее трясущиеся пальцы опрокинули его.

Старший помощник

В голове у Кэтри Хоббс неожиданно зашумело.

Она сложила пальцы в кодовую комбинацию, разделив контролируемые ею аудиоканалы по категориям источников. Когда Хоббс дежурила, ее слух улавливал всю деятельность на корабле, будто невод. Все звуки с тридцати двух палуб поступали по различным аудиоканалам прямо к ней в голову. Она парила между ними, лавировала, словно дух, посреди операционных центров звездолета. За последние несколько секунд она слышала болтовню десантников во время подготовки к полету, отрывистые фразы снайперов, державших на прицеле риксов в императорском дворце, ругательства пилотов, пытавшихся провести свои резервные микрокорабли в зал Совета. На борту «Рыси» Кэтри Хоббс славилась своим талантом по части подслушивания точно так же, как экзотической утопианской внешностью. Ни одного разговора нельзя было утаить от Кэтри. Прослушка была единственным реальным способом держать руку на пульсе всего, что происходило на звездолете в минуты повышенной боевой готовности.