Патрик Нит - Новоорлеанский блюз

• Название: Новоорлеанский блюз
• Автор: Патрик Нит
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-94278-947-9

Книга английского писателя и известного диджея — это история жизни немолодой проститутки, рассказанная случайному попутчику. Казалось бы — что особенного? Но Патрику Ниту, талантливому во всем, удалось создать «роман о джазе, судьбе, семье и дружбе», за что он и получил Уитбредскую литературную премию.

---

I: Два пьяницы: белый парень и грязный старикашка

Гарлем, Нью-Йорк, США, 1998 год

Что, черт возьми, я здесь делаю?

Джим, почувствовав сильнейшие спазмы в желудке, крепко зажмурился, когда такси, сделав крутой поворот, помчалось на сумасшедшей скорости по Лексингтон-авеню. Его мучило невыносимо тяжелое похмелье, и он все свои силы сосредоточил на том, чтобы его не стошнило в машине. Он уже однажды заблевал в Нью-Йорке такси, и тогда таксист-кореец, угрожая бейсбольной битой, опустошил его бумажник и выбросил его из машины в районе Нижнего Вест-Сайда. Вновь оказаться в такой ситуации он, конечно же, не желал.

Джим напрягся, стараясь унять болтанку в желудке, и чуть приподнял веки. Ослепительно яркое весеннее солнце, отражавшееся в окнах небоскребов, с такой силой ударило по глазам, что головная боль стала еще нестерпимее. Сильвия, сидевшая рядом с ним, была абсолютно спокойной и безучастной; сдвинув солнцезащитные очки на нос, она, не отрываясь, смотрела в окно со вниманием сорокапятилетнего человека, оказавшегося в незнакомом месте. Но Джим, заметив, как сильно побелели ногти на ее пальцах, крепко прижатых к ладоням, понял, что и она внутренне волнуется, хотя и по другому, менее прозаическому поводу.

Он внимательно посмотрел на нее. Солнечный свет беспощадно высвечивал под макияжем каждую складку, каждую морщинку на ее коже, коже женщины средних лет. «Какая она измученная и изможденная, — подумал он с удивлением. — Ей же всего сорок пять лет, а она так выглядит».

— Н-н-н-е-е-е!

Этот болезненный стон вырвался у Джима непроизвольно; Сильвия повернулась к нему. Даже через солнцезащитные очки ей было видно, насколько одутловатым и нездоровым выглядит его лицо, особенно сейчас, в ярком солнечном свете; она недобро усмехнулась про себя. За свою жизнь она повидала достаточно пьяниц.

— Вы в порядке? — спросила она.

— Все нормально, — пробормотал Джим. — Все хорошо. Просто застонал в полусне.

Он снова закрыл глаза пытаясь найти ответ на мучивший его непростой вопрос. «Что, черт возьми, я здесь делаю?» — думал он.

Такое состояние было для него привычным, поскольку он давно чувствовал себя одним из шариков, которыми жизнь играет в пинбол[78]. Он болтался между разными работами, континентами, чувствами, историями и личностными кризисами, словно шарик по поверхности стола. Он все еще оставался бездельником, хотя Поколение X[79] уже давно начало работать по-настоящему. Он был из тех путешественников, которые постоянно забывают взять с собой зубную щетку, а всех иностранцев считают чудаковатыми и непонятными людьми. Он был из тех молодых везунчиков, которым для поддержания тонуса необходимо постоянно находиться в подпитии. Он испытал в жизни немало — хватило бы на целую книгу (а может, и на две) воспоминаний, — но он был не из тех, кто склонен рассказывать о своих приключениях, а уж если он все-таки рассказывал о них, то они выглядели полной чушью. Что касается кризиса его личности, то причиной, его породившей, было осознание Джимом того, кто он есть на самом деле. В то время как большинство людей — в том числе и Сильвия — делали все возможное, чтобы найти себя в жизни, Джим пытался забыть о том, кто он есть.

Открыв глаза и поморгав, чтобы привыкнуть к свету, он стал смотреть в окно на коробки небоскребов и на мелькающую между ними ограду северной части Центрального парка, сложенную из коричневого камня. Напрягая мышцы брюшного пресса, он старался хоть как-то унять болтанку в животе, а в голове звучал все тот же вопрос.

«Что, черт возьми, я здесь делаю?» — думал он, не испытывая, впрочем, особого желания найти ответ.

Таксомотор остановился под светофором, и чернокожий шофер, обернувшись к ним, спросил, обращаясь к Джиму:

— Так куда мы все-таки едем?

— Да… — пробормотал Джим. — Хороший вопрос.

Сильвия, порывшись в сумочке, достала бумажку с адресом родственника.

— Вест, 126-я улица, — сказала она, — дом 426. Мы ведь сейчас где-то рядом?

Зажегся зеленый сигнал светофора, водитель, тронувшись с места, сразу перестроился в крайний правый ряд и, подъехав к тротуару, указал на большое облупленное здание на противоположной стороне улицы. В нижнем этаже здания был магазин грампластинок, об этом сообщала вывеска, а из раскрытых дверей неслись громкие звуки музыки. Два мальчика-зазывалы в бейсбольных кепочках и фирменных футболках мыкались у входа.

— Вот этот дом, — сказал шофер.

Джим протянул ему деньги, и странная пара вышла из машины.

Когда они подошли к музыкальному магазину, парни, стоявшие у дверей на тротуаре, начали хихикать. Один, прошептав что-то на ухо другому, протянул ему раскрытую ладонь, по которой его приятель с размаху шлепнул кулаком в знак согласия со сказанным, и оба громко рассмеялись. Джим с Сильвией остановились у ведущей в подъезд двери, расположенной рядом со входом в магазин, и начали рассматривать кнопки домофона. На некоторых были написаны имена, некоторые были пустые. Но имени «Фабрицио Берлоне» не было ни на одной из кнопок, а номеров квартир не было вообще.

— Квартира восемь, — сказала Сильвия. — Интересно, откуда начинается нумерация квартир, сверху или снизу?

— Сверху, — подумав, предположил Джим.

Сильвия нажала на клавишу сигнала и прильнула ухом к динамику двухсторонней связи. Они ждали ответа; Джим вздохнул, втянув в себя воздух сквозь зубы, и, отвернувшись от двери, увидел двух парней-зазывал, вертевшихся за их спинами и оглядывавших Сильвию сверху вниз.

— В чем дело? — спросил Джим. Он был не в настроении, и его вопрос прозвучал вызывающе, но парней это не смутило.

Один из них натянул на глаза бейсболку и, оглядывая Сильвию оценивающим взглядом, протянул «Ой-ой-ой-ой!» Второй поддержал его, завопив еще громче: «Ой-ой-ой-ой!»

— Джеки Браун! — перебил его второй.

— Памела Грир[80]…

— Джеки Браун[81].

Джим не мог удержаться от улыбки. В Сильвии действительно было что-то от этих кинозвезд, и он почувствовал даже некоторую гордость от того, что был сейчас ее спутником.

— Да она вам в матери годится, — сказал он.

Замок двери заурчал, и Сильвия, потянув за ручку, открыла ее.

— Даже более чем, — бросила она через плечо и вошла внутрь.

Вестибюль был старый и обшарпанный. Лохмотья голубых, выцветших от времени обоев, облупившаяся штукатурка, замусоренный пол, застеленный посредине потертой ковровой дорожкой. Лестница, огражденная шаткими перилами, винтом поднималась вверх, похоже, до пятого этажа. Джим и Сильвия остановились в нерешительности.

— Что они сказали? — спросил Джим.

— Кто?

— Не знаю кто. Те, кто впустил нас.

— Ничего. Просто впустили, и все.

— Ничего себе, — прошептал Джим. — Неплохо бы здесь немного покрасить.

Он посмотрел на Сильвию. Она, как разнервничавшийся ребенок, закусила верхнюю губу и машинально наматывала на палец прядь волос.

— А что вы будете говорить?

— О чем вы?

— Ну… что вы скажете вашему двоюродному дедушке. Если, конечно, он здесь. О чем вы собираетесь с ним говорить?

— Понятия не имею. — Почему-то прежняя ее решимость улетучилась; поднявшись до первого поворота лестницы, она посмотрела назад, на Джима, и сказала: — Ну идите же.

Квартира восемь оказалась на четвертом этаже, достаточно высоко, чтобы Джим в полной мере мог почувствовать похмельное головокружение и пожалеть о том, что еще вдобавок и накурился до одури. Дверь была открыта, и они нервно переглянулись.

— Вы привели меня в классное местечко, — съязвил Джим.

Пропустив его реплику мимо ушей, Сильвия осторожно открыла дверь и прошла внутрь, ступая по кафельному полу неслышно и мягко, как вор-домушник.

— Мистер Берлоне? — полушепотом позвала она. — Мистер Фабрицио Берлоне?

Мрачный, едва освещенный коридор вел в квартиру. В конце его была кухня. На столе лежали каравай хлеба и наполовину опорожненная жестянка с консервированным мясом розового цвета, облепленная по краям тараканами. Сильвия содрогнулась, а Джим поспешил поскорее отойти подальше. На противоположной стене кухни были две двери. Правая дверь была заперта, а левая наполовину открыта. Джим повернулся к Сильвии, показал глазами на обе двери и пожал плечами, словно спрашивая, в какую дверь идти. Она кивком головы указала на левую.

— Мистер Берлоне? — позвал Джим. — Вы здесь?

С этими словами он прошел в комнату, оставив Сильвию в полутемном коридоре.

— Да… — услышала она его голос, — тут есть на что посмотреть.

Сильвия поспешно вошла следом за ним в комнату. В комнате был полумрак, и Сильвия сначала не поняла, о чем говорил Джим. К тому же резкий запах мочи, казалось, подавлял все иные ощущения. Сильвия на секунду зажмурила глаза и заткнула нос, а когда подняла веки, ее почти привыкшие к темноте глаза увидели то, на что смотрел Джим. Он был прав — зрелище было не из приятных.