Вячеслав Жуков - «Ореховские» шутить не любят

• Название: «Ореховские» шутить не любят
• Автор: Вячеслав Жуков
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004270-1

«Алексей Ивлев проводил жену до самого магазина, где она работала продавщицей в отделе верхней одежды, и быстрой походкой направился к Киевскому вокзалу. Именно оттуда несколько раз по телефону поступал анонимный сигнал от неизвестного доброжелателя, что на самом вокзале и возле него появился карманник, не признающий ничего и никого. Понятно, местные старожилы, представляющие низшую иерархию криминала, возмутились и по-своему попытались образумить нахала. Но это, как оказалось, не подействовало. И тогда тамошние карманники решили его сдать операм. Слишком уж он стал мешать. Да и не нравился этот одиночка…»

---

– Конечно. Он стоял в тени под лестницей и выжидал. Когда Бондырь подошел к лифту, выстрелил в него, спустился через люк в подвал и спокойно вышел из другого подъезда. Потому что, как ты помнишь, водитель банкира еще не отъехал, увидел забытый Бондырем «дипломат» с документами, пошел вернуть и обнаружил труп.

– Да. И он сказал, что из подъезда никто не выходил, – добавил Квасов, следя за мыслью капитана Ивлева.

– Вот именно. Значит, мое предположение верное. Он выстрелил и ушел через подвал. В образовавшейся суматохе на него скорее всего никто и внимания не обратил. Он даже, может быть, стоял тут в толпе, когда подъехали милиция и «Скорая».

На это Квасов ничего не возразил. Такой расклад его устраивал.

Наверное, этот служебный разговор мог продолжаться до бесконечности, но они подъехали к дому Ивлева.

– Ну, до завтра. Я пошел, – сказал Ивлев, вылезая. – Ох и влетит мне от жены! Обещал вернуться в девять.

Квасов посочувствовал. Уже когда Ивлев вылез, он не удержался, сказал:

– Леш, у тебя замечательная жена.

Ивлев остановился.

– Я знаю, – ответил капитан, почему-то испытывая огромное желание побыстрее вернуться к Наташе.

– Только не обижайся на меня. Она мне очень нравится.

– А я ее люблю, – сказал Ивлев и быстро пошел к подъезду, чувствуя себя под взглядом Квасова как под прицелом. «Небось думал, я его на чашку кофе приглашу. Нет уж! Хватит на мою Наташку пялиться», – не без обиды думал Ивлев. Опять будоражила ревность.

Наташу он увидел стоявшей у окна. Она не вышла его встретить, стояла и грустными глазами смотрела на опустевшую улицу и на редких прохожих. Смотрела безо всякого интереса, как на что-то само собой попавшееся на глаза.

«Опять я виноват». Ивлев попробовал подыскать какое-нибудь подходящее объяснение и не нашел. Он подошел, обнял Наташу и поцеловал в щеку.

Наташа никак не ответила на поцелуй. Она словно не замечала Ивлева. Стояла и смотрела в окно.

– Наташка, не сердись, пожалуйста, – попросил Ивлев. – Извини меня. Так получилось. – Он пытался подлизаться к ней и готов был на все, лишь бы она не обижалась.

Она молчала. Лицо ее было задумчивым и еще более красивым.

И ему вдруг стало страшно от ее красоты. «Разве возможно, чтобы в человеке было такое сочетание: прекрасный, мягкий характер, доброта, ум и красота?» – мысленно спрашивал он себя.

– Ты знаешь, о чем я сейчас подумала? – неожиданно спросила она, заставив его отвлечься от своих мыслей.

Ивлев неопределенно пожал плечами, не выпуская ее из своих объятий.

– Нет, – ответил он, пытаясь проникнуть в ее мысли, но даром телепатии природа его не наделила. И он не мог ни угадать, ни понять ее состояние. Оставалось самое простое. – Ты сердишься на меня за то… – договорить он не смог.

Наташа чуть улыбнулась и покачала головой.

Она все так же стояла к мужу спиной, смотрела в окно на залитую огнями вечернюю улицу и как будто разговаривала сама с собой, выражая свои мысли вслух. Не заботясь, будет ли услышана или нет.

– Я подумала о том, как буду ждать тебя вот так по вечерам и гадать, вернешься ли ты живой и невредимый со своей дурацкой работы.

– Наташа… – начал было Ивлев, но она и на этот раз не дала докончить фразу.

– Не говори ничего. Я знаю, что такое чувство долга. Но я знаю, и какое сейчас время. Когда милиционеры погибают пачками, а их женам потом даже не могут выплатить материального пособия на малолетних детей. Так о каком же долге надо говорить?

– Что с тобой, Наташка? Почему такое упадническое настроение? – поинтересовался Ивлев, пытаясь угадать источник внезапно нахлынувшей на жену грусти и приходя к мысли, что скорее всего это от одиночества. «Ей слишком часто приходится проводить время одной. Телевизор не может заменить элементарного общения. Она молодая, а сидит взаперти. Даже к подругам не сходит. Да вообще никуда. Это ужасно. Еще ужасней сознавать, как ты отравляешь жизнь близкому человеку».

– Из-за тебя, Леша. Просто ты у меня малость чудаковатый парень. Ты ни за что не возьмешь взятку. Не нагрубишь. Не обидишь никого зря. Ты считаешь, что все должны жить по совести. Скажешь, все, что я говорю, банально? Но ведь ты действительно такой.

Ивлев невесело улыбнулся и пожал плечами, не найдя слов для возражений. Да и нужно ли было сейчас возражать? Он решил дать Наташе возможность выговориться.

– Да. Ты такой. Но я знаю, Леша, около таких людей всегда ходит беда. Они обречены на вымирание, как динозавры, потому что в жизни все иначе. А они не могут приспособиться и пытаются жить по каким-то своим придуманным законам. Кроме них, никому не нужным.

– Наташка, милая, любимая, да что с тобой в самом деле? Тебе грустно одной?

Она обернулась к нему. Ее лицо было все в слезах.

– Мне страшно, Леша. Страшно всегда, когда ты задерживаешься вечерами. И я не знаю, что с тобой.

Ивлев обнял жену, прижал к своей груди.

– Ты просто устала меня ждать. – Он хотел пообещать, что больше постарается не задерживаться, но подумал и не сказал. Ведь при его работе давать такие обещания нельзя.

Наташа доверчиво положила голову ему на плечо, обхватив руками шею.

– Леш, ведь ты же еще после свадьбы обещал сменить работу. Неужели ты не можешь перейти куда-нибудь в штаб или кадры, а?

Ивлев вспомнил, что действительно давал такое обещание, и вздохнул.

– Наташа, там все занято. Кормовые места. Никого палкой не выгонишь. Да и вряд ли я там смогу. Знаешь, сидеть, копаться в бумагах – это скучно. Я даже не знаю, получится ли у меня. Ведь я же сыщик.

– Получится, Леша. Если захочешь.

На такое настойчивое утверждение жены Ивлев ничего не ответил. «Главное – не наобещать лишнего. А то потом будет корить и ругать», – думал он.

Ужинали в этот вечер они поздно.

Наташа против своего обыкновения не стала включать телевизор, отказавшись от просмотра сериалов.

Она достала семейный альбом, и все время до сна они провели за разглядыванием фотографий.

Ночью Ивлев долго не мог заснуть. Наташа спала, а он лежал и водил глазами по темной комнате. Нехорошие мысли лезли в голову капитана.

Несколько раз он выходил в кухню и, сидя у подоконника, подолгу курил. Было грустно оттого, что Наташа во многом права. Надо подумать о жизни. О семье. О работе. А что с того, что он заместитель начальника отдела? Ведь все равно выезжает на преступления, разыскивает преступников. Наташа не сказала главного, но он понял: о каком семейном счастье может идти речь, когда все получается не слишком складно?

На следующий день, в субботу, они уехали на берег лесного озера, купались, ловили рыбу, варили уху и вечером, засыпая в палатке, слышали, как комары тучей ударялись в брезентовый бок палатки. И вроде все вчерашнее забылось, отошло, давая возможность успокоиться душе. Наташа повеселела. Видя ее радостной, Ивлев подумал: «Плюнуть бы на все и остаться здесь навсегда. И никогда не возвращаться в ту, городскую жизнь». Он думал так, обыкновенный милицейский капитан, с грустью осознавая, что так никогда не будет. Ведь жизнь, как дорога, у каждого своя. На чужую не свернешь. Но и с этой уже не расстанешься. Раз она выпала, то и иди по ней.

Примерно так думал капитан Ивлев, засыпая под назойливый звон комаров.

Утром, еще не проснувшись, Ивлев почувствовал, что Наташи рядом нет. Не открывая глаз, он пошарил рукой.

Наташи не было.

Ивлев открыл глаза, откинул одеяло и в одних плавках выскочил из палатки, ступая босыми ногами по студеной росе.

Утренняя заря разлилась по небу, и только что показавшееся над лесом оранжевое солнце коснулось первыми лучами еще не проснувшейся земли.

Наташа, обнаженная, залитая с головы до ног солнечным светом, стояла на поле рядом с озером, подставляя восходящему солнцу свое тело, покрытое нежным загаром. Она была необыкновенна в этот миг, как Афродита, вышедшая из пенных вод обрадовать мир своим явлением, своей красотой.

А вдалеке, в деревне, запели первые петухи, известив окрестности о рождении нового дня.

Туман, клубившийся над озером причудливыми формами, потянуло к берегам, обнажив светлую гладь воды.

Наташа обернулась.

– Наташка, ты чего? – спросил Ивлев, плохо соображая спросонок. Он поглядел по сторонам – как бы кто ее не увидел.

Она улыбнулась, игриво распустив волосы до самого пояса.

– Иди сюда. Посмотри, как хорошо вокруг! Как спокойно! Солнце! Поле! Озеро! Этот мир наш, Леша! Он создан для нас!

Все еще оглядываясь, Ивлев подошел к ней.

Наташа взяла его за руки.

– Я молилась за нас с тобой. За наше счастье. Чтобы все у нас было хорошо. – Она замолчала, смущенно опустила глаза, прикрыв их густыми пушистыми ресницами. – Я хочу, чтобы у нас родился сын, такой же мужественный, сильный, как ты. Слышишь?