Дороти Сэйерс - Встреча выпускников

• Название: Встреча выпускников
• Автор: Дороти Сэйерс
• Жанр: Классический детектив

---

Беседы, продолжавшиеся в группах, потихоньку стали затухать и смолкли. Люди расселись. Голоса мисс Аллисон и мисс Стивенс стали слышны всем собравшимся. Они обсуждали какую-то университетскую проблему и делали это горячо и отчаянно. Они призывали мисс Берроус высказать своё мнение. Мисс Шоу повернулась к мисс Чилперик и сделала замечание о купании в Спинстер-сплэш. Мисс Чилперик ответила продуманно, даже слишком продуманно: её ответ оказался слишком продолжительным и привлёк внимание, она сбилась, засмущалась и замолкла. Мисс Лидгейт с обеспокоенным лицом слушала какую-то историю, которую миссис Гудвин рассказывала о своем маленьком мальчике, посреди её рассказа мисс Хилльярд, которая находилась в пределах слышимости, резко встала, загасила сигарету в стоящей поодаль пепельнице и медленно переместилась, как будто против своей воли, к сиденью у окна, поблизости от которого всё ещё стояла мисс Бартон. Харриет могла видеть, что её сердитый, горящий взгляд был прикован к склонённой голове Питера, а затем резко переместился и скользнул по дворику, чтобы через мгновение возвратиться к прежнему объёкту. Мисс Эдвардс, сидящая на низком стуле недалеко от Харриет и немного впереди неё, несколько по-мужски упёрлась руками в колени и наклонилась вперед — весь её вид свидетельствовал об ожидании чего-то. Мисс Пайк, всё ещё на ногах, зажигая сигарету, очевидно искала возможность привлечь внимание Питера, она казалась нетерпеливой, заинтересованной и более непринуждённой, чем большинство других. Декан, устроившаяся на пуфике, откровенно слушала разговор Питера и мисс Бартон. На самом деле слушали все, и одновременно большинство из них пыталось притворяться, что он — обычный гость, не враг и не шпион. Они пытались препятствовать тому, чтобы он стал таким же явным центром внимания, каким он уже стал центром сознания.

Директриса, сидящая на глубоком стуле около камина, никому не помогала. Один за другим всплески разговора затухли, оставив одного тенора, голос которого обычно плывёт в качестве сольного инструмента, выполняющего каденцию, когда оркестр затих:

— Казнь виновного является неприятным событием, но не настолько выводящим из равновесия, как убийство невиновных. Если вы хотите моей крови, то позвольте дать вам более подходящее оружие против меня.

Он огляделся и, обнаружив, что все, кроме мисс Пайк, сидят тихо, сделал краткую вопросительную паузу, которая была похожа на вежливость, но которую Харриет мысленно классифицировала как «хороший театр».

Мисс Пайк проследовала вперед к большой софе у окна рядом с мисс Хилльярд и, усевшись в уголке, сказала:

— Вы имеете в виду жертвы убийцы?

— Нет, — сказал Питер, — Я имел в виду свои собственные жертвы.

Он сел между мисс Пайк и мисс Бартон и продолжил приятным доверительным тоном:

— Например, я узнал, что молодая женщина ради денег убила старуху. Это не имело очень большого значения: старуха в любом случае умирала, а девушка (хотя она этого и не знала) в любом случае наследовала деньги. Как только я вмешался, девушка вновь принялась за работу и убила двух невинных человек, чтобы замести следы, а затем сделала попытку убить ещё троих. Наконец, она убила себя. Если бы я оставил её в покое, возможно, была бы только одна смерть вместо четырёх.

— О, Боже! — сказала мисс Пайк. — Но женщина была бы на свободе.

— О, да. Она не была хорошей женщиной и она оказывала плохое влияние на некоторых людей. Но кто убил тех двух невинных: она или общество?

— Они были убиты, — сказала мисс Бартон, — из-за её страха перед смертной казнью. Если бы эту несчастную женщину стали лечить, они и она сегодня всё ещё были бы живы.

— Я же сказал, что даю вам хорошее оружие. Но не всё так просто. Если бы она не убила тех других, то мы, вероятно, никогда бы её не поймали, и она, естественно не подвергаясь никакому лечению, жила бы припеваючи и сбила с пути истинного ещё одного или парочку людей, если вы считаете, что это имеет какое-то значение.

— Я так понимаю, что вы считаете, — сказала директриса, в то время как мисс Бартон упрямо продолжала цепляться за эту проблему, — что те невинные жертвы погибли ради людей, то есть оказались принесены в жертву социальному принципу.

— Во всяком случае, вашим социальным принципам, — сказала мисс Бартон.

— Спасибо. Я думал, что вы собирались сказать «моей любознательности».

— Я, возможно, так и сказала бы, — откровенно согласилась мисс Бартон. — Но вы заявляете о принципе, поэтому будем придерживаться его.

— А кто были те три других, на кого напали? — спросила Харриет. (У неё не было ни малейшего желания позволить мисс Бартон слишком легко выйти сухой из воды.)

— Адвокат, мой коллега и я сам. Но это не доказывает, что у меня есть какие-то принципы. Я вполне могу быть убитым ради забавы. А кто нет?

— Понимаю, — сказала декан. — Смешно, что мы становимся настолько серьёзными в вопросах об убийствах и казни и почти не протестуем против опасностей, связанных с ездой на автомобилях, плаванием, альпинизмом и так далее. Я полагаю, что мы действительно предпочитаем умирать ради забавы.

— Кажется, социальный принцип заключается в том, —  предположила мисс Пайк, — что это мы сами должны умирать ради собственной забавы, а не другие люди.

— Конечно, я признаю, — очень сердито заявила мисс Бартон, — что убийство должно быть предотвращено и убийцы задержаны, чтобы они не причиняли дальнейшего вреда. Но их нельзя наказывать и их, конечно же, нельзя убивать.

— Полагаю, их нужно держать в больницах за большие деньги, наряду с другими негодными экземплярами, — сказала мисс Эдвардс. — Как биолог, я должна заявить, что общественные деньги можно было бы использовать и получше. При том количестве ненормальных и физических уродов, которым мы позволяем жить и плодиться, мы закончим вырождением всей страны.

— Мисс Шустер-Слатт защищает стерилизацию, — сказала декан.

— По-моему, они пробуют это делать в Германии, — сказала мисс Эдвардс.

— Вместе с отправкой женщины на её надлежащее место, в дом, — сказала мисс Хилльярд.

— Но они там казнят довольно много людей, — сказал Уимзи, — таким образом, мисс Бартон не сможет принять их организационный порядок в целом.

Мисс Бартон выразила громкий и решительный протест против подобных предложений и возвратилась к своему утверждению, что её социальные принципы направлены против насилия в любых проявлениях.

— Ерунда! — сказала мисс Эдвардс. — Невозможно провести в жизнь никакой принцип, не причиняя никому насилия. Прямого или косвенного. Каждый раз, когда вы нарушаете природное равновесие, вы впускаете насилие. И если вы отказываетесь от вмешательства, вы всё равно получаете насилие. Я вполне согласна, что убийц не следует вешать: это слишком расточительно и жестоко. Но я не согласна, что они должны жить в удобствах и прекрасно питаться, в то время как приличные люди бедствуют. Если затрагивать экономику, то их следует использовать для лабораторных экспериментов.

— Чтобы помочь дальнейшему сохранению негодных? — сухо спросил Уимзи.

— Чтобы помочь установлению научных фактов, — ответила мисс Эдвардс ещё более сухо.

— Пожмём руки, — сказал Уимзи. — Теперь мы обнаружили, где находятся наши точки соприкосновения. Установление фактов, независимо от того, что из этого выйдет.

— На этом основании, лорд Питер, — сказала директриса, — ваша любознательность становится принципом. И очень опасным.

— Но факт, что A убил Б, не обязательно составляет всю правду, — настаивала мисс Бартон. — Провокация А и состояние его здоровья — это тоже факты.

— Никто этого, конечно, не оспаривает, — сказала мисс Пайк. — Но едва ли можно ставить исследователю некие рамки. Если мы не можем сделать вывод из страха, что кто-то использует его во вред, мы вернёмся во времена Галилея. Открытиям пришёл бы конец.

— Ну, — сказала декан, — мне жаль, что мы не положим конец таким открытиям, как ядовитые газы.

— Не может быть никаких возражений против открытий самих по себе, — сказала мисс Хилльярд, — но всегда ли целесообразно их публиковать? В случае Галилея, церковь…

— Вы никогда не заставите учёного с этим согласится, — вклинилась мисс Эдвардс. — Утаить факт — значит опубликовать ложь.

На несколько минут Харриет потеряла нить обсуждения, которое теперь стало общим. То, что оно было сознательно приведено к этой точке, она видела, но понятия не имела, что именно Питер хотел из этого извлечь. Всё же, было очевидно, что ему это интересно. Его глаза под полузакрытыми веками были внимательны. Он походил на кошку, ждущую у мышиной норки. Или она полубессознательно вспомнила его герб? «Чёрное поле, три бегущие серебряные мыши. Шлем, домашняя кошка…»

— Конечно, — сказала мисс Хилльярд жёстким саркастическим тоном, — если вы думаете, что личные привязанности должны стоять над преданностью работе…