Дороти Сэйерс - Абсолютно не здесь [Absolutely Elsewhere]

• Название: Абсолютно не здесь [Absolutely Elsewhere]
• Автор: Дороти Сэйерс
• Жанр: Классический детектив

---

— Нигде никакого оружия?

— Я не увидел, сэр. Было ужасно много крови. Я почувствовал слабость, сэр, и в течение минуты едва соображал, что нужно делать. Как только я вновь начал соображать, я помчался к служебному окошку и позвал повариху. Она прибежала, вошла и ужасно закричала, увидев хозяина. Тогда я вспомнил о мистере Пэйне и открыл дверь библиотеки. Он стоял там и сразу начал возмущаться, сколько ещё времени ему ждать. Поэтому я сказал: «Произошла  ужасная вещь! Мистер Гримболд убит!», а он протиснулся мимо меня в столовую, и первое, что сказал, было: «Что с окнами?» Он отдёрнул занавеску с одного, ближайшего к библиотеке, и то окно оказалось открыто. «Вот как он ушёл», — сказал он и начал вылезать. Я сказал: «Нет, вы этого не сделаете», — думая, что он хочет сбежать, и ухватился за него. Он обозвал меня по-всякому, а затем сказал: «Послушайте, мой милый, будьте разумным. Парень уходит всё дальше и дальше. Мы должны его догнать». Тогда я сказал: «Только я пойду с вами». И он сказал: «Хорошо». Итак, я велел  поварихе ничего не трогать и позвонить в полицию, а мы с мистером Пэйном вышли, после того как я взял из кладовой свой фонарь.

— Пэйн ходил за фонарём с вами?

— Да, сэр. Итак, мы с ним вышли и поискали в саду, но мы не смогли разглядеть следы или что-либо другое, поскольку вокруг дома и к воротам идёт асфальтовая дорожка. И оружия мы также не нашли. Тогда он сказал: «Мы должны возвратиться, взять автомобиль и искать вдоль дороги», но я сказал: «Нет, к тому времени он будет уже далеко», потому что от наших ворот до Грейт Норт-Роуд только четверть мили, а нам потребовалось бы пять или десять минут, чтобы выехать. Тогда мистер Пэйн сказал: «Возможно, вы правы», и мы возвратились в дом. Да, затем, сэр, из Уопли приехал констебль, а немного погодя — инспектор и доктор Крофтс из Бэлдока; они сделали обыск и задавали много вопросов, на которые я ответил как мог, и больше ничего добавить не могу, сэр.

— Вы не заметили, — спросил Паркер, — были ли на мистере Пэйне какие-либо пятна крови?

— Никаких, сэр, я могу сказать, что не видел. Когда я впервые увидел его, он стоял здесь под лампой, и я думаю, что я бы заметил, если бы что-нибудь на нём было, сэр. Более определённо ничего не могу сказать.

— Конечно же, вы обыскали эту комнату, инспектор, на предмет крови, оружия или чего-нибудь ещё, например перчаток или ткани, которой убийца, возможно, воспользовался, чтобы защититься от пятен крови?

— Да, мистер Паркер. Мы искали очень тщательно.

— Кто-нибудь мог сойти вниз, пока вы были в столовой с мистером Гримболдом?

— Да, сэр, полагаю, могли бы. Но они должны были проникнуть в дом до половины восьмого, сэр, и где-то спрятаться. Однако нет сомнений, что они избрали именно этот путь. Они, конечно же, не могли спуститься по задней лестнице, потому что должны были бы пройти мимо кухни, и повариха их услышала бы, ведь проход просматривается, сэр, но что касается парадной лестницы, даже не знаю, что сказать.

— От этого зависит, как вошёл этот человек, — сказал Паркер. — Не переживайте, Хэмворти. Никто не ожидает, что вы станете обыскивать все шкафы в доме каждый вечер в поисках спрятавшихся преступников. Теперь, полагаю, я должен повидать этих двух племянников. Они и их дядя были в хороших отношениях?

— О, да, сэр. Никогда никаких резких слов. Для них это большой удар, сэр. Они были ужасно расстроены, когда мистер Гримболд был болен этим летом.

— А он был болен?

— Да, сэр, сердце, в прошлом июле. Ему стало очень плохо, сэр, и мы вынуждены были послать за мистером Невиллом. Но всё кончилось благополучно, сэр, только, казалось, он уже никогда не был таким весёлым джентльменом, как раньше. Я думаю, что это заставило его почувствовать, что он не становится моложе, сэр. Но я уверен, что никто никогда не думал, что он закончит свои дни вот так.

— А кому достанутся деньги? — спросил Паркер.

— Ну, сэр, я не знаю. Я полагаю, что всё будет поделено между этими двумя джентльменами, сэр, хотя у них есть свои вполне достаточные средства. Но мистер Харкурт сможет вам рассказать всё, сэр. Он душеприказчик.

— Очень хорошо, мы его спросим. А братья в хороших отношениях?

— О, да, это действительно так, сэр. Очень преданы друг другу. Мистер Невилл сделает всё для мистера Харкурта, а мистер Харкурт, я уверен, для него. Очень приятная пара джентльменов, сэр. Лучше не бывает.

— Спасибо, Хэмворти. В настоящий момент всё, может быть кто-нибудь хочет задать ещё вопрос?

— Много ли фазана было съедено, Хэмворти?

— Нет, милорд, совсем немного — я имею в виду из того, что было на тарелке у мистера Гримболда. Но немного от всё-таки съел. Возможно, потребовалось приблизительно три или четыре минуты, чтобы это съесть, милорд, если судить по тому, сколько я ему положил.

— Было ли что-нибудь, позволяющее предположить, что он был прерван кем-то, вылезшим из окна, или что ему пришлось впустить этого человека?

— Нет милорд, я не заметил ничего.

— Стул был пододвинут близко к столу, когда я его увидел, — вставил инспектор, — и его салфетка была на коленях, и нож и вилка лежали под руками, как если бы он их выронил в момент удара. Я так понимаю, что тело не трогали?

— Нет, сэр, я ничего не двигал, кроме, конечно же, когда хотел убедиться, что он мёртв. Но, впрочем, у меня не было сомнений в этом, сэр, когда я увидел эту ужасную рану у него в спине. Я только приподнял его голову и дал ей упасть снова на то же место.

— Хорошо. Тогда, Хэмворти, пригласите мистера Харкурта.

Мистер Харкурт Гримболд выглядел бодрым человеком приблизительно тридцати пяти лет. Он пояснил, что является биржевым маклером, а его брат, Невилл, — чиновником в Министерстве здравоохранения, и что их поставил на ноги дядя с момента, когда им было одиннадцать и десять лет соответственно. Он знал, что у его дяди было много врагов на профессиональной почве, но что касается его самого, то он не видел от дяди ничего кроме добра.

— Боюсь, что не могу много рассказать об этом ужасном деле, поскольку добрался сюда только в 9:45 вчера вечером, когда, конечно же, всё было уже кончено.

— Это несколько позже, чем вы планировали?

— Лишь ненамного. У меня вышел из строя задний фонарь между Уэлвин-Гарден-Сити и Уэлвином, и я был остановлен полицейским. Я поехал в гараж в Уэлвине, где они выяснили, что отсоединился какой-то провод. Они исправили поломку, и это задержало меня ещё на несколько минут.

— Отсюда до Лондона приблизительно сорок миль?

— Чуть больше. Обычно в такое время вечером поездка занимает у меня час с четвертью от двери до двери. Я не лихач.

— Вы сами были за рулём?

— Да. У меня есть шофер, но я не всегда беру его с собой, когда приезжаю сюда.

— Когда вы выехали из Лондона?

— Думаю, около 8:20. Невилл сходил в гараж и пригнал автомобиль, как только закончил звонить, а я в это время запихивал зубную щетку и прочее в сумку.

— Вы не слышали о смерти вашего дяди до того, как уехали?

— Нет. Полагаю, они додумались позвонить мне, когда я уже выехал. Позже полиция пыталась связаться с Невиллом, но он болтался в клубе или где-то ещё. Я позвонил ему сразу же после того, как я добрался сюда, и он прибыл этим утром.

— Ну, а теперь, мистер Гримболд, вы можете рассказать нам что-нибудь о делах своего покойного дяди?

— Вы имеете в виду завещание? Кто извлекает прибыль и всё такое? Ну, во-первых, я, затем Невилл. И миссис… вы уже услышали о миссис Винтер?

— Да, немного.

— Ну, и в-третьих, она. Затем, конечно, старый Хэмворти получает довольно миленький кусочек, и поварихе кое-что перепадёт, и имеется сумма в 500 фунтов клерку в лондонском офисе моего дяди. Но большая часть всего отходит нам и миссис Винтер. Я знаю, вы хотите спросить, сколько всё это составляет? Не имею ни малейшего понятия, но знаю, что сумма должна быть довольно значительной. Старик никогда ни единой душе не намекал, сколько он действительно стоил, а нас это не волновало. Я нашёл неплохую жилу, да и зарплата Невилла — тяжелое бремя, лежащее на многострадальной общественности, таким образом, у нас был лишь умеренный, чисто академический интерес к этому вопросу.

— Вы полагаете, что Хэмворти знал, что ему кое-что перепадёт?

— О, да! Это не было секретом. Он должен был получить 100 фунтов и пожизненное право на 200 фунтов в год, если, конечно, он всё ещё состоял бы на службе у дяди, когда он, я имею в виду дядя, умрёт.

— А он не получал уведомления об увольнении или чего-нибудь в этом духе?

— Н-нет. Нет. Не более, чем обычно. Мой дядя раз в месяц всех предупреждал об увольнении, чтобы держать их в форме. Но это всегда кончалось ничем. Он походил на Даму червей в «Алисе»[5] — он, знаете ли, никогда никого не казнил.

— Понимаю. И всё-таки, мы должны будем расспросить об этом Хэмворти. А теперь, эта миссис Винтер. Вы что-нибудь о ней знаете?